Костя загадочно хмыкает.

— Так это уже другой уровень, сестренка.

Паркуемся возле здания, в котором и будет моя кондитерская, и у меня в легких застревает дыхание, когда вижу вывеску с названием. «Сладкая мечта». И внутри все наполняется гордостью и радостью.

Брат ведет меня в помещение, и я ахаю. С мебелью тут совсем все по-другому. Осталось только заполнить витрины выпечкой и привлекать клиентов.

— Нравится? — Костя стоит возле входа и прячет руки в карманы джинсов. На лице широченная улыбка.

— Очень, — снова повисаю у него на шее и чмокаю в щеку, — спасибо тебе большое. Без тебя бы я всего этого не сделала.

Брат хмыкает.

— Ну, у тебя будет несколько месяцев, чтобы набрать команду кондитеров, а потом уже можно будет рожать, — ржет он. А я не могу насмотреться на интерьер, который я так тщательно и скрупулёзно делала. Не упуская ни одной детали. И эта меловая доска на кирпичной стене с изображением всякой разной выпечки, и вращающаяся витрина, куда я поставлю пирожные и тортики, и столики, где можно будет посидеть и выпить кофе.

Это так поразительно, что я тру глаза, чтобы проверить, не привиделось ли мне.

— Уже не терпится тут начать все заставлять своими кулинарными шедеврами.

— Думала, когда делать открытие?

Вздыхаю.

— Сейчас заеду домой кое за чем, потом к Наилю поеду и скажу про развод. Адвокат у меня уже есть, осталось узнать, сколько это займет времени. Нет, — щиплю себя за переносицу, — сначала надо узнать, сколько потребуется времени на весь развод.

Костя сжимает губы.

— По идее, у вас нет детей. Рожденных, — торопливо уточняет. — На раздел ты же не будешь претендовать?

Мотаю головой. Мне важно забрать только мое. То, что Наилю принадлежит, у него и останется.

— Тогда, думаю, недолго.

Киваю. Меня тоже посещали в последнее время похожие мысли. Надеюсь, так и будет по факту. У меня слишком мало времени…

Прошу брата отвезти меня домой и подождать, а потом я поеду к Наилю для разговора, который все расставит по местам. Сгребаю все фото, помаду и возвращаюсь в машину Кости.

Брат не говорит ничего. Не пытается влезть ко мне в душу, в которой сейчас полный хаос. До сознания начало доходить, что сейчас закончится мое семейное счастье, которое я холила и лелеяла. Наиль останется в прошлом, а мне придется дальше идти без него, и это рвет на части. Но так будет лучше… так будет правильнее.

Как я уже говорила, я не собираюсь терпеть неверность и предательство любимого мужчины. Даже тот период, когда я жила, зная о другой, меня медленно убивал. И, кажется, даже притупил чувства… По крайней мере, мне хочется в это верить.

И те несколько дней, вдали от Наиля, успокоили, и мне уже не так страшно ехать на разговор.  .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Нет… вру! Мне очень страшно. Мне дико страшно, и я бы с удовольствием не разговаривала, а молча подала на развод. Но мне кажется, это будет не совсем честно. Каким бы Наиль ни оказался гадом, мы прожили не один год, и он заслуживает этого диалога. Или монолога… там уже как пойдет.

Но о детях он не узнает… это я решила точно.

— С тобой идти? — Костя кивает на здание, отделанное стеклом и сталью, и смотрит на верхний этаж.

Мотаю головой.

— Ждать?

Пожимаю плечами.

— Если у тебя нет срочных дел, то я не откажусь.

Брат кивает и паркует машину. А это значит, что он будет тут, когда я закончу.

Захожу в здание, и звук моих шагов совпадает с ударами сердца. Приходится мысленно проговаривать успокаивающие речи и напоминать себе о малышах, о которых я должна думать в первую очередь.

На этаже, где кабинет моего мужа, я сталкиваюсь с Ириной, и мой пульс начинает шкалить. Перед глазами муть, и мне приходится дышать глубже, чтобы не упасть в обморок. Я не была готова к такой встрече, и воображение уже услужливо подкидывает картины, где мой муж только что с ней…

Встряхиваю волосами и выдавливаю улыбку.

— Добрый день, Марина Сергеевна.

