Крутанув стул, он разворачивает меня, чтобы видеть лицо. Запирает в капкане, поставив руки по обе стороны от меня на стойку позади.
Я не дышу.
Егор усмехается и проводит носом по моей щеке. Обнюхивает, словно я и правда его добыча.
Шея после долгого мучительного поцелуя горит. Будто там выжгли клеймо каленым железом.
Тяжело держать себя в руках, когда ладонь Егора ползет от колена выше по внутренней стороне бедра. Пальцы впиваются настойчиво. Чувственно поглаживают.
— Ты слишком напряжена, — его хриплый голос звучит где-то на периферии сознания. — Я помогу.
Егор сдергивает меня со стула. Разворачивает спиной к себе. Заставляет вытянуть руки прямо на стойке, прогнуться, подставившись под его желание.
Большие горячие ладони забираются под кофту. Обхватывают грудь, обнажают соски. Белье оказывается стянутым.
Егор не сдерживается и толкается бедрами вперед. Врезается твердой эрекцией в мои ягодицы, одной рукой накрывает живот и расстегивает джинсы.
Прикосновения к моей плоти вызывают пожар между ног. Подушечками пальцев он проводит прямо по трусикам, давит на сердцевину, покусывая мочку и втягивая кожу на шее.
Выловив кусочек льда из коктейля, который я так и не попробовала, Егор проводит им по соскам. Тонкие дорожки холодной воды стекают вниз, пока он водит льдом по груди, ребрам, обводит пупок.
— Нет… — умоляюще всхлипываю, чувствуя покалывания на лобке. Кусочек растаял почти наполовину, но его касание к чувствительным складкам все равно ощущается слишком остро.
Пытаюсь свести ноги, но Егор мешает мне. Лед окончательно растворяется между нами, и в ход идут холодные пальцы. Контраст обезоруживает.
Сзади — пышущая жаром твердая грудь, горячее дыхание на шее, а между ног температура ниже нуля. Или нет.
— Не думай, девочка, — его голос пробирается в мысли. — Отключи голову. Ты такая отзывчивая, сладко стонешь, когда я тебя трогаю, — пальцы тем временем раздвигают складки, один пробирается внутрь. — Я ведь обещал с тобой поиграть, помнишь? Знала бы ты, в каких позах я тебя представляю, точно сбежала бы.
— Все равно…догонишь…
Пробирающая до костей властная усмешка звучит рядом с ухом, ее сменяют новые поцелуи, от которых у меня все тело вибрирует и умоляет о большем.
Все прекращается в один момент. Поправив расстегнутые джинсы, Егор закидывает меня на плечо и, как пещерный человек, тащит в свою берлогу с огромной кроватью. Скидывает на нее и приказывает раздеться. Наблюдает, отойдя в сторону.
— На живот перевернись.
Мне страшно не видеть его. Пытаюсь оглянуться, когда сзади раздается непонятный шорох, но Егор перехватывает мои волосы, зарываясь в них, и заставляет вжаться в постель щекой. Чуть погодя на глаза ложится непроницаемая повязка.
— Приоткрой ротик, Офелия.
Размыкаю губы, и он тут же вталкивает между ними что-то твердое. Шарик, по ощущениям.
— Больно не сделаю, — успокаивает, когда я ежусь и тянусь руками к застежке. Останавливает. — Не шали, красавица.
Что-то щелкает. Затем раздается приглушенный треск. По моей спине скользит широкая ладонь, а затем…
Мамочки.
Несколько капель чего-то попадает на правую лопатку. Дергаюсь, когда кожа под ними вспыхивает на секунду.
— У тебя не будет ожогов, — пальцами Егор скользит рядом с теми местами, куда упал…воск?
Мычу протестующе, шарик мешает.
— Это специальные свечи, — поясняет, следом на спину срывается новая порция. — Чувствуешь? Боли нет, просто слегка печет.
Прислушиваюсь к реакциям собственного тела. Расплавленный воск льется в выемку позвоночника, но боль действительно отсутствует. Мне приятно, так нестерпимо приятно, что я выгибаюсь от каждой попадающей на тело капли.
Холодный лед, горячий воск… Я сойду с ума этой ночью.
— В прошлый раз пробка очаровательно смотрелась в твоей маленькой заднице, — хрипит Егор, наклонившись ко мне. Сжимает грубо ягодицу. Шлепает. — Раз уж тот мой подарок ты выбросила, попробуем кое-что другое.
