— Я весь во внимании.

— Можно я заберу то, что мне нужно, а остальное оставлю? Если что-то не пригодиться, вывезите сами.

— Хорошо.

— Держите расписку. Ваша семья видела квартиры? Претензий позже не будет?

— Мы с женой были и тут, и в соседней квартире. Нам подходит, а брату всё равно где жить. У него ни в чём нет системы, кроме работы. Как ему удаётся принимать правильные решения там и не делать обычные вещи дома? У него нет системы.

— Возможно, он на работе один, а дома другой. Так сказать, меняет систему, и таким образом расслабляется. Мне не хватает солидности, и я на работе строгая и деловая, а дома белая и пушистая. Как вам такая система? — Алёна улыбнулась. — Я вам позвоню, как только соберу справки и поговорю с юристом, а вы пакуйте всё для переезда. — Покупатель ушёл, засобирались уходить и друзья. Проводив их, Алёна не удержалась и позвонила Юлии Ивановне. — Даже не знаю радоваться мне или плакать, — сказала она после приветствия и рассказала о покупателе, задатке и квартире по завещанию.

— Получается, твоя жизнь налаживается? Выходит, твой отец не так и плох. Дядю твоего жаль. Поторопился он с решением уйти из жизни.

Двадцать четвёртого января сделка была завершена, и Алёне перечислили деньги на счёт. Она позвонила отцу и попросила приехать с распиской его брата. Он приехал в квартиру дочери по новому адресу. Обошёл квартиру и отметил для себя, что вкус у дочери есть. Спальня и кухня приобрели жилой вид. В них не было ни чего, к чему он мог придраться.

— Мойте руки, будем ужинать.

— Как тебе на новом месте? Мне доложили, что покупатель доволен продавцом, — он протянул ей лист бумаги, сложенный вчетверо. — Держи.

Алёна взяла бумагу, развернула её и, прочитав, вышла из кухни, вернувшись через секунды.

— А это вам, — она протянула конверт и разорвала расписку на части. — Моя добавка к деньгам со счёта по завещанию минимальная.

— Ты думаешь, я без них не обойдусь?

— Я знаю, что обойдётесь, но так будет правильно.

— С тобой легче согласиться, чем спорить. Я поеду. Меня водитель ждёт. Ты на новом месте привыкла?

— С трудом. Дважды на маршрутку садилась к своему старому дому. Повезло, что это в десяти минутах ходьбы.

— Что решила с покупкой машины?

— Потеплеет на улице и можно поехать на рынок присмотреть, чтобы не купить «подснежник».

— Будет нужна помощь, позвони.

Надо отдать Максимову должное. Он звонил, как правило, в пятницу. Узнавал как у неё дела. Передавал с водителем неизменный пакет с продуктами, зная, что Алёна ему сделает выговор.

Теперь Алёна встречалась с Юлией Ивановной почти каждый день. С началом февраля женщина таяла на глазах, а в конце месяца уже не вставала с постели. Четвёртого марта её не стало.

— Будет нужна моя помощь — заходите, — говорила Алёна Эльвире Петровне после поминок.

— Подожди, Алёна. Держи. Юля купила это специально для тебя на память, — говорила она, протягивая бархатную коробочку. — Была уверена, что тебе понравится.

— Спасибо. Мне очень нравится.

Она так привыкла к вечерним визитам в соседний дом, что первое время порывалась навестить сестёр. Потом вспоминала, что одной из них больше нет, и просто звонила, справляясь о здоровье. Отец сам звонил ей. Такой был уговор. Когда он не позвонил в одну из пятниц марта, она забеспокоилась. Его телефон не отвечал. Алёна набрала номер водителя. Тот честно признался, что Дмитрий Николаевич получил лёгкую травму, когда были на объекте, поскользнувшись, и сейчас лежит дома. Алёна поехала в дом отца. Отец лежал в кабинете на диване, что-то увлечённо читая в ноутбуке.

— Это вам врач прописал? — спросила она, входя в кабинет.

— Ты зачем приехала?

— А вы, почему не позвонили? Трудно? У вас проблемы, а вы решили это скрыть. Приучили к пятничным звонкам, а теперь в кусты? Надоело?

— У меня сотрясение мозга. Мог и забыть. Вы кто такая, девушка? — отец улыбнулся.

— Конь в пальто. Если бы вы не получили травму, подумала, что устали от роли папы.

