— Понятно. Надо запомнить.

— Братва искала Колоба не для того, чтобы его убить, а для того, чтобы поговорить с ним раньше, чем Колоб поговорит с Сандро. И никаких денег за него никто не обещал.

— Никаких денег? — удивилась Ингрид.

— Позже.

— Что такого особенного в Колобе, что его убивать не хотели, а Болгарина и других убили? — спросил Уинстон.

— Я же сказал, убили только тех, с кем совсем не смогли договориться, — ответил Виктор Петрович, — Со всеми сначала разговаривали. Остальные согласились или взаимовыгодно сотрудничать, или не мешать. Сандро встретил бы тех, кого считал своими людьми, и все из них сказали бы, что с мурманскими стоит дружить. Если бы он высказал финансовые претензии, ему бы заплатили.

— Что произошло у Тарана? Колоб сказал Тарану, что у них друг к другу нет никаких счетов.

— Верно. Когда мы узнали, куда вы идете, мы поставили телефон Дачи Громова на прослушку. Таран позвонил не японцам, а другим бандитам, постарше. У него самого счетов к Колобу не было.

— Зачем тогда надо было в нас стрелять? — спросил Уинстон.

— У нас записано, что стрелять начал ты после слов «Стволы на стол».

— Они нас спровоцировали. А что нас ждало, если бы приехали не фальшивые японцы, а бандиты постарше? Может быть, и надо было стрелять первыми.

— Теоретически, вас ждали переговоры уровнем выше. Блатные склонны дорожить своими жизнями и по возможности решают вопросы дипломатическими методами. Мы как раз не хотели переговоров, поэтому бандитов, которые уже выехали по звонку Тарана, мы взяли по пути. И без вашей перестрелки взяли бы.

— Вместо бандитов приехала моя команда, — сказал Ли, — Цель была вас с Колобом поссорить с Тараном и вытащить, не портя твою легенду. Мы же не знали, что вы там начнете перестрелку и победите. То есть, сами и поссоритесь, и выберетесь.

— Вы не перестарались? Зачем такой спектакль? Потратили на ровном месте сто тысяч, потом среди японской речи вставили фразу по-английски, чтобы я снимал наручники, бил вас и бежал.

— Спектакль с японцами и деньгами игрался не для Тарана, а для Колоба, — ответил Ли, — Пусть бы он думал, что японцы платят за его голову, и не пытался бы выйти на связь еще с кем-то еще из блатных до встречи с Сандро. Китайца, говорящего на простом японском, все примут за вражеского агента, а не за агента ГРУ, а деньги сильно ослабляют подозрения и не пахнут.

— Сто тысяч — фальшивки? — спросила Ингрид, — Это же огромные деньги.

— Сто тысяч — настоящие. Их взяли из тайника, про который рассказал Мики. Поскольку нам не дали работать по Мики, мы не стали оформлять все оперативные мероприятия, которые уже успели провести.

— Вы ради спектакля для Колоба подарили этому Тарану настоящие сто тысяч? — спросил Уинстон.

— Мы их той же ночью у него отобрали, — сказал Степанов.

— Интересно, как вы его нашли? Колоб говорил, за домом парк, выходящий к реке, а на реке у них лодки.

— Таран сразу схватил деньги и сбежал в сторону лодок. Маячок в одной из пачек дал приблизительное направление, а ночной прицел уточнил.

— Но на самом деле японцы не давали сто тысяч за голову. Это вы придумали, — сказала Ингрид, — Не могли же они заходить в Ленинград открыто и размахивать там пачками денег перед всей городской братвой.

— Верно. Даже среди мурманских не все знали, что за опиумом стоят японцы, а в Ленинграде тем более, — ответил Виктор Петрович.

— Но почему тогда на нас напали в музее? — спросил Уинстон, — Вы правда упустили какого-то бандита у Тарана?

— Правда, — вздохнул Виктор Петрович, — Мы с самого начала вели Колоба к атаке на «Кронверк» после того, как Сандро умрет в аэропорту. Ингрид должна была утром где-то вас встретить, внедриться в банду и подать Колобу идею насчет бронекатера с пулеметом. Ночью мы услышали, что Колоб собрался в музей партизан, и перенесли туда романтический эпизод.

