Его поведение было слишком странным, и даже Анастас, сквозь злость, начал это понимать и оглянулся по сторонам. Прямо сейчас обычный стражник унижает святую гвардию на глазах сотен простых людей и практически обвиняет их в предательстве клятвы, то и дело сравнивая попытку провести «непонятного» человека в город с тем, как демон проник туда.

— Игорь, у меня есть просьба, — успокоившийся Диметр подал голос, — подойди к этому нехорошему человеку и повтори мои слова.

— Уверен? — Ситуация и так была не из простых.

— Более чем, — ухмыльнулся призрак.

Делать нечего. Я и так уже порядком устал, задница болела после езды верхом, травмированное плечо разнылось, а ещё жутко хотелось нормально поесть и помыться. И потому эти проволочки «на таможне» меня самого порядком задолбали, и потому я подвел коня к стражнику, пусть это было и непросто.

— Уважаемый, правильно ли я понимаю, что вы только что от имени его превосходительства объявили мятеж? — Спросил я нарочито громко, по просьбе Диметра, и все люди вокруг вздрогнули, едва услышав это жуткое слово. Кажется, оно многое значит, да?

— Ч-что ты несешь! — Стражник утратил самообладание, отчего даже Анастас заухмылялся. Будто бы он сам секунду назад не был похож на этого гада.

— Первого месяца зимы тысяча сто семнадцатого года Его Величеством Королем Саламан и Его Преосвященством Верховным Жрецом Полминарием было принято уложение, определяющие границы власти короля и церкви на территории королевства, — ломая язык, повторял я слова Диметра, — согласно первой главе и седьмому разделу данного уложения, что является абсолютным источником власти нашего королевства, гвардия церкви приравнивается к гвардии короля на землях Его Величества и всех вассалов, принесших клятву верности. Третьего месяца лета тысяча двести восемьдесят второго года его превосходительство граф Эстергон, приняв пост после ушедшего на покой отца, принес клятву верности Его Величеству, обязавшись душой и телом следовать законам королевства и кровью оберегать их непреложность. Согласно уставу городской стражи Эстергон, старшие офицеры должны доблестно следовать присяге, принесенной лично его превосходительству, и каждым действием исполнять волю своего феодала. И если вы, уважаемый старший офицер, прямо сейчас заявляете, что гвардейцы церкви никто на землях Эстергон, то следует ли это расценивать, как мятеж со стороны графа, или же как предательство присяги с вашей стороны? Думаю, при любом варианте ваша голова на плечах долго не задержится.

— Фух, думал, язык в узел завяжется, — мысленно пожаловался с торжествующему Диметру. И тот имел право на триумф.

После этих слов любой, кто попробует помешать нам проехать, будет признан либо как мятежник, либо как сообщник предателя. И даже если младшая стража в сговоре с этим офицером после того, как публично был озвучен закон, и также последствия его нарушения, вряд ли кто-то примет сторону непонятного офицера. Тем более, когда с нашей стороны тридцать вооруженных до зубов всадников, которые приехали воевать со злом.

Внезапно в нос ударил противный гнилостных запах. Лошади вокруг вздыбились, и я свалился на брусчатку, поскольку даже в стременах не мог нормально удержаться. Но именно это сыграло благую роль, потому что, увидев, как офицер стражи с перекошенным лицом рванул к Анастасу, я бросился на перехват.

Вытянув руку, офицер пробил грудину коня рыцаря насквозь, заставив того рухнуть набок и придавить Анастаса. Второй рукой он наотмашь ударил коня другого рыцаря, и снёс ему половину морды, отчего тот, вздыбленный, завалился назад и всем телом придавил несчастного.

Я замешкался, суетливо доставая топор из пояса, и монстр под личиной офицера громко завопил, отчего все лошади вокруг взбесились и понесли прочь, сбивая людей и ломая строй рыцарей. Стражники, что были к нам ближе всех из людей, рухнули навзничь, и даже я ощутил боль в ушах. Но не больше, и это был идеальный шанс.

Занеся топор над головой, я увидел удивленное лицо монстра и со всей силы обрушил топорище на перекошенную морду. Оно погрузилось до половины, с хрустом проламывая кость, и тут же в нос ударил едкий и отвратный запах, ещё более гнилостный, чем от утопленников. Тут же тело офицера обмякло и обратилось в жижу, которая с мерзким хлюпаньем потекла по брусчатке, пропитывая опустевшую одежду и броню.

