— Что же такое эти ядра? И эти пеньки-монстры? — Спросил я, достав из кармана черное ядро: — Люди с того берега боятся прикасаться к ним, а любое касание монстра превращает их тела в клумбу для растений. С другой стороны, эти камни поглощают энергию оживших скелетов и способны бороться с костяными монстрами.

— Ты уже встречал их на своем пути? Видел ли ты тотемы с тремя черепами на навершии?

— Да, по пути к этому берегу я уничтожил несколько таких, — кивнул я и достал черный камень.

— Это очень большое дело, спасибо тебе от души, — поклонился заметно ниже Боря, — эти мерзкие творения отравляют мир вокруг, а их сила слишком велика, чтобы к ним можно было бы так легко приблизиться.

— Это точно, поэтому мне пришлось использовать большое количество ядер монстров, чтобы ослабить его, а после разрубить. Правда, многие из ядер полопались.

— В этом нет беды, поскольку тогда вся сила, что в них заключена, вернулась обратно в мир и растворилась в нем. Скорее, именно существование этих ядер противоестественно, но, к сожалению, с этим уже ничего нельзя поделать. Что ж, мне правда пора, если хочу успеть домой до новой вьюги. Береги себя, Игорь.

— И ты, Борик. Счастливого пути.

Первый за долгое время собеседник ушел, а мне стало немного грустно. Всего лишь один день, проведенный в компании, помог узнать этот мир лучше, чем прошлые полгода, да и без нормального человеческого общения очень тяжело. Особенно когда вас не стесняют рамки языка. И все-таки я так и не понял, кто же такой этот Борик. Но в одном я уверен точно — он связан со сверхъестественным больше, чем кто-либо, кого я встречал до сих пор.

И когда я, вернувшись в дом, увидел на столе широкий зеленый лист с маленькой горкой ягод на нем, то лишь убедился в своих выводах.

Спустя несколько дней после ухода Борика зима разъярилась. Поднялась метель такой силы, что несколько дней я едва мог высунуть нос из дома. Она не прекращалась, и мне под мощным ветром приходилось выходить из дома, чтобы разгрести снежные барханы, неметёные на мой дом. От скрипа крыши я просыпался по ночам, боясь оказаться погребенным под снегом, кроме того, нужно было убирать снег, чтобы дым от работающего на полную мощность очага могу куда-то уйти.

Самым большим страхом, помимо потери жилища, был риск заболеть. У меня все ещё оставались некоторые лекарства, которые я берег, как только мог, однако в случае чего у меня не будет ни малейшей возможности сходить в аптеку или к врачу. А в такую погоду, боюсь, вместо простуды легко подхватить пневмонию.

Больше десяти дней бушевала метель, пока, наконец, ветер не утих и не выглянуло солнце. Ослепительно яркое, оно вынуждало меня ходить в темных очках, чтобы не получить ожог роговицы, поскольку после дней, проведенных в темноте, такое яркое солнце, отраженное снегом со всех сторон, било по глазам с чудовищной силой.

Благодаря тому, что я старательно разгребал снег вокруг дома, меня не замело, однако те чудовищных размеров сугробы, которые я увидел вокруг, заставили о много задуматься. И в первую очередь о том, что с приходом весны дому придется несладко. Как и всему имуществу. Так что если я не хочу в половодье ночевать под открытым небом, то придется поработать. А именно разгрести снег около дома.

И я приступил к работе. Честно говоря, мне этого не хватало, потому что от безвылазного сидения в своей землянке, в полумраке и одиночестве, я впадал в уныние. А теперь, под солнышком и на свежем воздухе, спокойно мог гулять вокруг. Правда, пришлось вытесать себе подобие лыж из двух широких метровых досок, промазанных смолой. Держали на снегу они неплохо, так что я мог ходить по лесу, собирая хворост.

Потом я подлатал крышу, пострадавшую от снега и ветра, вынес мусор из дома и даже сходил на речку. Которая полностью замерзла.

И в этот момент меня посетила мысль, заставившая ощутить себя последним идиотом. Я ведь могу пересечь реку! После таких сильных морозов лед на ней наверняка очень крепкий, тем более что с моими импровизированными лыжами я в гораздо большей безопасности.

