«Зфывдалт Ллывтзма, Богиня Праведного Стояка 15000 уровня» выглядела, как полная поебень. Тело лошади, длинный змеиный хвост, голова ящерицы, рога быка… Хотя бы сиськи человеческие, и то уже хорошо. Еще лучше, что без лифчика, и ничего такие. Хотя могли бы быть и лучше…

— Я хотел восхвалить твою красоту и сыграть тебе свою лучшую мелодию! — как можно пафоснее ответил ей Огунор. — Но не знал, как привлечь к себе твое внимание…

Кажется, такого Токи-Токи в сценарии этой богини по имени… Блин, как система умудрилась повозить лицом по клавиатуре, сочиняя этот набор букв? Так вот. Кажется, что к таким ответам скрипты химеру не готовили. Потому что сначала она подвисла секунды на три. Но потом ниче так, собралась.

— Хорошо. Я послушаю тебя, музыку я люблю. — вот еще бы голос ей поправить, а то мерзкий до ужаса. — Но знай, что я тебя все-равно убью. Но, если споешь хорошо, могу пощадить твоих соратников.

— О, поверь! — бард сладко улыбнулся ей в ответ и принялся накачивать струны маной. — После этой песни ты не станешь убивать даже меня.

Аккорд вышел мощный. Настолько мощный, что у древнего даже шкала здоровья начала убавляться. А еще он полетел, оставляя за собой в воздухе видимый след звуковой волны. Но акустический удар был направлен не на алтарь, и не на богиню, а в пол. Ударившись о каменные плиты, звук, все также видимый обычному глазу, разлетелся в стороны и отразился от колонн, ударяя в крышу. Потом от крышы снова на пол и на стены… Все вокруг задрожало, по камню пошли трещины, а явно контуженная громкой музыкой богиня, у которой из ушей потекли тонкие струйки крови даже не спешила никуда свалить. Потому и оказалась аккуратно накрыта крышей храма, не пожелавшей существовать по физике майнкрафта и висеть в воздухе после разрушения стен.

А что Огунор? А он улетел на звуковой тяге. Говорят, в ранних комиксах у Тони Старка репульсоры именно на звуке работали. Вот, получается, древний начал путь железного человека на минималках. Но все равно его было жалко, а взлетел он высоко. А еще, похоже, в чем-то все-таки просчитался. Потом, гораздо позже, он признался, что планировал приземлиться по такому же принципу, что и взлетел — сыграть пару аккордов при падении, в сторону земли, и таким образом замедлиться. Мол, было уже такое в его жизни. Очень давно… Но получилось так, что при взлете он задел локтем колонну. Знаете, той самой точкой, при ударе которой по всей руке возникает чувство, что ее ёбом токнуло. Словно ты локтем розетку разбил. Короче, выронил он гитару, и теперь демонстрировал всему миру, почему красноречие именно так называется. От его речей покраснели бы даже матерые байкеры-сантехники и не то, что в монастырь ушли бы… Свой бы основали на том же месте, где услышали эти божественные небоскребные маты. А еще этот удар изменил траекторию его полета. Хрен его знает, каким именно образом берсерк отрикошетил именно так, как получилось, но полетел он резко вверх после удара, и немного в сторону. Скорее всего потому, что звуковая волна от гитары все еще шла, вот и повело.

— Не ссы, братишка, щас поймаю! — крикнул я ему и врубил ускорение.

Не столько даже для помощи, сколько для того, чтобы сообразить, что можно сделать за несколько секунд реального времени. Из всех умений, что у меня были… Да все фигня, если честно. Ну, лиана, допустим. А что с ее помощью можно сделать? Поймать падающий объект? Так они поймают, и притянут к земле. Еще и добавят, получается, ускорения… Но я ж не зря у эльфов учился, да?

В качестве цели для атаки я выбрал воздух. Точку в пространстве, и все. Примерно там, где Огунор и должен приземлиться. Незнакомые лианы послушно выстрелили из каменистой земли и, немного пошарив в воздухе макушками, принялись оседать к земле. Я же, пока берсерк не упал, попросил призванные лианы стать более упругими, попружинистее. Листья пошире отрастить, цветы погуще раскинуть. Лианы, к слову, прикольные на этот раз призвались — с такими густыми соцветиями больших и пышных розовых цветов в основании каждого листа. И листья широкие, плотные. Ну, лианы и раскинулись, наращивая биомассу. Маны я не пожалел.

