— Привет, — подойдя ближе, протянула я. Девушка удивленно распахнула свои огромные, зеленые глаза. — Настенька, ты меня помнишь?

— О, привет, Олеся, — широко улыбнулась она и ее глаза засияли. Настя опустила стакан с апельсиновым соком на стол и подойдя ближе, обняла меня.

Для меня это стало приятной неожиданностью, ведь я видела ее в последний раз еще маленький девочкой, когда Агата — моя одноклассница, приглашала к ним в гости. Уже взрослой я увидела ее на просторах интернета: в позапрошлом году ее свадьбу с сыном местного криминального авторитета, Соколовским-младшим обсуждало все наше окружение от мала до велика как самую неординарную новость года.

— Мы с Русланом учились в одном классе, пока его не перевели в другую школу, — объяснила она в ходе нашей беседы. — Честно говоря много лет не поддерживали связь, — она повела плечами. — А на день рождения нас пригласила Надежда Ивановна. Моему мужу она звонила несколько раз лично, чтобы приехал, — добавила девушка.

— А где он?

— У него много работы, — смутилась она, но у нее плохо получалось лгать.

Скорее всего, мужчина просто отказался приезжать на мероприятие и отправил сюда жену от своего имени.

С ума сойти. Фыркнула про себя, подумав об этом. Надежда Ивановна всегда знала, где и как выслужиться и перед какими людьми показать себя в нужном свете.

Пригласила лично.

Настя немного взгрустнула, когда случайно сама обмолвилась о том ужасном эпизоде со своей старшей сестрой, которую посадили в тюрьму за убийство в прошлом году. Ах да, теперь у семьи ее отца была подпорченная репутация в высшем свете.

— Если бы не Миша, меня бы тут не было, — хихикнула Настя. Забавная девушка с хорошей самоиронией, которая даже смеялась, несмотря на пережитое, страшное прошлое. — Он хочет, чтобы я чаще выходила в люди.

Я почувствовала лёгкий укол зависти, когда девушка говорила о своем муже с такой любовью в голосе. Она любима и… влюблена. Сглотнув, я стала постукивать указательным пальцем по бокалу шампанского в руках, стараясь отвлечь себя от ненужных мыслей. Посмотрела на собеседницу: запястье Насти опоясывал браслет от Cartier и минималистичные серьги этого же бренда были в ушах. Профессиональная девиация — ничего не могла с собой поделать, разглядывая интересно одетых людей. Больше ничего из украшений на Насте не было, и ей и не нужно было увешиваться золотом как другим в этом зале, чтобы показать свой статус. Я была более чем уверена, что девушка одета дороже всех на этом празднике, но отсутствие пафоса, ее открытость и дружелюбность ненадолго заставили меня отвлечься от насущных проблем и уже прекратить чувствовать себя белой вороной на этом празднике.

Настя стала что-то рассказывать о своем малыше, которому завтра должно было исполниться девять месяцев. Такая милая. Достойная невестка, о которой мечтала моя будущая свекровь. Та, что идеально подходила древнему, благородному роду Каминских. Я хорошо помнила, что Надежда Ивановна хотела сосватать ее Руслану, но девочка вышла замуж за другого. Зачем я подумала об этом? За грудиной защемило от тоски, мое сердце ёкнуло, и я бессознательно стала искать глазами парня в зале. Но его уже нигде не было.

Мне снова стало некомфортно, стоило заметить озлобленный взгляд свекрови, прикованный ко мне. Надежда Ивановна смотрела на меня как на пятно на белой рубашке, которое хотелось незамедлительно вывести каким-нибудь отбеливателем.

— Я была рада повидаться с тобой, — неожиданно протянула Настя, показывая мне телефон. — Муж за мной приехал. Обещаю, что на вашу свадьбу мы приедем уже вместе с Мишей.

И я ей искренне улыбнулась.

«Поедешь домой на такси? Я тут задержусь», — пришло сообщение от Сергея.

В таком случае, мне стоило уехать отсюда сразу же после того, как я поздравила Руслана.

— Я тоже вызову такси, — пробормотала, прощаясь с девушкой. Настя распахнула глаза шире и добавила:

— Давай мы отвезем тебя, — настаивала она. — Уже очень поздно, чтобы добираться до города от области на такси.

