— Ты оставишь моего младшего сына в покое, — резюмировала Надежда, снова возникая на пороге моего дома.

— Он меня не оставит, — акцентируя на первом слове, прошептала я. Размазанная тушь противно приклеилась к моим щекам и следы от нее перешли на подушку.

— Оставит, — шмыгнув носом, произнесла она. — Я даже знаю, что ты ему скажешь.

Руслан

— Почему ты так долго не отвечала? — я не смог скрыть возмущения в своем голосе.

— Руслан, я говорила с мамой, — ее ласковый голос с толикой грусти.

И хоть девушка заверила меня в том, что все в порядке, я все равно понял, что разговор с ее мамой был напряженным.

Не мог упиться своей радостью, когда часом ранее, сразу же после того, как я высадил Лесю, мне позвонил папа. Он никогда не звонил сам. И в этот раз, он поинтересовался мной, пожелал успехов на новом поприще и дал мне в подчинение целый отдел. И я поделился этой новостью с Лесей в сообщении.

Отключив телефон, рванул прямиком в офис, чтобы доделать дела, с которыми мне обещал расправиться Саша. Он не ждал меня сегодня, но подставлять его мне не хотелось, тем более после неожиданного повышения. Уже после, я собирался к Лариным, но прежде, стоило все-таки посетить ювелирный магазин и купить кольцо, которое я давно приметил. То, которое идеально смотрелось бы на ее пальце, когда я сделаю ей предложение.

И еще, нужно было поговорить с родителями и братом. Отец и мама бы с трудом, но приняли. Теперь я в этом не сомневался. Самой сложной частью был разговор с Сергеем, после которого, возможно, брат надолго вычеркнул бы меня из семьи. Но со временем, он снова бы меня принял, в этом я уверен.

Уже дома, стоило потянуться ключом к замку, меня ожидал сюрприз: дверь была не заперта, а по ту сторону отчетливо слышались голоса.

— Русланчик, мы так давно тебя ждем, — воодушевленно проворковала моя мама у порога.

В груди екнуло от предчувствия чего-то нехорошего. Войдя внутрь, я стал озираться по сторонам, чтобы определить, кому могли принадлежать голоса. В гостиной были чужие люди.

— У нас Тихомировы, — шепнула игриво моя мама.

— Почему домой их не пригласили? — непонимающим тоном обратился к маме, осторожно ловя ее под локоть. — В Барвиху.

Меньше всего хотелось присыпать этот гогот из невнятных речей очередными выкриками мамы, которая едва удержалась на месте, чтобы не раструбить о моем прибытии всем вокруг. Хорошо, что я успел незаметно спрятать чемодан Олеси в шкаф в прихожей.

— Сынок, это разве не наш дом? — легко возмутилась мама, когда мы переместились на кухню. — Квартира нашего сына и наша тоже.

Внезапно, из ванной комнаты, до меня донесся голос Сергея. Там было отменная шумоизоляция: брат говорил по телефону, а у меня за грудиной все сжалось в тугой узел, и я стал внимательно слушать. Обрывки фраз не позволили мне построить общую картину.

Он мог говорить с кем угодно. Это необязательно должна быть Леся.

— Мы решили уже обсудить дату и все детали, — невозмутимо проговорила мама.

Так, словно я дал свое согласие.

— Мам, я что-то не понял, — от злости свело скулы. — О чем речь?

— Я о вашей с Вероникой свадьбе, — брови мамы недоумевающе поплыли вверх. — Мы же договаривались, что сыграем две свадьбы в одно время.

Только я имел в виду, что моей невестой будет совсем не Вероника.

— Я уже даже пригласительные подготовила. Первую партию…

— Я на ней не женюсь! — громко вскрикнул я и осекся.

Голоса в гостиной замолкли, очевидно, моя вспышка гнева и словесный выпад привлек к себе излишнее внимание. На кухне сразу же возник пораженный Сергей, с телефоном в руках.

— Что ты разорался?! — процедил Сергей. — Позоришь нас.

Я ненавидел эту его манеру затыкать мне рот, как маленькому пацану.

