Сергей Капустин встал на точку и, посмеиваясь над наивностью товарища по команде, без вариантов выиграл брошенную на лёд шайбу, которая отлетела как раз к Васильеву. И тут защитник сыграл так, как от него никто из чехословаков не ожидал. Он показал, что отдаст шайбу на правый край Мальцеву, а сам прокинул её себе на ход и рванул в атаку. Два защитника гостей Милан Кужела и Карел Воргалик, понадеявшись друг на друга, этот рывок защитника советской команды проспали.

— Напльнит хо! — Закричал Воргалик Кужеле, который был ближе к Васильеву, чтобы тот его завалил.

Но не тут-то было. Воодушевившись новенькой воображаемой «Волгой», Валерий Васильев ушёл от силового приёма и продолжил свой геройский рейд к воротам Холечека, при этом заметно потеряв в скорости.

— Васька! Васька! — Заголосили трибуны.

Однако, как не подбадривали Валерия зрители, убежать защитнику далеко не удалось. Более скоростной крайний нападающий гостей Ян Клапач на своей синей линии плотно прихватил клюшкой Васильева и попытался шайбу отобрать.

— «Волгу» мою захотел, сука! — Выругался Валерий и из последних сил пихнул шайбу на правый край, где набрал отменную скорость друг и одноклубник Александр Мальцев.

И «Есенин русского хоккея» в полном «поэтическом» одиночестве вылетел на ворота Иржи Холечека, быстро переложил шайбу справа налево и, поймав голкипера гостей на противоходе, катнул чёрный резиновый диск в пустой дальний левый угол ворот.

— Гооол! — Взорвались трибуны, а в правительственной ложе вслед за Леонидом Брежневым встали все члены ЦК.

— Дааа! — Громче всех на льду заорал защитник сборной СССР Валерий Васильев.

В раздевалке в последнем перерыве перед третьим решающим периодом игрок московского «Динамо», которого все болельщики любовно называли Васька, развил самую настоящую бурную деятельность по сбору подписей на покупку без очереди автомобилей марки ГАЗ-24.

— Нам, Всеволод Михалыч, «Жигули» и даром не надо! — Гудел Валерий Васильев. — Я прав мужики?

— Прав, прав, — поддакнул ему центрфорвард Владимир Петров. — А почему раньше-то про машины молчали?

— Вы сначала матч выиграйте, — недовольно пробурчал Борис Кулагин. — Счёт на табло между прочим — 2: 2. Мальцев с Якушевым отметились, а где ваша первая тройка? Спит?

— А вдруг война, а мы не спали? — Усмехнулся Валерий Харламов, но быстро сообразив, что шутка не в тему, закашлялся.

— Слушай, а может сказать Валерке, что с машинами — это шутка была? — Шепнул Боря Александров Мальцеву и Капустину.

— А вдруг не шутка? — Так же шёпотом ответил Саша Мальцев. — Вон Кулагин и Бобров не возражают ведь.

— Чё смотрите? — К тройке нападения подошёл защитник Васильев. — Ставьте свои подписи, или вам новенькие «Волги» без очереди не нужны?

— А если денег нет? — Пробубнил Борис Александров, подписав сомнительную бумагу.

— Тогда продашь талон на эту, б… очередь и деньги будут, — хмыкнул неугомонный защитник.

— Михалыч, нужно этот розыгрыш прекращать, — шепнул Кулагин старшему тренеру Боброву. — Посмеялись и хватит.

— Пусть сначала чехов одолеют, тогда и прекратим, — отмахнулся Всеволод Бобров и громко сказал. — Мужики, у вас двадцать минут, чтобы доказать, что наш хоккей сильнейший в Мире! Давайте на лёд!

— А бумагу я с собой возьму, чтобы после финальной сирены сразу Леониду Ильичу её и отдать. — Валерий Васильев показал всем листочек с собранными подписями.

