Послышались выкрики детей из гостиной: ребята просили добавки, очевидно этот приторно-сладкий торт детям пришелся по вкусу все же больше, чем мне. Дождь постепенно прекращался и вскоре тяжелые, серые тучи покинули небо, и из облаков слабо проглядывало вечернее солнце.

— Какие у тебя планы на вечер? — неожиданно поинтересовалась старшая сестра.

Последние полчаса нашей беседы больше походили на викторину «вопрос-ответ»: Маша, будучи более разговорчивой чем я, то и дело задавала мне вопросы, а я просто однобоко отвечал. Сделав глоток уже остывшего чая, я брезгливо поморщился.

— Никаких, — честно ответил я, подливая себя кипятка в глиняную чашку. Хотя, вечерком, намеревался наведаться в «Атлетику». — А у тебя?

— На ночь с детьми оставаться не буду, — улыбнулась она. — Мало ли, какие у тебя на самом деле планы, — и сестра тихо засмеялась , передразнивая меня.

— На самом деле никаких, — сделал вид, что не понял ее намеков. Маша встала с барного стула и направилась к кофе-машине, рядом с которой лежала сахарница. — Может, заскочу в спортзал.

— А как насчет Вероники?

Я едва не поперхнулся остатками «Английского завтрака». Не сумев скрыть истинных эмоций, попытался все же изобразить нечто, похожее на удивление, но мои ложные попытки показаться вежливым потерпели поражение.

— Что?

— Я про Веронику Тихомирову, — укоризненно проговорила Маша. — Не делай вид, что не понимаешь, о чем речь.

— Что ты хочешь от меня услышать? — встав с дивана, забрал обе чашки со стола и переместил их в посудомоечную машину. Я не сильно жаловал чаи, поэтому наклонившись, достал из прозрачной вазочки капсулу и поместил ее в кофе-машину. — Встречаться с ней я не собираюсь.

— А что ты маме скажешь? — не унималась сестра. Вскинул брови и тяжело выдохнул, упираясь ладонями в столешницу.

Только этого мне не хватало.

— Это, конечно, не мое дело, — улыбнулась она, выставляя ладони вперед в оборонительном жесте. — Просто мама…

— Маме придется это принять, — я завершил речь за сестру.

— Ну и правильно, — одобрительно кивнула она. Сестра сделала замечание своим детям, разносящим гостиную в пух и прах, а затем снова посмотрела на меня. — Мне тоже эта девушка не нравится.

Хорошо, что Маша не лезла ко мне со своими нравоучениями, в отличие от мамы.

— Она просто мечтает провести свадьбу обоих сыновей в один день, — протянула она нежели себе, чем мне с издевкой, и мое тело напряглось.

Свадьба Сергея и Олеси. Меня уже столько дней после прибытия в Москву мучал один и тот же вопрос, витающий в воздухе даже прошлым вечером в том ирландском пабе. Почему Олеся решила выйти за моего брата? Она действительно влюблена в него?

— Милаша, поставь на место! — прокричала сестра дочке.

Я не сразу обратил внимание на предмет раздора между матерью и ребёнком, пока мой глаз не упал на фотоаппарат – подарок Олеси, который Милана сжимала крепко в своих руках. Девочка захныкала, стоило Маше повысить на нее голос и предпринять попытку отобрать дорогую мне, вещицу из рук дочери.

По позвоночнику прошелся колючий жар от растерянности и нарастающего гнева. При других обстоятельствах я бы подарил фотоаппарат девочке, но не сейчас. Маша ловко отобрала камеру из рук Миланы, и отчитав дочь, поставила устройство на столешницу.

— Какая крутая, — успокоившись, выдохнула сестра, бросая свой взор на фотоаппарат, ютившийся на столе. — В Лондоне взял?

Мне казалось, что Маше известно о том, что это подарок Олеси. Я думал, девчонки советовались между собой, когда выбирали, какое фото распечатать и приложить к устройству, но все оказалось не так. Интерес Маши к вещице пропал через секунду, стоило ее сыну позвать ее в гостиную. А после чего она и вовсе позабыла о своем вопросе.

И я тихо схватил свой подарок со стола и аккуратно убрал его в верхний, пустующий ящик кухни подальше от посторонних глаз.

— Ты же там в спортзал собирался, — протянула Маша, надевая ветровку на свою дочь. Девочка все еще хныкала, недовольно скрещивая руки перед собой. — Мы с тобой выйдем из дома.