— Я еще раз повторяю, — повторил отчетливо. — Жениться я не собираюсь. Вы специально тут собрались, наивно полагая, что я промолчу?

Глаза старшего брата округлись: в них искрилась неподдельная ярость. Мама стояла чуть поодаль прикрывая рот ладонью и приговаривая какие-то неразборчивые фразы.

— Я ухожу, — заявил немного тише и схватив со столешницы связку ключей и брелок от машины, направился к выходу.

Но в коридоре наткнулся на целую свиту из гостей, среди которых затесался и мой папа. Его надменный взгляд, пропитанный незримой ненавистью и разочарованием, практически прибил меня к полу.

— Щенок, — едва слышно пробормотал он.

— Прошу прощения за все, — буркнул я, кланяясь отцу и Тихомировым, позади которых стояла их племянница. Девушке, похоже, было откровенно наплевать на происходящее.

— Стоять! — фыркнул папа. — Я тебя не отпускал.

— Извини, — выдохнул, хватая ручку двери. — Но мне нужно уходить.

И хоть я и повел себя как самый настоящий подонок, вину за собой, отчего-то, совсем не почувствовал.

Послышалось громкое цоканье со стороны отца и дяди Вероники. Тех самых людей, чьей поддержкой папа бы зарекся в будущем году в очередной попытке баллотироваться в Государственную думу. И он делал все необходимое, чтобы достигнуть этой цели.

Внезапно меня одернули, и я качнулся, падая на пол. Сергей схватил меня за плечо, «за шкирку», как самого настоящего щенка и повел за собой в спальню. Чувство глубочайшего стыда и унижения липкой пленкой коснулось моего тела от количества глаз, обращенных в мою сторону. И заметивших мое моральное падение.

Все предыдущие попытки разговориться со старшим братом по душам потерпели крах.

— Ты охренел, отморозок?! — цыкнул он тихо, закрывая дверь. — Ты не понимаешь, что там за люди?

Мужчина сжал ворот моей рубашки в своих руках, прибивая меня кулаками к стене. Я брезгливо одёрнул его руки — не из слабых, чтобы позволять такое кому-либо. Даже старшему брату.

— Сергей, — отрезал грубо. — Из-за уважения к тебе как к старшему, я ничего не скажу и проглочу эту обиду.

Старший брат едва не разразился смехом: морщинки в уголках его глаз стали заметнее, а губ коснулась ехидная ухмылка.

— Мальчики, прошу вас, — молила мама, внезапно появившись в комнате. — У нас же гости, не надо.

— Мама, — я посмотрел в бок, останавливая ее «слезливую» тираду. Если бы она подумала обо мне заранее, этого позора не случилось бы. — Я повторяю — на Веронике я не женюсь. У меня есть любимая девушка, которой я хочу сделать предложение, — и я взглянул в глаза Сергея с вызовом.

— Связи с Тихомировыми для меня очень важны, — серьезным тоном заявил отец, запирая дверь за собой на ключ.

Прекрасно. Не хватало только Маши в моей спальне для общего сбора. Еще днем я чувствовал себя на седьмом небе, а сейчас все омрачилось темной тучей, понуро нависшей надо мной и моим счастьем.

— И я не позволю какому-то капризу такого неблагодарного щенка, как ты, испортить мне карьеру, — ультимативно, с особым презрением протянул он.

Владимир Каминский поучал, а не участвовал в споре.

— Я тебя повысил просто так что ли? Чтобы в глазах Тихомировых их зять не был последним человеком и им можно было гордиться на людях.

Мои надежды на возможное примирение и на любовь со стороны отца рухнули, как камни с обрыва. Зато им на смену пришло пакостное, скребущее унижение и сломленное чувство собственного достоинства.

— Надежда, — обратился он. — Вразуми своего сына, — и на этом его монолог был окончен.

Отец скрылся за дверями моей спальни и вернулся к гостям. Мама охнула, хватаясь за голову. Она всегда так делала после поучительных монологов отца, которые никто не мог оспорить.