— Я совершила ошибку. Простите меня, пожалуйста. Это было…необдуманно. Но ведь все хорошо закончилось? Для вас. Можно я просто уйду? У меня дома ребенок маленький, понимаете? Я и соседку не предупредила, что задержусь до утра. Они волнуются…

— Так, стоп. Ребенок? — он кидает сумку рядом со мной на диван и нависает сверху, вынуждая меня запрокинуть голову. — И во сколько ты его родила?

— В восемнадцать, — быстро придумываю легенду. — Нам есть нечего, меня с работы выгнали и не заплатили. Аренду нужно в конце месяца отдать, у дочки сандалики порвались, а новые ортопедические стоят очень дорого…

— Помолчи, — хмурится. — Никуда я тебя сейчас не отпущу, девка твоя под присмотром, подождет. Чем быстрее ты расскажешь, какого хрена это вчера было, тем быстрее сможешь написать чистосердечное. Может, тебя даже сразу не закроют.

— Ч-чистосердечное?

— Ну а ты как хотела?

Мужчина отходит и скрещивает руки на груди. Из-за этого натянувшиеся мышцы на его руках выпирают сильнее.

— Думаешь, можно травануть человека без особых последствий? И на будущее, если решишь повторить, не стоит размахивать своими документами. На что вообще был расчет?

Опускаю взгляд, потому что мне невероятно стыдно за свою глупость. Это нервы, наверное. Я бы ни за что не согласилась на предложение Марины, если бы на горизонте не маячила следующая дата выплаты очередной части долга.

И это не говоря о том, что я назанимала у подруг почти половину необходимого.

Денис куда-то пропал, хотя обещал разобраться с коллекторами. Который день не могу до него дозвониться. В итоге все легло на мои плечи. Два года я буду жить в аду и думать о том, где брать деньги.

Те люди, которые приходили к нам, не шутят. Я не хочу, чтобы со Стасей случился какой-нибудь «несчастный» случай.

— Извините, — повторяю практически себе под нос. — Вызывайте полицию, я не буду ничего отрицать.

— Глаза на меня подними, — мужские пальцы снова касаются лица. — Плохо?

Киваю, все еще ощущая слабость во всем теле.

— Что в пузырьке было? — он достает телефон и, пару раз проведя по экрану, прижимает его к уху. — Евгений Борисыч, день добрый. Мне бы одну из твоих медсестер с коктейлем… Ну? — обращается ко мне.

— Я не знаю…

— Да-да, чтобы на ноги поставить. Препарат точно не назову. А ты сам случайно не в курсе, чем обычно девки клиентов травят? Слушай, хорош ржать, я не для себя… Для знакомой. Лесбиянка, блин. Борисыч, заканчивай. Заплачу по двойному тарифу.

Во время разговора я успеваю свернуться калачиком и дышу на счет, потому что тошнота опять подступает к горлу.

— Ну-ка не вздумай мне тут блевать, — закончив разговор, присаживается на корточки и аккуратно отлепляет от моего лица налипшие пряди. — Через полчаса тебе капельницу всандалят, должно будет стать получше. Че там с ребенком? Реально в наличии или ты меня продавить хотела?

— Стася зовут. Станислава…

— Номер соседки помнишь?

Шарю рукой позади себя, пытаюсь нащупать сумку. Телефон Людмилы Григорьевны есть у меня в контактах, так я не смогу вспомнить и первые три цифры.

— Спасибо, — благодарю, когда мне в руки впихивают клатч.

Как я и думала, моему телефону пришел конец.

Экран весь в трещинах, на касания вообще не реагирует. Пытаюсь его перезагрузить, но эффекта нет. От бессилия в уголках глаз скапливаются слезы.

— Ася, я терпеть не могу женские слезы. Никто тебя в полицию еще не сдал, чтобы начинать тут рыдать, и толпы мужиков, если ты еще не поняла, ночью не было. Я просто решил тебя припугнуть, чтобы ты такую херню больше не творила. Жизненный урок, если хочешь.

Зажимаю рот ладонью, потому что терпеть уже совсем невозможно.

— Где я так нагрешил в последнее время, не могу понять. Исповедаться бы. Вдруг поможет, как считаешь?

Меня подхватывают на руки и быстро относят в ванную. Незнакомец держит мои волосы, пока я задыхаюсь над унитазом, выплескивая в него все содержимое желудка. Не слишком приятная картина, но мужчина не показывает, что ему противно.