Киваю, не удостаивая и словом. Хотя в голове миллионы вопросов. Но я сдерживаю порыв задать их этой женщине. Ирина усмехается и проходит мимо. А я выдыхаю.

Секретарша мужа докладывает о моем визите, и я прохожу в кабинет. Щелчок дверного замка как передергивание затвора, отдается грохотом в ушах, пока я делаю те самые шаги, после которых не будет пути обратно.

Муж при виде меня улыбается и встает. Вскидываю руку.

— Привет, Наиль, — мой голос звучит ровно, — я приехала поговорить с тобой.

Он вздергивает брови, но перестает приближаться. Застывает посреди кабинета, пряча руки в карманы.

— Даже не поцелуешь?

Мотаю головой. Сажусь за стол и тянусь к сумке.

— Я хочу развод, Наиль, — медленно выкладываю фото и помаду.

Муж обходит стол и нависает надо мной, упираясь руками в стол.

— Повтори, — он смотрит четко мне в лицо, а не на то, что я хотела ему показать.

Глотаю комок в горле и смело встречаю его суровый взгляд.

— Я. Хочу. Развестись.

Серые глаза покрываются ледяной коркой, и он приближается ко мне.

— Причина?

Киваю на снимки. Он неохотно опускает взгляд и вздергивает брови. Сверху та самая фотография, где на его бедрах полуобнаженная Ирина.

— Что за?..

Я слышу в его голосе страх. Или мне ХОЧЕТСЯ его слышать?

Наиль хватает фотографии со стола и начинает их перебирать. Хмурится. Черты лица заостряются, и он становится похож на раненого зверя.

— Это ведь не старые фото, Наиль, — и я не спрашиваю, — у тебя кольцо на пальце, и, судя по дате на фото, ты как раз был в отъезде.

— Мариш, я все объясню.

Мотаю головой. Если бы можно было, закрыла бы уши и не слушала этот лживый голос.

— У тебя же была возможность, Наиль. Тогда, ночью, когда я спросила.

Он шумно выдыхает. Смотрит на меня как загнанный зверь. Придвигаю помаду.

— А это я нашла у тебя в бардачке.

Он хмурится.

— Это ж твоя.

Грустно усмехаюсь и качаю головой.

— Я не пользуюсь такими яркими, милый. И ещё…

Достаю телефон, и, кажется, мой муж впервые за все время нашего знакомства перестает дышать. Он прям на половине вдоха застывает.

А я безжалостно добиваю его фото с тем самым поцелуем возле офиса.

— Думал, что дурочка Марина не узнает? — все же в голос просачивается горечь, и я морщусь от своей слабости.

— Мариш, там не так все было, — начинает Наиль, но из него вылетает рык, — черт, я сейчас Иру позову, и ты сама спросишь.

Вздергиваю бровь.

— А зачем? Мы с ней уже говорили.

Нахожу в памяти телефона запись того самого разговора и включаю ее. И с каждым словом с лица Наиля сходят все краски.

— Твою мать… убью же, — рычит он и дергается.

Я вжимаюсь в стул и ловлю на себе взгляд мужа. Он в бешенстве.

— Я тебе не изменял, Мариш.

И я бы поверила. До того ночного разговора. А сейчас… слишком легко он мне лжет.

Качаю головой.

— Я хочу развод, Наиль. Как можно скорее. Этот пункт в нашем договоре есть.

— Какой именно?

Достаю распечатанный документ и указываю на места, выделенные адвокатом. Стучу по ним пальцем. Да-да, я готовилась! Наиль пробегается взглядом по строкам. Молчит.

Из него вырывается смешок, от которого в венах кровь превращается в лед.

— И давно ты к этому готовилась? Наверное, именно поэтому твои расходы в последнее время увеличились раз в пять? Решила ободрать меня напоследок. Да, милая?

И он вроде говорит спокойно, но я ощущаю, какая волна злости исходит с его стороны. Он в бешенстве, и это бешенство на этот раз направлено на меня.

Меня выдергивают из кресла и впечатывают в стену.

— Ты хоть понимаешь, что ты творишь? — зло шипит мне в лицо. — Я тебе не изменял никогда. Услышь меня!

Он слегка стучит мне по виску, и я морщусь.

— А это все, — киваю на стол и грустно усмехаюсь, — плод воображения?

— Это подстава.

Из меня вырывается истерический смех.