Его глаза блеснули смешинками.

– В отличие от обычных организмов, – ответил он, – химерой называют биологический организм, который от исходного отличается какими-либо наследственными отклонениями. Это просто мутанты.

Аврора словно услышала то пояснение, к которому была уже готова.

– Очевидно, что не просто «мутанты»! Теперь, вам придётся всё мне рассказать, – серьёзно произнесла она.

Сейчас от мечтательного юного создания не осталось ничего.

Дрэго задумался. До сих пор информация о мутациях была не то, что тайной за семью печатями, а закрытой в надёжный и тщательно охраняемый сейф. Открывая её Авроре, он был твёрдо убеждён в том, что она часть этой тайны, и должна об этом знать.

В этот момент к ним подошёл месье де Моро и, окинув их тяжёлым взглядом, прервал столь занимательный диалог:

– О чём это вы шепчетесь? – подозрительно спросил он.

– Месье де Конте мне рассказывал о происхождении видов, – поспешила ответить Аврора.

– Да ты что… – с сомнением протянул Френсис, – хотя я подозревал, что мой советник осведомлён о многих вещах. Однако, дитя моё, нехорошо оставлять жениха в одиночестве.

Он с осуждением покачал головой. Аврора же с трудом подавила грустный вздох и, посмотрев на Дрэго глазами затравленной лани, откланялась.

– Так вот, советник, у меня будет к тебе одна ма-а-аленькая просьба… – Френсис переключил внимание мужчины на себя, – после того, как поговоришь с Салли, проследи, чтобы тщательнее прочесали город, а то филонят.

Ранним утром того же дня к одному из многочисленных невзрачных домов за Базарной площадью, подошёл худосочный молодой человек. Матовая бледность была разлита по его невыразительному лицу, а цвет запавших глаз невозможно было определить. Небольшие усы и бородка клинышком скрывали вялый безвольный рот.

Незнакомец довольно долго с сосредоточенным видом сверялся с какими-то записями в блокноте и номерами окружающих его домов, а потом решительно направился к одному из них. Постучавшись в неказистую с облупившейся краской дверь и не дождавшись ответа, он шагнул в маленькую конторку.

Войдя, визитёр остановился на секунду, чтобы глаза привыкли к полутьме. За столиком сидел светловолосый мужчина лет пятидесяти, разглядывающий что-то с помощью лупы. Когда в проёме двери появился незнакомец, хозяин – это «что-то» быстро спрятал в карман потёртых брюк и вскочил, навострив уши и почтительно склонившись. Он от души надеялся, что нежданный визитёр позолотит его карманы.

– Моё почтение! – произнёс он, согнувшись ещё ниже, да так в поклоне и замер.

На голос вышла грузная женщина средних лет. Она вытирала руки о засаленный передник и с интересом разглядывала посетителя. Хозяин конторки, угадав желание незнакомца поговорить наедине, подвинул ему стул и жестом отправил женщину восвояси.

– Чем могу?

– Вы Финик? Если не ошибаюсь… – осведомился посетитель, не глядя тому в глаза.

– Да, месье, – понизив голос, заискивающе произнёс хозяин и уселся напротив.

Молодой человек явно колебался, мысленно оценивая надёжность собеседника. Пройдоха, почувствовав это, сказал:

– Месье, вы можете говорить со мной так откровенно, как говорили бы с собой. Я могила!

Для подтверждения своих слов он зачем-то зажал себе рот ладонью.

– Если хотите, то мы можем пройти в смежный кабинет, там уж точно нас никто не услышит.

Финик поднялся и рукой пригласил гостя в указанную комнату. Окна в ней выходили на другую сторону улицы, а посередине стоял длинный стол, заваленный каким-то тряпьём. Было ясно, что донельзя учтивый хозяин занимается скупкой краденого. Посетитель не без колебаний последовал за ним и опять уселся на предложенный массивный стул. Мысль посвятить незнакомого человека в свои дела ему претила. Визитёр повернулся в сторону окна и уставился на улицу, на которой кипела базарная жизнь. Финик затворил дверь и, не желая нарушить его молчание, заговорщицки остановил на незнакомце вопросительный взгляд. Шли минуты, а визитёр молчал.

