— Подруга, ты не поверишь, когда тащу, я тащусь!
— А чем поле засеяно?
— Само собой, коноплей! Кто вкалывает, тому Париж тут и так! Вернее, он так и тут! Так и тут, так и тут…
Стрекоза, твой поезд ушел!
Независимость
Сосна вцепилась корнями в валун и так в обнимку годами висели над пропастью.
Однажды заспорили.
— Если бы не я, — бубнил валун, — тебя бы отсюда вырвало с корнем!
— Извини! — возмутилась сосна. — Скажи спасибо корням, они тебя держат!..
Слово за слово, разругались.
— Ах так! — Сосна разжала корни. Валун покачнулся — наконец-то свободен! Он сам по себе. Сосна сама по себе!
Ветер вырвал с корнями сосну, швырнул вниз.
Град задолбал камень, тот рухнул в пропасть.
Так и свалены в кучу куски валуна и сосновые сучья.
В народе эту композицию называют «Памятник независимости».
Покушение
Сидим с женой, чай пьем. Вдруг среди ночи звонок.
Сначала открыл, потом спрашиваю:
— Кто там?
Двое в масках с автоматами говорят:
— Можно войти?… Сегодня вечер проведем вместе.
— Это просьба жены?
— Нет. Приехал Джордж Буш.
— Мы вроде не приглашали.
— Кортеж проедет по вашей улице. По протоколу отвечаем за безопасность. Не исключено покушение.
— С какой стати мне на президента США покушаться? Я еще понимаю — на Путина. Так он мне симпатичен.
— А вдруг террорист из окна вашего стрельнет. Или жена психанет.
— Я за двадцать лет своего не убила, а вы Буша какого-то предлагаете! Ладно. Хоть и непрошеные, а все одно — гости.
Козыряя бедрами, моя идет к холодильнику. Сотрудник наперерез, в холодильник ворвался первым:
— Всем стоять! Тут холодец с хреном!
Если спецназ уничтожает противника как холодец — страна в безопасности.
Предлагаю ребятам:
— По рюмочке?
— На работе нельзя.
А я выпил. Не каждый день из твоей квартиры по Бушу стреляют! Для нас это честь. И тут вижу на соседней крыше шевелится что-то… типа Бен Ладана!
Чтоб типа не спугнуть, по столу стучу азбукой Морзе:
«Там Ладан Бен!»
Они в ответ стучат по лбу:
«Это наш сотрудник с овчаркой Лаймой».
Выпил за Лайму. Потом за сотрудника.
Чувствую, лично я к визиту Буша готов.
Интересно, как остальные?
Попросил у спеца оружие. Через оптический прицел вижу: в доме напротив соседка из душа выходит. О таком увеличении не смел и мечтать! Мама родная! У нее камни в почках! А с виду не скажешь!
Подошло время укладываться. В шутку говорю:
— Спать будем вместе?
— Вместе. По протоколу положено.
Жена покраснела:
— Что поделаешь, раз по протоколу положено…
А у самой глаз горит.
Когда я раздевался, вежливо отвернулись, а на жену — так в упор. Не доверяют ей так, как мне.
Легли. Один со мной, второй за женой схоронился. Сопит, дуло автомата подрагивает.
По протоколу вышло оно или нет — я кулаком спецназ в глаз. Они мне оба в четыре руки.
Кто нажал на курок — неизвестно!
И так совпало, Буш внизу подоспел!
Небо вспороли прожектора. Стрельба отовсюду.
Сами знаете, предотвращая покушение на президентов, жертв вокруг не считают.
Хотя есть подозрение, что покушались не на Буша, а на жену.
Буш только повод.
Теперь новости внимательно слушаю.
Как услышу, Буш к нам намылился — жену на даче в погребе прячу. От греха подальше.
И сам отсиживаюсь в нем же. В погребе, согласитесь, спокойнее.
Последнее фото
Николай Николаевич с дочкой, зятем и внучкой гуляли по городу.
Остановились около фотоателье. И вдруг дед заявил:
— Снимусь-ка я на фотокарточку для могилки!
— Пап! Что за бред такой? — удивилась его дочь Таня. — Чего это вас в могилу в середине дня потянуло?
— Уж больно фото красивые! Скоро помирать, а дома приличной фотокарточки на памятник нету!
— Николай Николаевич, вы меня извините, — распалился зять. — Да, у вас было пару инфарктов, но вы окружены такой заботой и вниманием! Извините, вам еще жить да жить! Идемте, на карусели покатаю! На том свете будет что вспомнить!
— Желаю фотографироваться! — затопал ногами старик.
— Если это ваше последнее желание, черт с вами, папа!
Родственники вошли в фотоателье.
Фотограф улыбнулся:
— На паспорт? На права? Для души дружным семейством желаете?
— Ага! Мне бы на могильную плиту. Желательно посимпатичней!
— И я с дедулей! — внучка кинулась к старику.
— Слезь с деда! Он фотографируется для кладбища!
— А пусть с внучкой! — Николай Николаевич прижал девочку к себе: — В земле лежать легче, зная, что ты не один!
Зять подавился сигаретой:
— Николай Николаевич, вы знаете, как мы вас любим! Но если я правильно понял, помирать вы собрались один! Или всех приглашаете за компанию?
Фотограф посмотрел на часы:
— Решайте, как вас снимать? Всколькиром?
— А давайте все вместе! Таня, Петя, присаживайтесь, уважьте старика!
Таня скрипнула зубами:
— Папа, дай вам бог здоровья, но куда ж вы нас с собой в могилу тянете?! Люди придут на кладбище, увидят на фотографии нас вместе решат: погибли в авиакатастрофе. Начнут звонить выражать соболезнования! Вернитесь с того света на этот!
— Желаю вместе на кладбище! Или откажу в завещании. Все отдам Нинке!
— Тань! Видишь, человек из ума выжил. Завещает все твоей сестре — сами попадем на кладбище! Не отказывай покойнику — грех!
— Ладно! — Таня с грохотом поставила стулья. — Хотя лучше бы вам о Нинкой сняться. Она фотогеничнее! А ты не вертись! — Она хлопнула дочку по попе. Та заплакала.
— Снимаю! — рявкнул фотограф.
Через три недели Николай Николаевич действительно скончался. Его похоронили и согласно последней воле на гранитной плите под стеклом вставили фотографию. На ней Николай Николаевич радостно улыбался. Внучка плакала. Лица родителей перекошены.
У могилы остановились ребятишки.
— Смотрите! Дед веселый, а остальные грустные. Кто из них умер?
— Тот, кто умер тот и радуется. А этим еще жить да мучиться. Вот они и расстроились!
Посадка
Первый раз в жизни летел самолетом.
Вдруг слышу своими ушами:
— Наш полет проходит на высоте 10 000 метров, температура воздуха за бортом минус сорок градусов. Пролетаем над городом Саратовом…
Зачем температура воздуха за бортом тем, кто внутри?
Рассуждаем логически. Самолету хана, наденьте теплое, иначе при минус сорока окочуритесь!
Накинул пальто, шапку, варежки.
— Вы уже выходите? — соседка интересуется.
— В Саратове не были? Сейчас все там будем. Наш самолет приступил к падению. Кстати, за бортом минус сорок. У вас теплое есть?
Соседка в обморок.
Стюардессу спрашиваю:
— Если правильно понял, до Саратова десять тысяч метров вниз по прямой?
— В Саратове нет посадки.
— Я имею в виду вынужденную.
Народ прислушивается, грызет валидол.
Стюардесса шипит:
— Зачем панику сеете?
— Извините! Кто сказал температуру за бортом? Это что — успокаивающее или слабительное?
— Господа, кто не слышал: температура воздуха за бортом минус сорок градусов. Наденьте все лучшее и приготовьтесь к худшему!
Никогда не видел столько психов одновременно. Как тараканы забегали. Самолет от беготни, естественно, закачало. Где верх, где низ — не поймешь.
По радио матом:
— Пристегнуть ремни к такой-то матери! Вынужденная посадка!
Хорошо, людей предупредил заранее! А не то быть беде!
Летчик самолет кое-как посадил в городе Саратове.
Встретили тепло: пожарные, спецназ, «Скорая помощь».
