Второй раз — не первый, и расплющившаяся о броню пуля Уинстона обеспокоила не больше, чем боксера удар в то же место рукой в перчатке. Он увидел силуэт в дверном проеме справа от арки, и, за неименением лучшего варианта, перекатился по полу. Бандит в дверях как раз целился в него и выстрелил. Грохот этой пушки, усиленный великолепной акустикой некогда бального зала, оглушил всех присутствующих. А вспышка ослепила всех, кто на нее смотрел. То есть, самого стрелка.

Стрелок с обрезом мосинского карабина схватился за рукоять затвора и дернул ее вверх. Уинстон, лежа на спине, выстрелил. Рукоять назад. Второй выстрел. Рукоять вперед. Третий. Рукоять вниз. Четвертый. Левая рука подхватывает обрез под цевье и выносит его на линию прицеливания без упора в плечо.

Бах! Бах! Бах! — Колоб отстрелялся из «Глока», который выронил оставшийся на столе покойник. Стрелок с обрезом упал, так и не дожав спуск.

Вся перестрелка не заняла и двух минут.

— Где Таран? — спросил Колоб, поводя стволом из стороны в сторону.

— Не знаю, — пожал плечами Уинстон.

С разных сторон зала ругались и стонали двое раненых. Таран, скорее всего, отполз за какой-нибудь хлам и из зала никуда не делся. Ага, вот и он.

— Вот он! — Уинстон направил на Тарана револьвер.

Таран встал. Подошел Колоб.

— Вот нафига? — спросил Колоб, — Ты хотел, чтобы я пришел побазарить. Я пришел. Побазарили. У меня к тебе ничего нет, и у тебя ко мне ничего нет. Минус пять пацанов. Плюс шухер на всю округу.

— Их спроси, нафига, — спокойно ответил Таран.

Колоб резко обернулся и замер. Ему под подбородок плашмя уперся настоящий короткий меч. Второй одетый в черное человек с мечом держал клинок у шеи Уинстона.

— Кицунэ? Здесь? — спросил Колоб.

— Ро-гайдзин прохой асигару, — ответил азиат, забирая у него пистолет.

— Я не вас ждал, — сказал Таран.

— Аригато, Тарана-сан, — сказал третий узкоглазый, высыпая на стол пачки денег из черного мешка, — За Коробу-сан.

Таран собирался еще что-то сказать, но так и не собрался. Уинстон заметил мелькнувшее на его лице удивление, когда он подошел к деньгам. Пачек десять сторублевок, перетянутые резинками. Очень большие деньги.

Японцы надели на Колоба и Уинстона обычные русские наручники и подтолкнули пленных к выходу. Оказалось, что ниньдзи приехали на старомодном микроавтобусе Ситроен с рифленым кузовом без окон и без перегородки между кабиной и кузовом. В народе эту машину называли «рыло» за характерную переднюю часть, похожую на элегантный носик французской свинки. В Евросоюзе, как и в Эйрстрип Ван не торопились менять дизайн утилитарной техники и десятилетиями выпускали те же кузова, иногда меняя двигатели, тормоза или подвеску.

За рулем оставался азиат-водитель. Трое японцев провели пленных в кузов и посадили на деревянную откидную лавку вдоль боковой стенки. Двое из них сели на такую же откидную лавку напротив, а старший — рядом с водителем. Японец справа нацелил на пленных «Глок», отобранный у Колоба.

Машина тронулась и при первой возможности скрылась во дворах, чтобы не попасться на глаза милиции. Через пару минут старший японец заговорил с подчиненными на своем языке.

Сидеть на отполированной задницами предшественников доске, ни за что не держась, очень неудобно. Уинстон уже знал это по опыту задержания в Норвегии. Японцы взяли машину с расположением сидений вдоль бортов и предсказуемо сковали пленным руки за спиной. Теперь при первом же повороте направо можно правдоподобно съехать на пол. Он поплотнее прижался к Колобу, чтобы расстегнуть наручники и не свалиться раньше. Колоб сообразил, что он там копается за спиной, и прижал ногу соседа левым коленом.

— Если с другом едешь в суд, если с другом едешь в суд, веселей дорога! — запел Колоб, отвлекая внимание, — Без друзей дадут чуть-чуть, без друзей дадут чуть-чуть, а с друзьями много!

Японец напротив задумался, как по-русски приказать молчать, не вспомнил, и сказал «Тссс!», приложив к губам указательный палец.