Приземлился древний пусть и не по середине зарослей, но все же в них. И даже не потерял от удара очков жизни. Но все равно его падение встряхнуло получившийся кустик основательно, аж целое облако желтоватой пыльцы в воздух поднялось. А я вышел из ускорения и поспешил к берсерку.

— Эй, ты там живой? — остановившись на краю растительного безумия, я принялся высматривать древнего. — Ау! Ну ты хоть пукни, если дар речи потерял! Дар пука от испуга потерять сложно, его обычно приобретают.

Но в ответ тишина. Удивившись, я попросил лианы исчезнуть, отозваться обратно в землю. Они послушно выполнили мою просьбу и вскоре я увидел Огунора. Он застыл в позе, словно поднимался с земли — на корточках, опираясь одной рукой о рядом лежащий камень. Лицо его… Было полным эйфории. Вокруг все было покрыто пыльцой. Камни, Огунор. Мазнув желтоватый порошок пальцем, я осторожно его понюхал. Система услужливо сообщила, что моя антиядовитая пассивка заблокировала девяносто два процента от дурманящего яда.

Заебись. Система со своим великолепным рандомом именно сейчас подослала мне лианы с наркотической пыльцой. Супер. Класс. Именно упоротого в хлам берсерка нам сейчас перед финальным уровнем приключения и не хватало.

— Де-е-е-ени-и-и-ис. — растягивая гласные, медленно повернул ко мне лицо Огунор, начиная отмирать. — Я-а то-о-олько-о что-о ню-у-у-уха-ал ра-а-а-а-аду-угу-у-у-у-у-у…

Видали видос, где в один видеоряд склеены множественные фейспалмы? Там есть момент, где это делают синхронно много людей. Вот такой же звук пронзил повисшую на нашей каменистой пустыне тишину.

— От Дениса слышу. — был мой ответ ему. — А я — Прибабахус.

— Прихахахус! — передразнил он меня и расхохотался.

После чего уселся на землю в позу лотоса и принялся раскачиваться то вперед-назад, то влево-вправо, приговаривая: «Прихахахус. Хахахатус. Расхахатус. Двахахатус. Три… Какатус. Прикакатус.»

— Мля, сломался… — тяжело вздохнул я.

— Два. — ответил мне Огунор, после чего повернул лицо в мою сторону и продолжил. — Два Прикакатуса. Ха-ха. Тебя два! У-у-у-у-у-у…

Последний звук, это он с ним начал свое лицо ощупывать. Ощупывать, растирать, собирать с него пыльцу и облизывать пальцы. После чего стал еще счастливее, и принялся разглядывать руки, издавая звуки самого искреннего восхищения в своей жизни.

— Какие у меня восхи-хи-хи-тительные руки… — восторженно прошептал он и принялся поочередно гладить их кончиками пальцев. — Все четыре…

— Нет, нет, я больше не могу! Ха-ха-ха! — а это не выдержал Лиу, до этого паривший возле меня и едва сдерживавший свой смех, глядя на эту картину.

После чего духа реально накрыло ничуть не слабее, чем Огунора. Голова Лиу хохотала, словно его щекотала толпа дембелей. Он даже в воздухе перестал держаться и, хохоча, медленно опустился на землю и принялся по ней кататься, изредка даже запутываясь в своей пуповине, соединявшей его с мечом. Но и этого ему было мало для выпуска эмоций, так что дух отрастил себе полуторс, с плечами, руками и кусочком грудной клетки. Чтобы была возможность кататься от смеха по земле и колотить ее руками.

— Потрогай меня! — Огунор восхищенно протянул мне свои руки. — Ты обомлеешь. Эта кожа нежнее файякарского бархата!

— Бля, народ, че с ним делать теперь? — растерянно повернулся я к своим спутникам. — Не идти же с ним с таким на следующий уровень.

— А у нас выбора нет. Ха-ха-ха-ха! — первым ответил Лиу. — Это очень редкая лиана, а пыльца с нее легендарная! Прушность у нее неснимаемая, теперь только ждать неделю, пока само не пройдет. А-ха-ха-ха-хах!

— Попадос… — почесал я затылок.

— Жопадос! — расплылся в счастливой улыбке Огунор. — Задницадос. Сракандос.

— Тогда предлагаю сделать хотя бы кляп. — тяжело вздохнула Алюминь.