Почесав затылок, я ринулся к себе в спальню, чтобы переодеться и взять с собой сумку со спортивной формой. Сердце немного забилось в предвкушении встречи с Лесей. Она говорила, что работает в зале по понедельникам, средам и пятницам, а в другие дни тренируется сама.

Признаться, весь вечер я отсчитывал минуты до момента, когда решусь поехать в спортзал и мое нервозное состояние не скрылось от глаз старшей сестры. Мы сели в машину и тронулись в путь: включив музыку, я выехал на трассу в сторону жилищного комплекса, где располагалась квартира моей сестры. Шел слабый дождь, и я нервно закатил глаза подумав о том, что погода нынешней Москвы ничем не отличалась от лондонской.

— В какой зал ходишь? — в диалог первой вступила Маша.

— В «Атлетику», — бессознательно ответил я. Возможно, не стоило говорить об этом сестре. Крепко сжав руль, заметил боковым зрением, как глаза Маши округлились.

— К Олесе?

Я молча кивнул.

— Хорошо, — сестра одобрительно выдохнула. — У нее тяжелый период, поддержка друзей для нее сейчас особенно важна.

Мы снова притормозили в пробке. Ее речь оказала на меня двоякое впечатление, вопросы застыли на моих губах, а горло стянуло проволокой.

— Ее мать доводит, — Маша сама ответила на мой немой вопрос, брезгливо морща нос. — Ей пришлось переехать к ней после смерти отца в позапрошлом году.

— Почему?

— У них же была еще одна квартира, — говорила сестра, набирая сообщение на телефоне. Кивнул, с силой делая вид, что меня не сильно интересует происходящий диалог, а у самого заныло за грудиной. — Отцовская, которая в наследство ей досталась после развода родителей. Она продала ее, чтобы лечение отца оплатить. А тут еще и у матери что-то с сердцем, вот Леся и перебралась к ней, — с громким вздохом добавила сестра. — До свадьбы с Сережей, разумеется.

— Почему вы ее не поддержали? — огрызнулся я, едва сдерживая свой гнев в узде.

Мои ладони сжались в кулаки от злости. Дети попросили включить печку в машине, так как становилось потихоньку прохладно. Отвлекся ненадолго, хотя стучащее сердце не давало покоя.

— Ну у нас у всех свои проблемы, — оправдывалась Маша. Сестра не придала значения моей внезапной вспышке гнева, за что я был ей благодарен. — Мы с Антоном были в отъезде, — объяснила она. — Сережа-то был с ней рядом.

Он был с ней рядом.

Может быть, поэтому она выходит за него замуж? Из благодарности. Спросить напрямую у сестры я не рискнул. Да и глупо, возможно они действительно влюблены, и я зря мучился над этим вопросом столько дней. Почему меня вообще это так сильно волнует?

Мои внутренние органы скрутились в шар, стоило переступить порог спортивного комплекса. Судорожно втянул ртом воздух: мое сердце заколотилось так, что его стук отдавался в висках.

В холле, озираясь по сторонам в поисках своей подруги детства, я досадливо выдохнул и направился в мужскую раздевалку. Быстро переоделся и пересек расстояние до тренировочного зала. Десятки потных, взмокших тел теснились между рядами со спортивным инвентарём, гул от неразборчивой музыки и различных голосов заполнил помещение.

Но ее не было. Она так и не появилась до самого, глубокого вечера, и я даже подумал о том, что мы с девушкой просто разминулись. Леденящий душу холод прошелся по позвоночнику. Недолго думая, отчаянный, я отправил сообщение Олесе с вопросом.

«Я сегодня занята», — поступил короткий ответ.

Расстроенный до чертиков, я завалился спать, утыкаясь лицом в подушку. Настроение упало ниже плинтуса: взяв в руки телефон, посмотрел на часы — время близилось к двум часам ночи. Мои наивные надежды увидеть ее сегодня разбились как волны о скалы. Стоило об этом подумать, как по рукам и груди пробежали мурашки – ночная прохлада просачивалась через открытое нараспашку, окно моей спальни.

Открыв свою страницу в инстаграм, я подумал о том, что не был подписан на Олесю. Стал пролистывать страницу Маши в поисках аккаунта подруги и спустя минуту довольно улыбнулся. Правда улыбка исчезла с моего лица сразу, стоило долистать ее аккаунт до самого начала регистрации — фотографий почти не было.