— Мгх…
— Ты против, солнышко? — дразнит, касаясь сжавшегося колечка мышц. — Как хорошо, что я не спрашивал.
Снова тянусь к лицу, чтобы избавиться от этого дурацкого шарика, но Егор успевает перехватить мои руки за запястья, и в следующий миг их опоясывают обитые мягким мехом наручники. За спиной.
Прохладный гель льется между ягодиц. Дорожка убегает ниже, к раскрытой промежности. Егор вынудил меня раздвинуть ноги и расположился так, что я не могу свести их.
Край пробки давит на анус. Сначала дразняще, так, что я теряюсь совсем и расслабляю мышцы, мяукая что-то себе под нос.
Ощущения привычные. Точнее… Они не новы, поэтому в этот раз я не так пугаюсь, когда игрушка полностью проскальзывает на свое место, распирая меня изнутри.
Егор водит руками по спине и бедрам. Поддевает ногтями застывший воск, успокаивает меня чувственным массажем, перед тем как…
Если бы не чертов шарик, я бы перебудила весь дом своим криком.
— Нравится?
Хнычу что-то нечленораздельное в ответ, извиваюсь, натягивая наручники, словно возможно их разорвать.
— Самый слабенький режим, не шуми так, — похлопывает по заднице.
Пробка во мне…вибрирует!
Мягкие волны разлетаются по всему телу, хочется сжать ноги. Между ними просто ужасный водопад.
Егор сминает ягодицы ладонями, разводит их и большими пальцами обеих рук прикасается к складкам. Гладит, размазывает по коже мою же смазку. Находит клитор и надавливает на пульсирующий бугорок, выбивая из меня новый сдавленный стон сквозь кляп.
Из-за шарика во рту по подбородку стекает слюна.
Анальная пробка продолжает изводить меня, я не могу видеть и практически не могу двигаться.
Катастрофически не хватает воздуха.
В плечах немного тянет.
Ладони потеют.
Когда я кончаю, ноги сводит самыми настоящими судорогами. Меня подбрасывает вверх, туман в голове выталкивает из нее абсолютно все. Только пустота. Черная. Едкая.
Вакуум.
— Тише, тише, — Егор освобождает мои руки, но вместо того, что хотела сделать ранее, я роняю их на постель.
Он выпутывает повязку из моих волос. Тянет за ремешок кляпа, вынимает его из моего рта, погладив по щеке. Вибрация прекращается.
— Иди ко мне, маленькая.
Неожиданно оказываюсь на спине. Перед глазами все плывет, но я широко их распахиваю, когда в меня протискивается упругий горячий член. Сил хватает только на то, чтобы закинуть на плечи Егора руки.
Из-за пробки у меня там все стало еще у́же.
Это невыносимая мука — смотреть в потемневшие глаза после всего.
Стыд. Возбуждение. Смущение. Желание. Мой заплетающийся язык, когда пытаюсь что-то сказать. Губы Егора, которые останавливают.
Он прижимает меня к себе. Вынуждает закинуть ногу на его бедро. Входит под новым углом. Легкие горят от недостатка кислорода, потому что поцелуи летят градом.
Глубоко. Жадно. Очень мокро.
Пошлые шлепки. Мужское рычание в шею. Мои стоны и привкус металла во рту, когда пытаюсь гасить их.
Это жутко. И одновременно невероятно хорошо.
Запрокидываю голову.
Горло сдавливают чужие пальцы. На секунду в груди вспыхивает паника. Егор подушечкой большого пальца гладит выемку между шеей и плечом.
Просит не бояться.
Безмолвно.
Глаза в глаза.
Его власть надо мной слишком сильна.
Темп нарастает, и я больше не могу сопротивляться. Внизу живота адское пламя. Грудь подпрыгивает от сильных ударов бедер между моих ног.
Все теряется. Исчезает. Щелчок пальцами, и больше ничего нет.
Только обжигающие фейерверки, разлетающиеся по всему телу от позвоночника. Такая эйфория, что даже дыхание отходит на второй план.
Егор рычит, когда я врезаю ногти в его кожу. Боюсь упасть. Держусь за него. Дурочка…
Меня выворачивает наизнанку. Каждый нерв оголен и наэлектризован.
Егор тяжелый очень. Наваливается на меня всем весом. Трахает на запредельной скорости, продлевая мой сумасшедший оргазм. Я сжимаюсь вокруг его члена так сильно, что, клянусь, чувствую каждую выпирающую вену.