Уинстон и Ингрид открыли рты, чтобы задать один и тот же вопрос, но не успели.

— Про музей я почти все сказал при Колобе, — вступил Степанов, — Мы действительно упустили человека на Даче Громова. И он раззвонил по городу не только ваши особые приметы, а еще и про сто тысяч. Сказал, что Таран звонил братве. Сказал, что видел, как приехали три человека, дали Тарану сто тысяч и забрали Колоба с подельником на «Рыле». К утру весь блатной мир знал, что Колоб в бегах где-то в городе, перестрелял братву у Тарана, и его теперь не просто ищут, чтобы поговорить на равных, а за него дают сотню. Очевидно, что если Колоб уже начал боевые действия на стороне Сандро, то начинать поиски, кто платит за голову Колоба, надо с мурманских. Как только Мики узнал, что блатные в инициативном порядке готовы принести ему Колоба, он тут же подтвердил ставку. И на Колоба, и на неизвестного со шрамом на щеке. Потому что ни Мики, ни японцы так и не поняли, кто он такой. Океанский агент, океанский преступник, наш агент или наш преступник. При этом ни о каких японцах для широкой блатной общественности и речи не шло. За голову Колоба платили мурманские.

— У вас охота за головами в порядке вещей или это аномалия? — спросил Уинстон.

— Аномалия. Агентура МВД и МГБ сразу же сообщила об этой аномалии своим кураторам. Только они не сразу приняли решение, что делать с этой новостью. В любом случае, они бы сами подняли дело и подали Колоба в розыск, но после начала рабочего дня, после утреннего совещания, после прочтения дела. Самое раннее — с середины дня.

— Бандиты нашли нас утром.

— Да. Спортсмены вас засекли еще в метро, выследили до музея и вызвонили остальную банду, пока вы там торговались. Вооруженную компанию вызвал секретарь Тамары Георгиевны. Все остальные — телефон, радиоволна такси и очень популярный у преступников евросигнал. Мелкий блатняк не следует принципу «не хвались, идучи на рать». Мы поздно узнали, что вас будут брать в музее, и недооценили, какие силы соберет противник. Рассчитывали, что вы успеете закупиться оружием, но на всякий случай положили в витрину карабин и поставили машину за углом.

— Нас же всех могли убить, — сказал Уинстон.

— Хочешь жить вечно? — улыбнулась Ингрид.

— Тебя бы к самураям в агенты, — сказал Ли, — Жаль, что внешне не подходишь.

— Настоящее боевое слаживание в обязательном порядке предполагает задачу с риском для жизни, где вы самостоятельно принимаете решения, — сказал Степанов, — Но под прикрытием. Если боец не справляется со сложными задачами, это не повод пускать его в расход.

— А милицейская машина, которая стреляла только по нам? — спросила Ингрид.

— К тому времени, как вы отбились в музее, оборотни в погонах уже знали от стукачей про сто тысяч. На каждой малине есть как минимум один стукач. Они еще ночью подняли милицейское дело Колоба, в котором есть и биография, и Арлит, и загадочная амнистия. Посчитали, что особо опасный, который получает амнистию после побега с урановых рудников, это не фигура, а игрок уровня Сандро, который может на равных противостоять всей городской братве. И решили убрать его сами, потому что блатные не справятся.

— Нас вот-вот взяли бы, если бы не Студент. Его тоже вы к нам вывели?

— Нет. Студента мы приглашать не планировали. Если бы вас не отбил он, то наш броневик сделал бы то же, что я сказал при Колобе.

— Это был бы провал, но не по вашей вине. Сбежавший бандит и слух про сто тысяч, это наш просчет, — сказал Ли.

— Если бы не этот бандит, мы бы из музея успели в аэропорт? — спросил Уинстон.

— При нормальном ходе событий, Колоб как раз не должен был успеть в аэропорт, — ответил Виктор Петрович, — По пути у вас бы что-нибудь сломалось или на вас бы кто-нибудь напал. В любом случае, вы бы не доехали. Потому что там он после ликвидации Сандро начал бы переговоры или стрельбу, а нас не устраивало ни первое, ни второе. Я уже говорил, что наши сотрудники не должны упоминаться в связи с инцидентами с мирным населением.

— После ликвидации, — повторил Уинстон. — Я правильно понимаю, что Сандро убили вы?