— Говорит и показывает Москва, — сказал в микрофон, сидя в комментаторской кабинке пред монитором, Николай Озеров. — Мы продолжаем трансляцию международного матча между сборными СССР и Чехословакии. Напомню, что после сорока минут игры счёт равный — 2: 2. На шайбы Александра Мальцева и Александра Якушева, чехословацкие гости ответили меткими попаданиями Иржи Холика и Вацлава Недомански. Напрасно на вчерашней пресс-конференции президент ИИХФ Джон Ахерн сказал, что главная проблема любительского хоккея — это найти команду, которая могла бы противостоять сборной СССР. Такая команда есть — это сборная Чехословакии. Внимание с шайбой тройка Вацлава Недомански. Он проходит по центру, делает передачу на левый край Кохте, который тут же вбрасывает шайбу в зону сборной СССР. И Недомански первый устремляется к отскоку. Какой опасный момент! Но наша пара защитников Васильев и Гусев ликвидирует угрозу. И тут же острый пас в среднюю зону следует на Валерия Харламова. Харламов обводит одного, второго, пас на Бориса Михайлова, и Михайлов с Петровым выскакивают вдвоём против одного игрока обороны гостей. Михайлов делает ложный замах, отдаёт шайбу Петрову, бросок, гооооол! Это гол, дорогие товарищи телезрители! Замечательный бросок в касание исполнил армейский центральный нападающий Владимир Петров, который на данный момент является лучшим бомбардиром юбилейного сорокового чемпионата Мира и Европы в Москве…

Чем меньше оставалось минут и секунд на электронном табло Лужниковского дворца спорта до конца матча, тем большее волнение охватывало старшего тренера Всеволода Боброва, который в такие минуты вспоминал, как сам был игроком сборной и в пылу спортивной борьбы на льду такого внутреннего напряжения не чувствовал. И сейчас он думал о несправедливости тренерской судьбы. Не забил хоккеист из верной позиции, ошибся вратарь, отбивая дальний бросок, команда проиграла — кто виноват? Тренер. Или уступили в матче принципиальному сопернику, и пусть даже выиграли турнир, опять тренерская вина. А за спиной уже стоит очередь из желающих влезть на тренерский мостик сборной.

— Ты смори, что творят! — Окликнул Боброва второй тренер Кулагин, показав на дальний борт, где после силового приёма чехословацкого хоккеиста остался лежать на льду капитан сборной Борис Михайлов.

— Олег Маркович! — Выкрикнул Всеволод Бобров имя врача сборной команды.

И после свистка судьи врач Олег Белаковский и массажист Георгий Авсеенко, которого все звали «Лаврыч», выбежали на поле. Бобров отметил про себя, что осталось меньше четырёх минут до конца матча. Затем судорожно покосился на правительственную ложу, находящуюся на семь рядов выше скамейки запасных, где благостно взирали на ход игры Брежнев, Андропов, Щербицкий, Машеров, маршал Гречко, глава Спорткомитета Павлов со своими замами Смирновым и Сычом. И наконец, когда на скамейку запасных при помощи партнёров привезли Бориса Михайлова, облегчённо выдохнул, так как врач сборной сказал, что подозрение на сильный ушиб или перелом рёбер.

— Михалыч, я в норме, — поморщившись от боли, сказал Михайлов.

— Сделать укол? — Тут же спросил врач Белаковский.

— Мне геройства напрасного не надо, — махнул рукой Всеволод Боров. — Три с половиной минуты мы и так доиграем. Александров перейдёшь в тройку к Петрову и Харламову. Балдерис ты вернёшься к Капустину и Мальцеву. Сейчас тройка Капустина на лёд! — Скомандовал старший тренер и дважды хлопнул в ладоши.

— Может Славу Анисина выпустить? — Шепнул второй тренер Кулагин.

— Не волнуйся, Палыч, твой Слава завтра против шведов сыграет. Вопрос закрыт! — Отмахнулся Бобров и уставился на площадку, где раззадоренные неудачным турниром чехословаки пошли на последний штурм ворот Виктора Коноваленко.

Оказавшись на льду с Владимиров Петровым и Валерием Харламовым за тридцать секунд до конца матча, юный форвард Борис Александров почему-то разволновался. Он вдруг осознал, что в таком сочетании элементарно не знает куда бежать. Поэтому когда шайба после вбрасывания в средней зоне отлетела к нему, ринулся в индивидуальный проход, решив, что пока он владеет шайбой, чехи не атакуют. «А если они тридцать секунд, точнее уже меньше атаковать не будут, то мы досрочно — чемпионы Мира», — подумал Боря, уходя от силового приёма, которым его хотел сбить с ног Иржи Кохта.

— Пасуй, «Малышатина»! — Услышал он от Владимира Петрова, который тоже мчал в атаку параллельным курсом через центр, с Вацлавым Недомански на плечах.