— Согласен, ведь за пределами храма я даже не способен со стражей объясниться, что грозит серьезными проблемами, — согласился я и предположил: — кроме того, разве не существует способов уберечь духа? Например, сделать какой-нибудь предмет, где он мог бы укрыться?

— Такое действительно возможно, — кивнуло божество, — душа без привязки необратимо становится злым духом, и лишь единицы действительно праведных людей способны веками сохранять чистоту. Что же… я все ещё очень сильно обязан тебе, Игорь, за то, что ты убил демона и мне до сих пор нужна твоя помощь, чтобы выяснить всю правду. Поэтому я даю свое согласие. Однако если дух начнет склоняться ко злу, я немедленно покончу с ним.

— Клянусь честью и душой, что никогда не посмею обратиться ко злу. Моя семья погибла из-за него, и я лучше сам брошу свой дух в пасть к демону, чем буду жить предателем, — громогласно заявил воин, и от его голоса даже легкий ветерок поднялся. Хотя, может, просто сквозняк.

— Для создания надежного предмета нужно много духовной энергии, либо подходящий артефакт, — сказало божество.

— Как насчет этого? — Снял я с шеи свой амулет солнца, благословленный тремя божествами.

— Превосходно, — кивнул мужчина и взял в руки амулет. Интересно, а если кто увидит, как в воздухе летает амулет, он сразу в обморок упадет или сначала заорет?

Тем временем божество провело короткий ритуал связи духа и предмета. Поскольку изначально никакой связи души и этой вещи не было, главе стражи пришлось принести особую клятву перед лицом божества и солнца, и амулет на мгновение вспыхнул, а на духе появилась его точная копия.

«Теперь мы можем обмениваться мыслями без слов, — произнес воин, причем, его слова промелькнули настолько быстро, что будь это реальный голос, я бы ничего не понял, — благодарю тебя за оказанную честь. Клянусь, я сделаю все, что в моих силах, для помощи тебе»

«Спасибо» — искренне поблагодарил я и на автомате протянул духу руку. И до того, как одернул её, глава ответил крепким рукопожатием, которое я ощутил покалыванием на коже. И что-то мне подсказывает, что сейчас произошло нечто большее, чем взаимный обмен любезностями.

— В момент опасности укрывайся в амулете, а ты, Игорь, ни за что не бросай его где-либо и не позволь никому разрубить, — поучительно произнесло божество, — даже святой предмет с духом, брошенный в болоте, с годами обратится в демона и очень могущественного. А уничтожение амулета повлечет уничтожение самой души. Будь осторожен.

— Конечно, — серьезно кивнул я и, обсудив ещё некоторые моменты с божеством, покинул храм, но теперь имея при себе первоклассный разговорник.

Оказавшись за пределами храма, я услышал голос:

— Как мне стоит обращаться к вам, уважаемый господин?

— Зови просто Игорь. Господа у меня в роду не замечены, да и сам я таким не страдаю.

— Хорошо. Меня зовут Диметр, можешь обращаться ко мне так.

— Приятно познакомиться, — хмыкнул я.

— Могу ли я попросить об услуге? — Несколько робко попросил мужчина, стоя рядом со мной и пронзительно смотря мне в глаза.

— Конечно.

— Можем ли мы сходить к одному дому? Я… я хочу проведать сына.

Отказать я просто не имел никакого морального плана, и поэтому отправился по указанному адресу. Шли мы в тишине, и только когда впереди показался приметный особняк, Диметр сорвался с места и побежал туда, однако спустя метров двадцать замедлился, пока не рухнул на брусчатку.

А ведь буквально только что божество объяснило, что после привязки отойти далеко от амулета не получится. С ростом силы духа и благословения предмета возможности значительно вырастут, однако сейчас даже отойти далеко не выйдет. Поэтому я ускорил шаг, и лишь когда оказался у дверей дома, остановился, а дух проник сквозь стены.

Какое-то время ничего не происходило, и я лишь стоял, надеясь, что не выгляжу слишком подозрительно. Однако в какой-то момент на краю сознания ощутил такую сильную тоску, что едва не перепутал её с собственными чувствами, всколыхнувшимися подобно водной глади от броска камня.

Даже став слугой божества, душа вынуждена со временем отказываться от прошлого в угоду своей новой вечной службы. И когда у тебя на земле остается нечто, что с каждым разом вызывает бурю чувств, невозможно идти дальше. Как пояснило божество, в момент смерти человека его путь окончательно расходится с путем живых, иначе беспокойная душа может обратиться в нечто плохое, сама того не желая.

Однако, когда я уже подумывал мысленно обратиться к мужчине и вернуть его, не давая окончательно потонуть в тоске и печали, он вышел сам. Призраки не могут плакать, однако тепло амулета солнца и печальное выражение лица Диметра в совокупности давали примерно то же ощущение, что и слезы.

— Он жив и здоров, хвала небесам, — сказал он, вымученно улыбнувшись, — в тот вечер он был у бабки по маминой линии, так что не пострадал. И сейчас о нем есть, кому позаботиться. Если бы можно было повидаться и с остальными…

— Не поддавайся тоске, Диметр, — строго сказал я, хотя мужчина был в полтора раза старше меня, — твой сын здоров и обязательно вырастет хорошим человеком, а остальные на пути к новой жизни, где они обязательно будут счастливы. И если уж ты решил остаться на земле, то не подводи их и не отворачивайся от правильной пути. Я понимаю, насколько тебе тяжело, но ради их покоя не поддавайся чувствам.

— Да, я тоже это хорошо понимаю, — кивнул дух, — спасибо.

И когда я уже собрался уходить, внезапно дверь дома открылась, и на пороге показался старик лет семидесяти, в хорошем костюме и с цепким взглядом из-под хмурых кустистых бровей. Пристально посмотрев на меня и мою одежду, он спросил сипло:

— Что-то хотели, уважаемый?

— Ох, прошу прощения, — растерялся я и, дабы не вызывать слишком много подозрений, придумал на ходу, а дух мне активно помогал: — дело в том, что я когда-то хорошо знал Диметра и после ужасной трагедии хотел узнать, как себя чувствует его сын, но не нашел в себе сил постучать.

— Это где же столь юный иностранец умудрился познакомиться с главой стражи нашего маленького городка? — С подозрением спросил дед.

— Не обманывайтесь моей внешностью, мне уже за тридцать, — сказал я, чем вызывал удивление в том числе и у духа, но тот быстро сообразил, что ситуация сложная, и пришел мне на выручку, надиктовав оправдание: — около пятнадцати лет назад, господин де Грасиас командовал отрядом гвардии, сопровождавшей маркиза Велантиа из столицы, и я был в том же караване, но охранял обоз. Наше знакомство было случайным, во время одного из привалов, и не слишком глубоким, однако я хорошо запомнил советы уважаемого де Грасиаса, которые помогли мне на жизненном пути. В этом городе я оказался случайно, поскольку искал тихое место для жизни, и был шокирован, узнав о трагедии и о том, что среди погибших был в том числе и он.

— Складно говоришь, — хмыкнул дед, — сын его в порядке, хоть и ещё не до конца пришел в себя.

— Если нужна какая-то помощь, вы…

— Да уж сами разберемся, авось, с протянутой рукой не ходим, — хмыкнул старик.

— Что же, в таком случае позвольте откланяться. Не смею больше отнимать ваше время.

Только отойдя подальше, я позволил себе облегченно выдохнуть. Я меньше всего хотел бы привлекать к своей персоне дополнительное внимание, особенно со стороны людей, обличенных властью и деньгами. Не знаю, вылезет ли мне боком эта встреча, однако, в общем и целом, я был удовлетворен. Потому что Диметр заметно успокоился и, я надеюсь, был готов к работе.

— Ты думаешь, он поверил?

— Кто знает, однако я действительно в одном из путешествий давал советы молодому пареньку, так что в случае чего отговорки найдутся, — сообщил мне мужчина и замолчал.

Весенняя распутица прошла, и стало заметно теплее. Уже недели две стояла сухая погода, солнышко припекало, изредка прячась за редкими облачками, и я отправился в путь. Диметр сильно удивился, узнав, что у меня нет и никогда не было своей лошади, и что я в общем-то родом с другого берега реки и потому не говорю на местных языках.