– Итак, чем могу быть вам полезен, месье… э… – хозяин замялся.

– Я всё ещё не уверен… хм, – медленно, словно убеждая в своей мысли самого себя, произнёс тот, – это дело сугубо частного характера.

Он замолчал, принявшись рассматривать собеседника, словно пытаясь проникнуть в его черепушку. Взгляд молодого человека был довольно отталкивающим. Хозяин не мог себе толком объяснить, что в поведении посетителя его смешило, а что раздражало. Он видел его насквозь, читал в тайных уголках его души, но при этом вынужден был кривить губы в жалкой, заискивающей улыбке.

– По известным причинам я не открою вам своего имени, – наконец высокомерно сказал молодой человек.

– Как скажете, – мягко ответил хозяин, – я хотел сказать, что вы спокойно можете не называть себя. В нашей среде имя собеседника совсем не важно. И ещё смею вас уверить, что всё сказанное вами останется в тайне. Нам важно сохранить, как это сказать, авторитет нашей организации. Мы не можем злоупотреблять доверием наших клиентов и не вмешиваемся без необходимости в их дела.

Произнёся этот достаточно длинный монолог, Финик выдохнул, проведя тыльной стороной руки по взмокшему лбу.

– Ну что ж, – произнёс посетитель, решив озвучить дело, с которым он пришёл в это сомнительное заведение, – думаю, я могу вам доверять, и к тому же я хорошо заплачу за работу.

Молодой человек опять помолчал какое-то время, а потом добавил:

– Но хочу предупредить, у меня длинные руки, и если что-то пойдёт не так, то сами понимаете, это не останется безнаказанным.

Гость взглянул на Финика, словно решая про себя, дошла ли до собеседника его «очень тонкая» угроза.

Хозяин хитро ухмыльнулся:

– Мне ясно, что вы не будете говорить сверх того, что требует необходимость. Нам достаточно имени человека, ради которого вы пришли. Конечно, более точные данные упростили бы работу. Сообщите мне ровно столько, сколько найдёте нужным, а остальное – дело профессионалов.

– Хорошо, в таком случае… – произнёс молодой человек, всё ещё внутренне сопротивляясь, – вы знаете Дрэго де Конте?

– Одну минутку, – Финик побежал за бумагой и карандашом, – я запишу, как?

– Записывать не надо, – посетитель решительно отстранил его руку, готовую начать строчить по бумаге, – вы знаете этого человека.

– Дрэго, Дрэго, – повторял мужчина, пытаясь вспомнить, – а-а-а! Красавчик советник, как же, как же…

Гостя передёрнуло, а лицо его страдальчески нахмурилось.

– Да, вы правы, – пробормотал он.

– Так что нужно-то? Вернуть вам какую-то ценность, добыть компромат или проследить?

– Уничтожить! – прошипел молодой человек, мерзко сжавшись, будто перед ним возникла огромная крыса.

Финик знал, что визитёр не мог доверить столь ответственное и щепетильное дело своим приближённым: придворным, друзьям, слугам, охране и прихвостням – как пить дать, донесут. Время такое, когда все строчат на всех. Хотя и здесь молодой человек очень рисковал, но видно припекло. Ведь отличить, где наёмниками движут идейные и религиозные мотивы, а где банальное желание наживы, – очень сложно. А у самого посетителя, ввиду его тщедушного телосложения и неуверенного поведения, силёнок на дуэль не было.

Скупщик был несколько обескуражен. Убить такого статусного господина, второго человека в Государстве было не то же самое, что обокрасть.

«Опасно! Чёрт, опасно!» – пронеслось у него в голове, а вслух он произнёс:

– Что ж, ваше чувство мне понятно.

– Кто вы такой, чтобы судить о моих чувствах? – взвизгнул гость, а его рука сжалась в кулак.

От окрика гостя и собственного страха у Финика пробежали мурашки по спине. Он охотно бы принял участие в воровстве, но убийство? Своровать, по его разумению, означало всего лишь заработать себе и семье на пропитание, а убить – загубить душу, пусть даже такую чёрную.

– Простите, месье, я понял ваше желание, – пробормотал Финик, – сегодня же вечером поговорю с ребятами, хм, коллегами, а потом сообщу вам стоимость работы, вот только…