И хоть я и была сильно смущена, но все равно согласилась. Попрощавшись с Машей, стала по-новой искать Руслана в гостиной.

— Он уехал с друзьями праздновать в клуб, — объяснила подруга.

И выдохнув, я последовала за Настей.

Мы попали в пробку у въезда в город, заставшую нас врасплох. Когда я приехала домой, было далеко за полночь. У меня не было сегодня тренировок, но тело ломило так, словно я делала множественные подходы с огромными весами. Отворив дверь своей связкой ключей, я тихо прошмыгнула внутрь, чтобы ненароком не столкнуться с матерью. Я очень надеялась, что мама видела глубокие сны, ведь обычно, она уже спала в такое время.

— Ты почему пришла домой? — услышала возмущённый голос из спальни. — Почему не осталась у Сережи?

Горло стянуло ржавой проволокой, и я едва не застонала от глубокой досады.

— Потому что завтра у меня много работы, — отказавшись вступать в словесные поединки, ответила, ступая прямиком в ванную комнату.

Я не хотела жить с Сергеем. До свадьбы уж точно. Жених предлагал и не раз, но от одной мысли о том, что мне пришлось бы делить с ним быт раньше времени — у меня сводило скулы.

«Прости, что не отвез тебя. Люблю тебя, заюш», — сообщение от него.

Бросив телефон на комод, я подсушила мокрые волосы полотенцем и потуже завязав пояс на пушистом, банном халате, вышла на кухню за стаканом воды.

Мама громко цокнула языком, привлекая к себе мое внимание.

— Что за таблетки ты опять пьешь?

— От головы, — буркнула я, запивая ибупрофен водой. — Ты чего-то хотела? — посмотрела на родительницу с вызовом.

— Смотри у меня, — угрожающе пробормотала мама.

Бестактности Ларисе Григорьевне Лариной хватало для того, чтобы в прошлом месяце провести ревизию в моей аптечке и отчитать меня за найденные, противозачаточные препараты. Ведь она спала и видела нашу скорейшую свадьбу с Сергеем Каминским.

— Пожалуйста, больше не лезь в мою жизнь, — выдохнула я, с шумом опуская стакан на стол. — Если не хочешь скандалов.

Я и так последние два года едва выживала с ней под одной крышей. И если бы не состояние ее здоровья — убежала бы не только из квартиры, но еще и из города. Родительница мгновенно схватилась за виски и стала сетовать на ухудшение здоровья, а я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Вытащив из верхнего ящика над столешницей тонометр, отцепила манжету и придвинулась к маме, начав измерять ее давление.

— Как дела у паренька? — между делом поинтересовалась мама. Замерив показатели, я убрала медицинский прибор в коробку. — Представляю, как Надежда свой хвост подняла, когда сынок из заграницы приехал, — мама исказила гримасу, упоминая в разговоре будущую родственницу.

— У него все хорошо, — запустив пальцы в волосы, я потёрла лоб локтевой костью ладони.

— Правильно сделала, что послушалась меня и все равно пошла, — горделиво протянула она. Очень правильно, ощущая себя лишней, оскорбленной и униженной. — Пусть привыкает, что ты скоро станешь женой ее старшего сына.

— Я уже пойду спать, — встав со стула, ступила по деревянному полу в сторону своей комнаты, не желая вступать в пустые разговоры с мамой.

— Вот забеременела бы ты… — не дав матери договорить, я остановила родительницу грозным жестом.

— Мама!

— Будешь вести себя как дура, так и останешься старой девой в свои тридцать лет, — бросила она с презрением, приковывая меня к полу своей фразой.

Родителей, к сожалению, не выбирают.

Я стиснула зубы, чтобы из моих уст не вырвалась отборная порция ругательств. Прежнее терпение трещало по швам.

— Во-первых — пока еще двадцать девять, — громко напомнила я, выдыхая со свистом. — А во-вторых — что я тебе говорила? Я живу с тобой только по твоей просьбе. Клянусь, если ты опять начнешь эти разговоры — я заберу свои вещи и перееду.

— Дурочка, я же добра тебе желаю, — слезно проговорила мама. Она всегда так делала, использую слезливую артиллерию, чтобы пристыдить меня. — За что ты так со мной? Кто о тебе еще подумает, если не я?