Уинстон расстегнул наручники.

— Ой! — правый поворот и англичанин шлепнулся на пол.

— Си-ди! — по слогам скомандовал японец с пистолетом.

Водитель еще раз крутнул рулем, японец дернулся, чтобы не слететь с такой же скользкой доски, и пистолет направился в потолок. Уинстон прыгнул вперед, схватил японца за запястье и ударил головой в лоб. Японец рефлекторно выстрелил в потолок. Уинстон попытался отобрать пистолет, развернув его стволом в сторону водителя. Второй японец вскочил, но Колоб с силой пнул его в грудь. Еще выстрел, машина свернула вправо и резко остановилась. Непристегнутый старший японец ударился головой в лобовое стекло, а все четверо пассажиров свалились на пол. При этом пистолет улетел из кузова в кабину.

Уинстон рванул сдвижную дверь и выскочил на улицу. За ним вылетел Колоб, которого с криком «ки-ай» пнули вдогонку. Тут же послышалась милицейская сирена. Уинстон с Колобом бросились во двор, а у них за спиной завизжали тормоза и загремели выстрелы.

Пробежав по ощущениям половину острова, Уинстон и Колоб остановились в прилично выглядевшем дворе, не похожем на колодец. Между домами росли деревья, перед подъездами стояли лавочки.

— Стой, — сказал Колоб, — привал.

Тяжело дыша, они сели на лавочку.

— Руки, — сказал Уинстон.

Колоб повернулся и подставил наручники.

— Откуда у тебя ключ?

— Нашел в кармане. Это же костюм из спецкостюмерной, а не из магазина. Мало ли кто в нем куда ходил, — Уинстон положил обе пары наручников в карманы.

— Ага. От ниньдзей сбежать вообще нереальная удача. Вдвоем от четверых тем более. Никто не поверит.

— Повезло.

— Как специально отпустили.

— А перед этим сто тысяч отдали.

— Тоже ерунда какая-то. Совсем обнаглели. И наши под ними ходят, тоже чертовщина. Скажи мне кто год назад, что братва будет ходить под япошками, а ихний спецназ будет ездить на задачи в тылу врага вторым запасным составом, ни за что бы не поверил. Кстати, в тебя не попали?

— Нет, а в тебя?

— В меня-то нет, мне показалось, что ты вздрогнул и звякнул, когда в тебя стреляли.

— Это шары.

— Что?

— Balls, по-вашему яйца.

Колоб расхохотался.

— Чует мое сердце, Сандро без нас не справится, — сказал Колоб, — Замочат его, как пить дать. Всех верных людей замочили, один я остался.

— Где он сейчас?

— Уже сегодня должен вылететь прямым рейсом в Ленинград. Я так понимаю, что ему все клянутся в верности и все предадут. Вообще все. Кто реально был верен, тех руками ментов замочили, а Сандро сказали, что эти предали. Лишь бы прилетел.

— Убьют на этом вашем сходняке?

— Попытаются раньше и сделают под несчастный случай. По понятиям они ничего предъявить не могут. Замочат авторитета по беспределу — будут проблемы в масштабах страны.

— Думаешь, он сам не догадается?

— Сандро вообще умный, но на свиданку вор к вору поговорить о делах не приедет, по телефону тоже не поговоришь. По малявам не раскусишь, врет человек или нет. Что кого-то менты замочили, так у них работа такая под нас копать.

— Может, он не один приедет? — предположил Уинстон, — Если он правда большой авторитет, то у него верные люди не в одном городе есть.

— Скорее всего.

— И?

— Как я Сандро потом в глаза посмотрю, если окажется, что я был в городе, знал, что у кореша проблемы и за него не вписался? Если бы я точно знал, что без меня братвы хватит, или что гарантии реально есть, тогда другое дело. Но я не знаю. Поедем в Пулково. Если Сандро окажется без поддержки, то поддержим. Если без нас поддержки хватает, то просто поздороваемся.

— Какая с нас поддержка? Моральная?

— Без оружия там делать нечего. Мне говорили про одно место, где можно прикупить хоть пулемет. Сначала туда, потом ловим бомбилу и едем в аэропорт. Я сяду с сумкой пушек в уголке, а ты будешь следить за обстановкой.

— Как мы узнаем, не разминулись ли мы с Сандро? Вдруг опоздаем.