— Верно, я очень заботливый. Так что не прогоняй меня.

— Я больше не хочу принимать тебя как клиента, — предупредила Лина, но попросить его забрать свои деньги и уходить не успела.

— Хорошо, как скажешь, — быстро согласился он. — Придумаем мне новый статус. Мне кажется, что и у меня найдется для тебя предложение, которым я смогу компенсировать затраченное на меня время.

— Я не…

Но Глеб снова не дал ей договорить.

— У меня есть вопрос, Лина. Не про кольцо, но близко. Возьмешь колоду? В этой комнате никто не верит в Таро, но готов поклясться, что всех все устраивает.

Он растянул губы в довольной улыбке, и Лина пропустила момент, когда взяла колоду и начала тасовать карты.

В этой комнате никто не верил в Таро, но совет карт, видимо, не помешал бы обоим.

Старший аркан Справедливость: последствия, расплата, ответственность, рассудительность, самокритика, совесть, объективность, ценный совет.

“Спасибо за третий расклад, Лина! У меня в жизни ретроград по ощущениям на неделю раньше наступил. Судебные разбирательства начались, и в выходные предстоит вторая встреча с адвокатом. Кажется, я уже понимаю, на что будут большие траты… Но хотя бы итог звучит обнадеживающе. Самый темный час — перед рассветом! Благодарю за добрые и вдохновляющие слова!”

Бедняга Меркурий. Ему доставалось слишком много ответственности за все неприятности даже тогда, когда он не проскакивал мимо Земли. Несмотря на то что в астрологию Лина верила еще меньше, чем во все остальное, этой маленькой планетке и от нее частенько доставалось, хотя Аня постоянно одергивала ее, приговаривая, что она не имеет права винить ретроградный Меркурий в своих неудачах, потому что сама именно в этот период и родилась. Согласно ее натальной карте, эта планета ей очень даже благоволила, но не то чтобы это было достаточным аргументом, чтобы не вспоминать о ретрограде, когда он наступал.

Пока он только маячил где-то вдалеке и давал предостаточно времени для того, чтобы к нужному моменту сформировалась серьезная проблема.

Лишь бы у нее до судов не дошло…

Комментариев под новым видео за полдня накапало достаточно, чтобы Лине было что почитать перед сном.

В десять вечера она без сил рухнула на кровать и сразу уткнулась в экран телефона, не позволяя себе смотреть по сторонам, чтобы не расстраиваться.

За уборкой почти во всей квартире Лина провела больше трех часов. Она устала и морально, и физически, так что оставшийся беспорядок в спальне совершенно не вдохновлял на подвиги. Можно было попытаться игнорировать его до следующего утра.

Она снова перевернула вверх дном всю квартиру, потому что Глеб своими шуточными подозрениями растряс мысли, которые Лине с таким трудом удалось утихомирить. И вообще нисколько они шуточными не казались! Он заявил об этом вслух — этого уже было достаточно, чтобы паника вернулась. Разве грамотный манипулятор не даст сначала понять, что обо всем догадывается, чтобы тем самым выбить из колеи и сломить человека, а затем морально давить до тех пор, пока подозреваемый не будет вынужден сделать добровольное признание? Он учился на юриста — вдруг у них там есть целые лекции о том, как правильно светить лампой в глаза преступников на допросах? Или Лина пересмотрела слишком много сериалов и фильмов?

В любом случае она должна была убедиться еще раз, что кольца нигде нет.

— У тебя крыша ехать начинает, — заявила Аня, выслушав ее взволнованную речь по телефону.

От просьбы опять покопаться в ее комнате она, естественно, была не в восторге. Настолько, что дала добро сделать это без ее участия.

— Боже, пожалуйста, без меня. Разрешаю тебе порыться в моих ящиках. Алтарь не трожь! И все потом верни на место. Кроме левого стеллажа. Оставь его пустым. Завтра привезут новый, помнишь же? И обивку дивана не режь, прошу.

— Крыша, может, и поехала, но не настолько, — обиженно проворчала Лина.

Хорошо, что Аня не знала о плюшевой игрушке, набитой крадеными вещами, у матери дома.

— Я уже на сто процентов уверена, что ты ничего не найдешь. Твоя вина за все то, что ты украла на протяжение всей жизни, так тебя гложет, что ты уже не можешь смириться с тем, что конкретно тут ты не виновата.

Лина сопела в трубку, молча признавая правоту подруги.

Аня посоветовала на все забить и перестать себя мучить, потому что Глеб на самом деле не думает, что кольцо может быть у нее.

— Ты не знаешь, что у него на уме, — сказала на это Лина.

— Ты тоже не знаешь. Пусть приходит, если ему так хочется. От постояшек отказываться нельзя!

— Я вообще-то уже отказалась, так что…

— Ой, ну и глупая! Время — деньги!

— Я знаю, — вздохнула Лина. — Но я больше не хочу его обманывать.

Аня на другом конце чем-то зашуршала — как будто бы целлофановым пакетом — и очень неприлично выругалась. В микрофон завывал ветер, и Лина насторожилась, но задавать лишние вопросы не рискнула, тем более, что Аня, видимо, перехватив телефон удобнее — ее стало намного лучше слышно — поспешила уточнить:

— А ты обманывала?

— Ну… да? — неуверенно ответила Лина.

— Расклады вообще не сбывались?

— Ну… что-то совпадало. Как и всегда. Он много о себе рассказывал, все логично было. Ань, только не начинай свою песню. Он в это не верит.

— И не думала начинать. Ты безнадежная. Как и парень твой.

— Он не мой.

— Угу. Точняк. А мог бы быть.

— Ой, все, — протянула Лина, — копай там свои могилы.

— Я не копаю могилы! — раздраженно сказала Аня, однако затем более добродушно добавила: — Но я на работе, да. Клиентка отошла покурить. Стрессует. Похожа, кстати, на тебя мадам, но решимости изменить жизнь в ней побольше.

— И знать ничего не хочу о том, как именно ты помогаешь ей меняться. Спасибо за то, что разрешила порыться у тебя. Обивку резать не буду, так и быть. Давай…

— Погоди, ты же помнишь, что утром приедет мой новый шкаф?! Не забудь!..

— Да помню! Пока-пока.

При повторном обыске кабинета подруги, разумеется, ничего не нашлось, как Аня и предполагала. Лина тоже этого ожидала, но от навязчивых мыслей в голове можно было избавиться только идя у них на поводу.

Лина также прибралась в ванной и на кухне, на всякий случай придирчивее обычного осматривая и выдраивая каждый угол. Не то чтобы она действительно считала, что найдет кольцо в ящике, где хранился стиральный порошок, или на верхней полке над зеркалом, куда дотянуться она могла только встав на цыпочки. Но Лина не знала, чего от себя ожидать, поэтому просто добровольно измотала себя уборкой, в очередной раз убедилась в своей невиновности и ощутила долгожданное удовлетворение.

Уровень тревоги снизился, а чтение комментариев приподняло настроение. И все было хорошо до тех пор, пока она не наткнулась на один не очень приятный.

“Дожили… Люди на заводах батрачат, копейки получают, а кто-то сидит дома, картинки описывает и деньги бешеные с этого гребет! Девушка, вам не стыдно обманывать людей? Говорить умеете! Могли бы в школу пойти работать или в детский садик, помогали бы детям, был бы от вас толк! Стыдно за нынешнее поколение! ”

Лина перечитывала комментарий снова и снова, и с каждым разом мрачнела все больше.

За всю свою блогерскую карьеру она редко сталкивалась с негативным комментариями. На ее канале обычно царила спокойная и дружелюбная атмосфера, подписчики отправляли веселые смайлики и сердечки, делились совпадениями с прогнозами, писали благодарности и просьбы. Раз или два в месяц забегали случайные пользователи, малолетние школьники или извращенцы — ерунда. Из-за специфики канала осуждающих было мало, а если такие все же объявлялись, то их осуждение укладывалось в два-три слова — на них Лина даже не обращала внимания.

А вот слова взывающих к совести комментаторов неприятно откликались глубоко внутри. Они задевали, потому что им было за что цепляться. Лина не гордилась тем, что делает, и ненавидела, когда ей об этом напоминали. Она начала снимать видео и постепенно поднималась, благодаря поддержке близких людей, а позже и незнакомых в интернете, думала, что в процессе втянется, привыкнет и уверует во все, что надо. Втянулась, привыкла. Но не уверовала, поэтому осадочек оставался и любые подобные комментарии его всегда ворошили и поднимали на поверхность.