— Вот чёрт! — Увидев, что жижа, коснувшись копыта коня, обратило то в такую же жижу, я подбежал к мертвому зверю со стороны стонущего рыцаря и попытался того вытащить за подмышки, но он лишь вскрикнул, не сдвинувшись с места.

— Отходи! Уже поздно! — Крикнул Анастас.

— Рот закрой! — Выругался я и, стиснув зубы, схватился за шкуру лошади, Она скользила от пота, но я смог её сжать пальцами, и с натугой потянул вверх, давая рыцарю шанс. Мышцы застонали, левое плечо прострелило острой болью, от которой хотелось выть, но я не отпускал, пока рыцарь не отползет.

— Всем немедленно открыть флаконы со святой водой! — Крикнул Анастас, и воины, кони которых только-только угомонились, достали из торб крупные фляги и поспешили к нам, но лошади не слушались. — Половина спешьтесь, остальные держите коней! Будьте наготове, он мог быть не один!

— Твою мать! — Вспомнил я про двух отрубившихся стражников и бросился к ним, видя, что жижа почти доползла до тел.

Сапоги зашипели, стоило им коснуться зловонной дряни, и я поздновато сообразил, что не стоило так поспешно прыгать в едкую гадость. И когда уже пятки загорели, словно их исполосовали лезвием и щедро намазали перекисью, я добрался до бедняг и сначала оттащил каждого одним рывком на полметра, после чего уже отволок подальше, где были оглушенные воины.

— Диметр, не подходи к этой херне! — Крикнул я на всякий случай, пусть и верил в благоразумие бывшего главы стражи. — Пехтура, кто ещё соображает, помогите своим!

Рыцари подоспели быстро и щедро вылили воду из фляг на жижу, которая тут же стала бесследно испаряться. Они успели как раз до того, как та хрень дотекла до придавленного конем второго рыцаря, и тут же стали вызволять его из-под туши. Тот не издавал ни звука, и когда его извлекли, то тут же стали разбирать доспехи, чтобы оказать помощь.

— Дышит! — Крикнул один, приложив ухо к носу.

— Встать кругом и ждать команды! — Приказал Анастас, которому помогли встать. Кажется, его левую ногу поломало, и самому ему двигаться было тяжело: — Развернуть носилки! Слуги Лодвига, вы понесёте его до храма! Будете сменять друг друга, поняли?

— Так точно! — Отозвались те, которые и так возились вокруг тела. Не удивительно, что они первые бросились на выручку своему господину.

— Игорь, что произошло? — Раздался удивительно знакомый голос, и, обернувшись, я увидел городское божество с двумя слугами. Все были при оружии.

— Один из офицеров стражи оказался монстром, и, когда я его разоблачил, он напал на нас, — указал я на мертвых лошадей и раненых рыцарей, — вы можете помочь?

— Мои силы ограничены, и с исцелением я не помогу, но дарую силы этим воинам, чтобы они смогли донести раненого до храма, — кивнуло божество и осмотрелось, — больше я здесь никого не чувствую. Но как же эта тварь могла укрыться от моего взора?

— Мне больше интересно, зачем она преградила путь рыцарям, которые иначе бы просто спокойно въехали в город? — Нахмурился я.

— Вашу мать, где сундук?! — Раздался крик Анастаса.

— Какой сундук?! — Крикнул я с плохим предчувствием.

— С оболочкой ядра демона! Он бил при мне, а теперь исчез! — Ругался Анастас, требуя немедленно всё вокруг обыскать, но, помня, сколько вокруг было людей и как эта толпа ломанулась во все стороны, когда монстр раскрыл себя, становилось понятно, что шансов найти сундук было исчезающе мало.

— Кажется, мы в жопе. — Сказал я не помню, на каком языке. Но, думаю, та же мысль посетила всех присутствующих.

Новость о нападении на отряд паладинов, да ещё и прилюдно, монстром, притворившимся офицером стражи, подняла город на уши. Мы не успели добраться до храма, как наткнулись на толпу перепуганных граждан, пытавшихся пройти через ворота и укрыться в святом месте. Поскольку ситуация была срочная, пришлось остальным рыцарям и их слугам организовать кортеж, расталкивая нерадивых и излишне наглых граждан.