- Зачем? – повторил Делар.

Карас одарив его слегка удивлённым взглядом, сказал:

- Хочу узнать, для кого она старалась.

Делар снова отвернулся к окну. Поразмыслив над чем-то, он сел за стол.

- Имя Танас Мерти тебе о чём-нибудь говорит? – спросил он.

Парень медленно покачал головой:

- Нет, впервые слышу.

- Вот тебе полное досье на этого человека, - Делар достал из ящика стола серую папку и протянул её племяннику, - с одним условием. Ты больше никогда не будешь говорить со мной об Аике.

Карас не стал торопиться и соглашаться.

- Что такого ты узнал? – подозрительно спросил он.

Делар швырнул папку на стол:

- Ничего. Я не читал. Только знаю, что десять тысяч полученные от меня она перечислила ему.

- А об этом человеке я могу с тобой говорить? – уточнил Карас, не показывая, как его впечатлила цифра.

Рентой угрюмо взглянул на гостя, что правда не произвело на того нужного впечатления.

- У меня много работы, - раздражённо напомнил он.

- Да, да, - согласился Карас, - поэтому ты мечтательно стоял у окна, а на столе нет ни бумажки. – Подхватив со стола серый переплёт и устроившись поудобнее, он принялся читать.

Делар посверлил его строгим взглядом, который пропал втуне, ибо на него никто не обращал внимания. В любое другое время он, наверное, выкинул бы его кабинета, но сегодня ему было всё равно. В последнее время на него временами накатывала какая-то апатия, сменявшаяся лихорадочной рабочей активностью. И эта активность наводила ужас на его подчинённых. Он замечал, что при виде него работники шарахались в сторону, и знал, что идти к нему с отчётом для них теперь сродни наказанию. Рентой понимал, что такое поведение недопустимо, но ничего не мог собой поделать.

Какое-то раздражение не позволяло ему спокойно воспринимать окружающих и их поступки. Он придирался ко всем, к каждой детали. А если работа была выполнена идеально сухое «благодарю» было наградой отличившемуся. Но иногда, какая-то мелочь - услышанное слово, аромат цветка – погружали его в воспоминания, от которых сердце почему-то сжималось. Он вспоминал те дни, когда был по-настоящему счастлив. Когда позволил себе забыть обо всём и просто наслаждаться. Делар никак не мог забыть девушку, что так коварно прокралась в его жизнь.

Хрупкая и беззащитная, она причинила ему боль. Когда его предала Жайни, он испытал физическую боль. Делар тогда прокололся на мелочи. Он сказал, что в детстве любил наблюдать, как солнце поднимается над горами Сорди. А по его легенде – в местах, откуда он родом, должен был видеть закат… Агент тайной разведки Жайни оказалась достаточно наблюдательной, чтобы заметить это. Дасила схватили и отправили в «осбое место» для «особого допроса». «Ястреб» не выдал своих. Но его злость во время пыток была так сильна, что он вырвал цепь, которой был прикован. И даже сумел, замахнувшись ею словно кнутом, подсечь свою любовницу.

В этот момент раздался взрыв. Это его напарник пришёл к нему на подмогу. Он методично прикончил всех кто не погиб сразу и наклонился над раненной Жайни. Только Делар остановил его. Он собирался отомстить по-другому. Добравшись до безопасного места, «Ястреб» подбросил местным властям улики, которые «неопровержимо» указывали на то, что разведчица Жайни является двойным агентом. Она не смогла оправдаться, её казнили свои же… Делар решил для себя, что теперь готов к любым невзгодам. Что ему уже ничего не может причинить страданий.

Он ошибался. Оказывается воспоминания вполне можно приравнять к пыткам. Они терзали его, причиняя боль, но всё же… из них не хотелось выбираться. И когда реальность мира заставляла его возвратиться, в душе вспыхивали искры гнева, из-за которых страдали нижестоящие…

Восклицание Караса вырвало Делара из раздумий.

- Напомни-ка мне, дядюшка, сколько ты заплатил А… эээ… одной девушке, в первый раз. Ну… э… - Карас замолчал, раздумывая как бы выразиться, - когда в ответ на твоё предложение со мной перестала общаться небезызвестная нам леди.

- У меня было условие, - грозно напомнил Делар.

- Но я спрашиваю не о ней, а о сумме, мне нужно свериться.

Рентой утомлённо смежил веки.

- Две тысячи четыреста, - ответил он после паузы.

- Хм, да… ясно, - пробормотал Карас, - а потом десять тысяч… А тут ещё судья… Если сопоставить даты, то… Хотя это кажется невероятным… Но если подумать…

Он замолчал, а Делар даже не заметил, что прислушивается к его словам с каким-то затаённым ожиданием.

Положив папку на стол, Карас сцепил пальцы и хрустнул ими.

- Так ты не знаешь что этот Мерти - судья? – спросил он, закинув ногу на ногу.

Делар даже встрепенулся:

- Судья?! – удивлённо воскликнул он, и, подхватив папку, уткнулся в неё.

- Да, - подтвердил его племянник, - Жаль, что ты не читал, я бы хотел сравнить наши выводы. Конечно, вначале создаётся впечатление, что тут замешан шантаж, и кажется, что Аика ему за что-то платит. Но если сопоставить некоторые даты и события… Полагаю он отец, - спокойно обрушил на дядю новость Карас.

- Чей? - заторможено спросил Делар.

- Естественно Аики, кого же ещё! Ой, извини, я хотел сказать… одной девушки, - ёрничал довольный собой Карас.

Рентой окинув его тяжёлым взглядом, вернулся к досье. Изучив его от корки до корки, он задумался.

- Не понимаю, с чего ты сделал такие умозаключения? – спросил он племянника. – По-моему тут всё предельно ясно. Аика совершила что-то противозаконное, и её шантажирует некий судья Мерти.

- Так я же это уже говорил, - скорчив мину, заявил Карас. – И снова повторю – это на первый взгляд. А теперь вспомни мутную историю с сыном судьи. Твои люди, кстати, отлично поработали, - удостоили дядю похвалы, - столько деталей раскопали. Так вот, сын Мерти был обручён, но есть очевидцы, видевшие «оковы», которые по идее должны были храниться в сейфе у Мерти, лежащими на прилавке в ломбарде…

- Подростки переспали, - перебив Караса, предложил свою версию Делар, - девчонка забеременела, они заложили браслеты…

- Дядюшка, - нахмурился Карас, - не делай вид, что ты глупее, чем есть. В этом случае им ничто не мешало пожениться. К тому же там чётко написано, девочка гульнула на стороне. И закладывала она их лично, есть свидетели. А вот выкупали «оковы» дочка судьи и… - он сделал эффектную паузу, - темноволосая девушка. Твои лазутчики предположили, что она из Гайче. Но я готов поспорить на что угодно, что это была Аика.

- Да, - согласился Делар, - она для этого взяла у меня деньги. Это подтверждает версию о том, что её шантажировали.

- Если это так, зачем ей ехать туда самой? Почему просто не передать деньги?

Делар немного растерялся, но потом сказал:

- Но и твоя версия о том, что он её отец не выдерживает никакой критики.

- Ну почему же, - не согласился Карас, - Мерти, будучи судебным исполнителем, пару недель провёл в Койши, родном городке Аики. Через девять месяцев у горничной, которая работала в гостинице в то же время, рождается девочка. А теперь, - сказал он, ставя локти на стол и подпирая подбородок, - я сложу данные из твоего досье и то, что выяснил, съездив туда… и посмотри, что у меня выходит. Молодой Мерти возвращается в Койши, правда в этот раз в качестве судьи. И сразу после этого, неожиданно, старики, воспитывавшие Аику, получили загадочное наследство, которое позволило им безбедно существовать. Аике было семнадцать, когда они, попав под осенний дождь, заработали воспаление, и умерли, почти одновременно. Ты следишь за моей мыслью, - спросил Карас у замеревшего Делара, а после кивка, продолжил: - Осиротевшая девушка даже не сообразила, что местный купец в сговоре с мэром, быстро прибрал к рукам маленький бакалейный магазинчик, который был источником дохода для этой многострадальной семьи. Казалось бы, у Аики одна дорога – до совершеннолетия в приют, к жрецам, откуда, вполне возможно, она бы уже не вышла живой. Но тут в городе появляются некие молодожёны, которые нежданно-негаданно удочеряют довольно взрослого ребёнка, - парень желчно усмехнулся, - хотя их очень отговаривали. Наверное, стоит упомянуть, что эти добрые люди были кое-чем обязаны (счастливое совпадение, не иначе) судье Мерти. Новоявленные родители очень сдружились с приёмной дочерью и, в тайне от «сердобольных» соседей, помогли ей с поступлением в столицу. Заметь, удовольствие не из дешёвых, во всяком случае, для семьи со средненьким достатком.