— Ты, ты! — завыла Волчица. — Гомеопат ты наш единственный!..
Заяц дрожащими лапками поднял бокал:
— Давайте выпьем за нашу площадку молодняка, которая сдружила навеки!
Лев, чокаясь, подмигнул Зайчихе:
— Завтра в десять утра. Устроим завтрак на траве. Только ты да я. Не пожалеешь!
Вечер прошел в теплой дружественной обстановке.
Дальновидность
— Простите, когда умрете, сколько человек пойдет за вашим гробом?
— Я не считал пока…
— Прикиньте ориентировочно.
— Ну откуда я знаю… человек пятнадцать-двадцать, наверно, наберется.
— А у меня сто пятьдесят!
— Вас хоронили?
— Пока нет. Но я договорился. Обзвонил, расписочки взял. Мертвого обманывать — грех! Придут как миленькие! И вы придете.
— Я?!
— Вы ко мне хорошо относитесь?
— Нормально.
— Неужели вам трудно сделать для меня такую малость — проводить в последний путь? Я бы вас проводил.
— В какой последний путь?!
— Это займет полтора часа. Автобус в оба конца заказан. Ну? Последняя просьба умирающего?!
— Да вы же здоровы как бык! Господи, прости!
— Поэтому и прошу сейчас! Умру — будет поздно. Так я могу на вас рассчитывать? Конечно, если я имею дело с порядочным… -
— Господи! Да приду я, приду!
— Благодарю. Товарищ обещал прилететь из Сыктывкара! Двадцать лет не виделись, все некогда, далеко! А на похороны обещал, хоть раз в жизни повидаемся! Расписочку, будьте добры!
— Черт возьми! Я же сказал — приду… Где расписаться?
— Спасибо. Знаете, когда за гробом идет много народа — значит он хорошо жил. «У него было много друзей», — скажут. Столько друзей, пусть после смерти, но есть! Итак, вместе с вами у меня на похоронах будет сто пятьдесят два человека. Надеюсь, будете с супругой? Мне все равно с кем, лишь бы вдвоем! Целая траурная процессия! Как у знаменитости! Да! За барахлом столько народа не пойдет! Раз на широкую ногу умер, значит, широко жил!.. Хотелось бы посмотреть, как это будет выглядеть!
Сделайте, пожалуйста, пару снимков для меня, ладно? А в чем вы будете? Оденьте на похороны этот костюм. Галстук построже — все-таки похороны! Надгробное слово я могу от вас ждать?
— О чем вы говорите!
— Заранее благодарю. У вас тембр красивый. Вы сначала слезы сдержите — и вдруг расплачьтесь… (Всхлипывает.) На кого ж я вас покинул!.. (Рыдает.) Смерть вырвала из наших рядов удивительного человека! Кажется, вчера» еще… Господи!..
— Ну-ну, успокойтесь. А отчего он умер? То есть вы?
— Оставьте меня! Хочу побыть один. Каждый раз так расстраиваюсь, кажется, не доживу до похорон!
— Тьфу-тьфу! А уж похороним вас — не пожалеете!
Родинка
Алла! да, Коля у телефона! Света?
Какая еще Света в восемь утра в понедельник?! Из Москвы? Ах, Света из Москвы? Прости, Светулик, не узнал. Приехала-таки! На три дня? Отлично! Что у ребят нового? Николай Петрович все трусцой бегает? Добегался? Посадили?! За что? Спекуляцию? Чем? Он же микробиолог! Микробами, что ли…
Так, Светулик, простите, ради бога, но с каким Светуликом я говорю? Из какой Москвы? Отдыхали вместе на юге? На каком юге? В Алуште? Свету… Светлана Павловна, голубчик мой! А я голову ломаю, что за Светулик ненормальный звонит в восемь утра в понедельник!
Что новенького, ягодка моя? Старшим инженером стали?! Были простым поваром и стали старшим инженером?!. Здорово повысили, однако… Никогда не были поваром? А поварихой? А подруги-повара у вас не было?.. Ну дома-то варите? Ну вот: дома все повара, и я повар, а вы, значит, не повар…
Светлана Павловна, а помните, как здорово было там, где мы с вами были? А что помните? Конкретно, если не секрет. Ну, кто был, где был и был ли вообще? Не можете забыть, как в катере на экскурсию… Вы не можете забыть, а я никак не могу вспомнить.
Светлана Павловна, поймите меня правильно, я безумно рад звонку, но с кем, черт побери, я разговариваю? Вы меня ни с кем не путаете? Жаль.
Значит, вы утверждаете, что мы… Где? В Крыму. Год какой? Прошлый. Месяц? Июль. В чем вы были? В красном купальнике? Спинка открытая? Светка, ты, что ли?
Тьфу! Чего с утра разыгрываешь?! Светланой Павловной кикой-то прикинулась! Светка, ты откуда приехала? Из Москвы? Да я все про тебя знаю: на три дня из Москвы, и, как я просил, сразу звонишь!
А как же ты из Москвы фить, когда живешь в Свердловске?
Так… Светла… Свету… гражданочка, а как, кстати, ваш мальчик поживает? Хореографическое закончила? Балериной стал? Способный мальчишка… А вы же говорили, что он… она в суворовском училище… А у кого же муж водолазом?.. В смысле, водолаз мужем работает?..
Све… Све… только без слез! Чтоб я забыл такую даму, как вы! Да я вас как живую помню! Прическа у тебя… у вас… все такая же? Под мальчика, да? Я и хотел сказать: коса до пояса… Так и стоит перед глазами женщина с косой… А глаза небось все такие же сияющие… Как угольки? Красные, что ли?! Что время делает?!
Родинка моя любимая на плече осталась?.. На бедре?! Как вас жизнь скрутила, господи!
Светлана, последний вопрос на засыпку! Вы уверены, что вас Светланой зовут?
Значит, так. Жду тебя… вас… в семь у метро «Владимирская». На всякий случай — в чем будете? В юбочке? Ну, я тогда в пиджачке.
Целую в щечку! Щечка на месте? Слава богу!
Умелец
(очерк)
Золотые руки у Федора Березова!
Когда первый раз заходишь к нему в дом, кажется, что в нем абсолютно пусто. И только когда хозяин начинает знакомить со своей удивительной коллекцией, начинаешь понимать, какие сокровища собраны под этой крышей!
Федот — мастер уникальной миниатюры. Вот передо мной на стене висит известная картина «Иван Грозный убивает своего сына». Пронизанное драматизмом полотно выполнено масляными красками на срезе конского волоса. А всего в картинной галерее Березова пятнадцать картин.
Хозяин приглашает пить чай. На столе прелестный чайный сервиз на двенадцать персон, расписанный картинами из жизни природы. Сервиз состоит из двенадцати маковых зернышек.
Крошечная девочка, очевидно дочурка Федота, просит у папы денег на мороженое.
— Возьми сама, — ласково говорит отец и кивает на кошелек, искусно сшитый из шелупайки семечка подсолнечника.
Кошелек лежит на тумбочке возле двуспальной кровати. Весь спальный гарнитур вырезан из почек карельской березы.
Хорошо смотрятся на стене часы с кукушкой, в рисовом зернышке. Каждый час кукушка выскакивает и что-то кричит.
Подойдем к книжным полкам, уставленным шедеврами мировой литературы. Все это каким-то чудом уместилось на кусочке пчелиных сот величиной с ладонь. От меда странички несколько слиплись.
Отдельно на окне лежит любимая книга Федота. «Три мушкетера» Александра Дюма. Она позаимствована из библиотеки.
А вот и последняя работа Березова. В стеклянной бутылке два микроба. Один в синей маечке, другой — в красной. И оба в черных трусах. Их сшила жена Федота, Мария, тоже большая искусница!
Что-то шелестит за дверями. Оказывается, пришла с поля кормилица семьи, корова Эсмеральда! Жена Федота Мирия, гремя ведрами из ольховых шишечек, уходит. Очевидно, пошла доить.
Кстати, все экспонаты в этом доме-музее настолько тонкой ювелирной работы, что их трудно заметить невооруженным глазом. Все эти чудеса можно рассмотреть только под микроскопом. Этот микроскоп, увеличивающий в тысячу раз, тоже смонтирован руками Федота! Сложнейший прибор с механикой, оптикой уместился в зерне озимой пшеницы и лежит в мешке, где этой пшеницы пуда полтора.
Постоянно слышен приятный звон. Это Федот подковал всех блох в доме серебряными подковками.
«Какой талант, господи!» — думаю я, разглядывая Федота Березова через микроскоп, увеличивающий в тысячу раз.