— Врач сказал, что с ногой ничего страшного, а пустая голова не могла пострадать. Не чему там сотрясаться.

— Вам виднее. Но, на мой взгляд, у вас ко всему прочему простуда. Вы как варёный рак — красный. Где у вас градусник?

— Не преувеличивай. Нет у меня простуды. Горло першит, но это не смертельно. Я лет пятнадцать не жалуюсь на простуду.

— Всё когда-то бывает в первый раз. Полюбуйтесь. Вы ещё скажите, что градусник врёт, — говорила она, набирая номер скорой помощи. Сделав вызова, повернулась к отцу. — Если не хотите есть, то будем пить. Чего изволите?

— Алёна, у меня всё есть в домашней аптечке.

— И поэтому вы искали ответ на свой вопрос в интернете? Лежите и молчите.

Врач неотложки посмотрел горло, померил температуру и написал, что принимать и как, что колоть в мышцу. Сделал больному укол и уехал. Дмитрий Николаевич устроил всем «весёлую» ночь. Хорошо, что все лекарства купили вечером, а не оставили на утро. Температура падала и поднималась снова. Алёна разговаривала с отцом, хотя понимала, что он говорит в бреду, и с нетерпением ждала утро. Около пяти часов её сморил сон. Часа через три, её словно кто-то толкнул. Она, открыв глаза, вспомнила, где находится и что уснула.

— Как вы себя чувствуете?

— Мне приснилось, что ты называла меня «папа».

— Не удивительно. С температурой под сорок и не такое приснится, — ответила она и покраснела.

— Жаль. Мне понравилось.

— Поднимайтесь и шагайте в туалет. Я вас подстрахую.

— Я тяжёлый. Хочешь составить мне компанию?

— Острите, значит пошли на поправку.

— Ты где научилась уколы делать?

— Нашли сложность. Мягкое место не моё, а колоть мне вас не страшно. Ильич заболел, пришлось научиться. Держите вещи и переоденьтесь. С вас семь потов сошло. Вера Павловна заберёт бельё в стирку. Вам где будет удобнее болеть?

— В спальне я со скуки умру.

— Не умрёте. Пока будет держаться температура, будет клонить в сон. Шагайте. Управитесь с санитарией, будете завтракать.

— Алёна, а ты не уйдёшь?

— Уеду на пару часов, после того как вы позавтракаете, а я сделаю укол. Вернусь в лазарет через пару часов.

Максимов управился быстро и вышел из ванны через десять минут.

— Ты возьми мою машину. Быстрее будет.

— Не толкайте меня на преступление. Во-первых, у меня нет с собой водительского удостоверения. Во-вторых, я не ездила больше двух лет. В-третьих, ваш танк не моя модель.

Через полчаса Алёна уехала, а Максимов пригласил к себе Веру Павловну.

— Расскажите мне, что здесь было ночь.

— Кошмар здесь был. Вы всех напугали. Температура под сорок. Упадёт и снова вверх ползёт. Алёна укол сделает, а она не падает. Девочка обтирала вас, молитву читала, насильно пить заставляла. Вы бредите, а она разговаривает с вами, папой называет.

— Значит, мне не приснилось.

— Знаете, что она говорила? «Пап, зачем ты меня нашёл, если через полгода хочешь оставить? Борись, папка. Это обычная простуда, а ты сильный, ты справишься». Я даже всплакнула. Денису звонила, а он мне ответил: «Вызывайте врача. Я чем ему помогу». Правда, не сказала, что Алёна у вас.

— Комнату ей приготовьте.

— Я предложила, но она отказалась, сказав, что на ночь вы отправитесь к себе, а она устроится здесь. Может, она права. Вы поправитесь и тогда начнёте командовать.

Утром в понедельник Алёна принесла отцу завтрак и сделала укол.

— Доброе утро. Давно проснулись?

— Около часа назад. Тебе доставляет удовольствие колоть меня?

— Не говорите глупости. Иголка входит в вашу ягодицу как в масло, и колю я вас всего третий день. Вы сами заработали себе болезнь. Завтракайте, выпейте лекарство и не кисните. Через пару дней будете как новенький. Вечером уколю, а сейчас мне на работу пора. Заскучаете, шлите смс.

«Как же здорово иметь взрослую заботливую дочь, — думал Максимов, присаживаясь к столу. — Пока болею, привыкну к её присутствию и буду скучать. А Денис и не позвонил, паршивец». Он позавтракал, позвонил на работу, раздал указания и включил телевизор.