Вот только я прекрасно помнил опасения Ялурса и осознавал, что моё легкое взаимодействие со сверхъестественными вещами не является нормальным, а потому стоит быть осторожным. И для начала подготовиться к длинному переходу.

Рюкзак свой я решил оставить дома, предварительно закопав свои ядра монстров около приметного дерева близ дома и засыпал следы снегом. Потом в другую сумку, одну из тех, что я купил до зимы, сложил набор еды на несколько дней, столовые приборы, коробок спичек на всякий случай и огниво с кресалом — крайне неудобные штуки, но они позволяют экономить важные спички и бензин в зажигалке.

Дальше ещё одна важная вещь — деньги. Поскольку ядра монстров я решил не брать, дабы случайно не нанести вред людям, деньги станут для меня единственным способом что-то купить. Не факт, что придется, но лучше быть готовым ко всему.

Естественно, я не сразу отправился путь, а предварительно разведал путь, пройдя пару километров вдоль берега и выбрав место, достаточно удобное для перехода, и отдаленное от поселка, где про меня уже все знают. Конечно, если обо мне знают в одном населенном пункте, то слухи могли расползтись и дальше.

Поскольку времени было полно, я потратил немало времени на подготовку. На случай пурги обустроил несколько небольших укрытий у берега, проложил нормальную лыжню, по которой можно было быстро преодолеть несколько километров, а также повторил набор из самых простых фраз местного языка. Я готов.

Выдвинулся незадолго до рассвета после плотного завтрака. До полудня без малейшего труда прошел около пяти километров, делая небольшие перерывы. На нормальных лыжах я бы за несколько часов смог бы пройти гораздо больше, однако мои импровизированные доски слишком сильно терлись об снег.

После отдыха я отправился пересекать реку. В этом месте были мелкие островки посреди реки, за счет чего лед был очень прочным. На одном из таких островков я тоже обустроил небольшое укрытие, и после пересек реку. Стоило шагнуть со льда на землю, как тело стало легче, словно бы я скинул с плеч тяжелый рюкзак. И это было больше моральное чувство, поскольку наконец-то я оказался на территории людей.

Но останавливаться было нельзя, и я двинулся дальше, спустя час неторопливой езды достигнув ещё одного поселка. Он мало чем отличался от того, где жил Ялурс — все такие-же низенькие деревянные дома, пристань и десятки тянущихся к небу струек дыма из домов. Вблизи стало видно, что ни один из домов не имел дымохода, и только часовня — такая же, как те, что я находил в разрушенных деревнях — имела нормальную трубу. Удивительно.

Город жил. Из открытых ворот вывозили телеги со снегом, откуда-то доносилась незатейливая мелодия дудки, носились дети — как будто бы вернулся в свой родной мир. Человеческая речь, по которой я так долго скучал, общество, которого меня лишили — все это оказалось в шаговой доступности.

Однако решиться пойти к деревне было сложно. Ведь я здесь чужой, не знаю языка, что для темных людей, живущих замкнутыми сообществами, может быть хорошей причиной проявить агрессию. Но если бы я не мог встретиться с местными, то мне стоило остаться в лесу на том берегу. Так что пора.

Несмотря на то, что деревня была огорожена крепким частоколом и имела ворота, они были широко распахнуты, и их никто не охранял. Однако, идя мимо людей, я ощущал на себе любопытные и настороженные взгляды. Кто-то даже провожал меня, пальцами рисуя в воздухе круг — местный религиозный символ.

Не зная, куда же пойти, я решил утолить свое любопытство и пошел к часовне. Мне было интересно, как же это здание выглядит изнутри, когда оно не разбито. Какие чувства во мне возникнут при столкновении с местным божеством? Ведь если тут существуют монстры и духи, почему бы не существовать и более могущественным сущностям?

У дверей часовни я увидел старика в объемном тулупе, который сидел на лавке у стены и бросал птичкам кусочки хлеба. На мое приближение он отреагировал лишь коротким взглядом и вернулся к своему делу, так что первым обратился я: