Кабак снова замолчал, и мальчик закончил:

– Главное, что я это решил…

Валентайн окинула всех яростным взглядом и скрылась в толпе. Она не привыкла, чтобы её не поддерживали. А Арчибальд, наконец, сказал:

– Молодец, Тэрри. Достойный ответ. Твои амбиции обязательно дадут свои плоды. Главное, не сдавайся при первых неудачах. Они тебя не определяют.

После этих слов маг похлопал Тэрри по плечу и с Розерталем направился к выходу. Напоследок он сказал:

– Жду тебя у нас в Университете через год, парень! Всем спасибо за внимание, а нам пора в дорогу, ведь столько деревень ещё нужно объехать.

И они вышли. Тэрри стоял как вкопанный, он так и кипел от ярости. Ему так надоело, что Валентайн приплетает его обожжённую руку ко всему. Однажды, она точно получит по заслугам, думал он.

Но не прошло и минуты, как ярость мальчика стала уходить. Её словно приятным прибоем отгоняла мысль об открытии Университета. Да ещё и в самой столице! Все текущие проблемы для него перестали существовать. Он опомнился и выбежал на улицу для того, чтобы опросить посланников. Ведь столько нужно узнать! К сожалению для Тэрри, они уже скрылись в тенях.

Сейчас его не волновал ни уничтоженный памятник Грому, ни обман Валентайн и её шайки. Он лишь представлял, как заходит через огромные двери в величественное здание Университета, в котором станет магом.

– Вот он! Вот он – паршивец! – суровый голос выбил Тэрри из мечтаний. Он обернулся и заметил, как к нему бежит группа из нескольких стяговцев во главе со старостой Финнисом.

Тэрри замер. Из группы показался Бэб и схватил его за шиворот.

– Попался! Теперь не скроешься! Староста, полюбуйтесь на преступника! Это он! Это он осквернил памятник Грому! Наш символ… Надо его выпороть! И…

– Хватит, Бэб, – сурово сказал Финнис. – Отпусти Тэрри. Для начала я хочу послушать, как всё произошло.

– Но… но… – хватка стражника ослабла.

– Говори, сын пекаря. Как тебя угораздило сломать памятник? – спокойным тоном сказал Финнис и сложил руки на груди.

Тэрри не хотел врать, и уже был готов выдать всё как было на самом деле. Рассказать, как Валентайн и Дрын предложили ему поучаствовать в бегах на баулах. Как Пиб и Гарна прикинулись одним из них, накинув шубы… Но его осенило. Если он скажет правду, то в глазах всей ребятни Большого Стяга будет ябедой и доносчиком. А этого ему не хотелось.

– Я… – начал неуверенно Тэрри, не смотря на старосту. Он чувствовал, как на нём сосредоточился взгляд Финниса. Это напоминало то, как солнечный луч топит кусок масла.

– Я в тайне взял баула из загона и решил прокатиться. Никому ведь не доводилось ещё седлать их. И я решил… решил, что буду первым. Что меня запомнят, как первого наездника на баулах.

– О, тебя запомнят, мальчишка! Запомнят, как самого большого болвана в истории деревни! – рявкнул Бэб. Он буквально задыхался от злости.

Тэрри старался держаться. Сейчас ему было не так страшно, ведь его уже поймали. Пусть будь, что будет. Главное, чтобы это скорее закончилось.

– Нужно его выпороть, Финнис. Выпороть, как следует! Изгнать! И его родителей тоже! Воспитали сынка, ничего не скажешь! – ревел Бэб.

Финнис хмыкнул, прихватив свой широкий подбородок. После недолгих раздумий староста обратился к Тэрри, по-прежнему не повышая голоса:

– Пороть тебя никто, конечно же, не будет. По старым порядкам тебя бы ожидало десять ударов розгами (Тэрри сглотнул). Но мы больше не чтим дикарские традиции. Памятник уже не вернуть, но его можно восстановить. Твоим родителям и тебе придётся потратить много сил и времени, чтобы вернуть ему былую форму. Главное, что ты не убился и никто не пострадал. А что до наказания, которым грезит Бэб… Пусть твои родители решают, как тебя наказать.

Чего-чего, а такой сдержанности от старосты Тэрри не ожидал. Какая мудрость, какая сила! Камень, нависший в душе, упал, но ощущения всё равно были так себе. Ему стало жалко памятник Грому, простоявший столетия и вдохновляющий жителей деревни. Получается, он лишил всех надежды?