Наоборот.

Протягивает мне туалетную бумагу, чтобы я вытерла рот, и помогает подняться.

Глава 4

Егор

Ну вот и как эту юную клофелинщицу бросить на произвол судьбы, если она вся зеленая и на ногах еле держится?

Еще и ребенок у нее где-то там вполне реальный. Соседка, конечно, вряд ли девочку на улицу выставит, но проблемы может устроить. А я обычно предпочитаю их сразу предотвращать, чтобы потом не разбираться с самой жопой.

— Медсестре открыть сможешь? Пошли, я покажу, на какие кнопки жать, — держу дуреху за талию, чтобы она носом пол не поцеловала.

— А вы?

— А я поеду за твоим ребенком.

— Я вам не доверяю.

— Думаешь, я тебе доверяю? Ты у меня в квартире вообще-то остаешься одна, хотя еще вчера хотела раскулачить мой кошелек. Впрочем, об этом ты мне подробно расскажешь, но позже. Адрес диктуй. И ключи давай сюда.

Усаживаю ее на диван с полной уверенностью, что до двери мы все же не дойдем. Офелию и так штормит. Вертолеты, наверное, знатные.

Во мне веса раза в два больше, и эта штука, с которой она вчера нахимичила, явно была рассчитана килограмм на сто. А в Асе примерно половина от нужного значения.

— Вы только не пугайте Стасю, пожалуйста. И можно я на ваш телефон запишу видео для нее? Иначе она не пойдет с незнакомцем.

Хмыкаю, но трубу ей протягиваю. Офелия включает фронтальную камеру, и ее полные розовые губы расплываются в улыбке.

Ну, хоть так. Иначе малявка первым делом бы спросила у меня, не превратилась ли ее мать в зомби.

Оставив Асе краткую инструкцию, я спускаюсь к машине и вбиваю адрес в навигаторе. В принципе не так уж и далеко, минут за пятнадцать без пробок доехать можно.

На месте первым делом я стучу по простенькой старой двери, оказавшись на нужном этаже. Офелия предупредила, что звонок у соседки не работает, поэтому приходится импровизировать.

— Кто?

— Я знакомый Аси, вашей соседки. Мне нужно забрать девочку.

Дверь приоткрывается ровно на длину цепочки. Давненько я такого не видел, практически путешествие в прошлое.

— Стася, иди сюда. Ты знаешь этого дядю?

На «дяде» я чуть не икаю. Понимаю, что для маленькой сопли я практически пенсионер, но все равно, блин. Хочется ответить, что мне вообще-то еще и сорока нет.

— Нет, — детский голос звучит взволнованно.

Достаю телефон и включаю запись. К мобильнику тянется маленькая ручка, поэтому мне приходится присесть на корточки, чтобы ребенок тоже смог все увидеть. Видео заканчивается, а вместе с ним и закрывается дверь. Правда через секунду слышится лязганье железа, и меня наконец-то пропускают на порог.

— Стася, собери пока игрушки. Я тебя позову, — женщине на вид лет пятьдесят пять.

Чем-то бухгалтера моего напоминает. Такой же взгляд.

— А теперь я хочу услышать подробности. Что с Асей? Имейте в виду, я могу и в полицию позвонить, так что угрожать мне не надо.

— Да я и не собирался. Асе временно нездоровится, и она пока побудет у меня. Телефон разбила, наизусть ваш номер не помнит. Я решил забрать ребенка, чтобы избежать дальнейшего непонимания.

— Она мне про вас ничего не рассказывала, — цербер в юбке скрещивает руки на груди, предварительно поправив очки с толстыми стеклами.

Чувствую себя пацаном, разбившим окно в учительской. Странные ощущения.

— Это не ко мне вопрос, вам так не кажется? У меня есть ключи от ее квартиры, — трясу связкой перед собой. — Запись вы уже видели.

— Я хочу увидеть ваши документы.

Прыскаю в кулак от абсурдности ситуации. Недавно я у Офелии то же самое спрашивал, а теперь самому приходится доставать права.

— Мне действительно не очень удобно сидеть с девочкой до вечера, — кивает адский посланник. — Передавайте Асе пожелания скорейшего выздоровления. Стася, ты собралась?

Девочка выбегает в коридор с маленьким рюкзачком в обнимку, и я принимаюсь ее разглядывать. Не сказать, что передо мной стоит мини-версия Офелии, но какое-то сходство все же имеется. Видимо, в отца больше пошла.