– Больше такого не повторится, староста Финнис, – тихо сказал Тэрри, по-прежнему не поднимая глаз. – Я… спасибо вам за то, что не будете пороть…

Бэб издал странный звук, похожий на недовольное тявканье. Ещё бы! Он был бы рад прописать нарушителю пару розг.

– А вот и твои родители, – Финнис махнул в сторону, и Тэрри увидел, как к ним вышагивает отец с матерью.

– Сейчас начнётся… – буркнул он и даже постарался спрятаться за старосту как за большой камень.

Вопреки ожиданиям Тэрри, сначала отец обратился к Финнису:

– Про…простите! Простите нас! – он склонил голову. – Мы… мы восстановим памятник. Будет куда лучше прежнего! А сына… сына накажем. Теперь он не будет выходить играть, он… будет работать не покладая рук! Я…

Финнис остановил Доуса жестом руки.

– С памятником будем разбираться завтра. Сейчас уже слишком поздно. Бэб, возвращайся на пост. И Доус, зайди ко мне утром.

Доус и Фэррис молча поклонились. Головы они не поднимали до тех пор, пока не остались с сыном наедине.

– Па, ма… Я… – начал сбивчиво Тэрри.

– Поговорим дома, сын! – рявкнул отец и схватил его за руку.

По пустым улочкам до дома они шли молча. Никто не проронил ни слова. Отцовский шаг был настолько широким, что Тэрри едва поспевал за ним. Мама шла позади, и ему казалось, что та всхлипывает.

Когда они переступили порог жилища, а дверь захлопнулась, Доус прошёл в центр их гостиной и указал сыну на стул. Тэрри уселся и начал молча слушать.

– Что ты себе позволяешь? Ты же мог погибнуть! Ты наш единственный сын! – кричал отец, явно переставший сдерживаться. – Какое безрассудство!

– А если бы баул тебя раздавил? Ты представляешь, что бы с нами стало? – со слезами на глазах спросила Фэррис и уткнулась в платок.

– Я не хотел! Простите! Просто… просто… – Тэрри не знал, что им ответить. Все мысли, как назло, смешались в кашу.

– Сын, раньше за тобой такого не водилось! Ладно, на маленькие шалости мы с матерью закрывали глаза. Но вот это выше всяких норм! Своим поступком ты опозорил нашу семью! Теперь мне придётся неизвестно сколько времени восстанавливать памятник… Придётся закупить лучшее дерево в королевстве и забыть о своей лавке в столице! – Доус ходил от одного угла комнаты в другой.

Фэррис уселась за стол, вытирая слёзы. Наверное, подумал Тэрри, всё, что она хотела сказать, за неё говорит отец.

– Это всё из-за твоих глупых книжек! Это они во всё виноваты! Маги, путешественники! Отныне у тебя не будет на них времени, сын! Теперь ты будешь всё время помогать мне в лавке, если от неё после трат на памятник что-то останется! А в свободное время станешь сидеть дома!

Тэрри никогда ещё не слышал от отца такого громкого голоса. Казалось, что в мирном домике семейства Нэтирре разразилась настоящая гроза. Хорошего в словах главы семейства было мало. Новость о том, что Тэрри теперь придётся всё время работать в лавке полностью затмила радостную весть об Университете… Теперь его туда точно не отпустят. Тэрри подумалось, если бы посланники из столицы пришли на денёк раньше, то он бы не стал ввязываться в авантюру с бегами.

Фэррис убрала платок от лица и спросила осипшим голосом:

– Скажи, кто тебя надоумил на это? Ты ведь не мог сам…

Так он им всё и рассказал. Тэрри уже решил, что не будет доносчиком. Он ответил с неожиданной для себя уверенностью:

– А чего это сразу не мог? Я что, хуже всех? Или думаете, я трус или какой-нибудь слабак?!

Тэрри так резко вскочил со стула, что родители вздрогнули от неожиданности.

– Чем я хуже Вулки? Он вон, сколько всего повидал. Столько сокровищ нашёл, стольким помог! – не унимался Тэрри.

– Это выдуманный герой, сынок. Его не существует. Его приключения – это выдумка. Выдумка, которая может довести таких впечатлительных как ты до беды, – тихо сказала Фэррис, вставая из-за стола. Затем она отвернулась. – Надо было нам раньше с отцом изъять у тебя эту и другие глупые книжки. Они плохо на тебя влияют. Посмотри до чего всё дошло.