— Помощь нужна?

Джейсон прислонился к столешнице. Это был блеф. Он мог жарить на гриле вверх ногами, но включить плиту и приготовить что-то другое, кроме сухой яичницы, было вне его досягаемости. К счастью, она не согласилась, а просто улыбнулась и сказала:

— Я справлюсь.

Он услышал рев мотоциклов, говоривший о прибытии мужчин, подошел к входной двери и впустил их. Все они выглядели счастливыми, взволнованными. Воздух вокруг них гудел электричеством, и это было потому, что они, наконец, смогли включить свою Альфа-самку в дела стаи. Он снова ощутил тяжесть своих действий и последствия, которые его люди почувствовали в результате них. Теперь, дело было не только в нем и Каденц, дело было во всех них.

Все они приветствовали ее с должным сочетанием дружбы и уважения. Все они принимали ее приветственные поцелуи в щеку, поглядывая на него так, словно он собирался вышвырнуть их из дома, но он не возражал. Он знал, что ее намерения чисты. Если бы она знала, как сильно заводит стаю, просто оставаясь собой, она бы никогда не захотела выходить из дома.

Майкл, отличный повар, вмешался, чтобы помочь, а Лайнус украл пиво из холодильника, и все они расселись. Он занял место во главе стола, оставив для нее стул, а остальные опустились на другие стулья, аккуратно расставленные так, чтобы Каспер сидел рядом с ней.

Стол был накрыт: жареные цыплята, салат из пасты, нарезанный ростбиф и зити (Зити — разновидность пасты в виде трубочек, которая по своей форме напоминает толстые спагетти). Она села со стаканом чая со льдом. На самом деле, она пила пиво только у костра.

За столом шла непринужденная болтовня, и, дождавшись, когда она наполнит свою тарелку, они набросились на еду, как саранча.

После нескольких спокойных минут, пока все мужчины хвалили ее стряпню, Майкл начал:

— Итак, Касп, похоже Гвенни действительно может отметить, да?

Каспер усмехнулся. Он не играл прямо сейчас; он был так взволнован, найдя свою пару.

— Чувак, я весь в синяках!

Касперу было всего двадцать четыре, но у него была довольно жесткая жизнь, пока Гвен не начала обращать внимание на его слюни по ней.

Каденц повернула голову, как будто только заметила Каспера, и издала тихий звук. Должно быть, она выглядела смущенной, потому что Каспер сказал:

— Это то, что делают пары. Я пометил Гвенни, чтобы, когда мы не были вместе, никто не прикоснулся к ней.

Лайнус рассмеялся.

— Это как ло-джек (lo-jack — автомобильная противоугонная система) для пар. Кто-то находит твою пару, и они возвращают ее тебе нетронутой. Поняла шпильку?

— Я поняла, — ее голос был хриплым, мягким.

Джейсону показалось, что ей не терпится прикоснуться к шее. Все ее тело кричало, протестуя против неподвижности. Но она не сдвинулась с места и слушала, как мальчики плавно меняют темы и начинают рассказывать о своих подвигах. Семя было посеяно. Она поймет связь, он был уверен в этом. Шея. Укус. Пара. Он хотел, чтобы она это знала, поняла и перешла этот мост к нему.

Когда трапеза подошла к концу, он постучал костяшками пальцев по столу, и все замолчали.

— Хорошо, джентльмены, и Каденц, к делу.

В течение следующего часа они говорили о делах стаи более подробно, чем обычно. К тому времени, когда они оба смотрели, как мужчины уезжают на мотоциклах, она прошла ускоренный курс по работе со стаей, и, сделала несколько хороших замечаний и комментариев, когда он предложил ей высказаться. Она вписалась даже лучше, чем он ожидал, и он не мог быть счастливее в этот момент. Ну, он мог бы быть намного, намного счастливее, но это было бы другой вид счастья.

— Хочешь, я помогу тебе прибраться на кухне?

— Нет. Я надеюсь, что фея чистых тарелок появится, пока я сплю.

Она зевнула и потянулась, тихонько кряхтя. Восхитительная женщина.

Он посмотрел на полумесяц.

— Ну, если она появится, пошли ее и ко мне, ладно?

— Конечно, Джас. Спасибо. За вечер.

— За что?

— За то, что включил меня. Тебе не нужно было, но я ценю твой жест. Знаешь? Вы, ребята, никогда не были проблемой, с вами я чувствовала себя здесь своей.

— Я был проблемой.

— В свой хороший день, ты — проблема.

Ее едкий сарказм исчез, в голосе звучали легкая насмешка и дружелюбие. Сегодня он сломал часть ее доспехов, защищавших ее от него. Если бы она не подумала, что он чокнутый, он бы разразился мелодиями из шоу.

— Правда. Я был несчастен долгое время.

Он повернулся к ней, намереваясь сделать какой-нибудь большой романтический жест, сбить ее с ног и целовать до тех пор, пока у них обоих не закружится голова от недостатка кислорода, но она опередила его целомудренным поцелуем и нежным «Спокойной ночи», и выгнала его из дома. И все же, когда он шел к мотоциклу, в его походке чувствовалась легкость. Благодаря маленькой волчьей проблеме Джейка и его мудрому совету, он только что сократил расстояние между собой и Каденц так, как Крис никогда не сможет. Крис мог бы дать ей девочек стаи, с которыми она могла бы пойти выпить, но он никогда не смог бы привести ее на встречу стаи с Джейком в качестве Альфы, и то, что Каденц явно жаждала, было домом и семьей. Не просто приятели по бару. Это он, безусловно, мог сделать. И он сделает это. Сколько бы он ни жаловался на его родителей, и на его брата-идиота, у Каденц было чертовски жестокое воспитание. Но эта алмазная, жесткая внешность была тем, что он любил, почти так же сильно, как та нежная, мягкая девушка, которая плакала, когда Кинг-Конг умер.

Его семья будет принадлежать ей, стая примет ее как свою, и он получит то, чего жаждал с тех пор, как узнал, что они пара. Он просто хотел ее. Все ее взлеты. Все ее падения. Он хотел, чтобы она крепко держала его за руку, а ее сердце было навсегда его. Это был маленький шажок, но, наконец, почувствовал, что все меняется в его сторону.

Проснувшись во вторник утром с будильником, Каденц заворчала, выходя из дремоты, и перевернулась на другой бок. Она плохо спала. Не из-за подростка, который вынюхивал вокруг, это было все, что произошло после этого. Что-то шевельнулось в ней после собрания стаи, и это был не просто разговор о метке пар. Она почувствовала, что часть ее принадлежала стае. И не потому, что она дружила с ними, а ведь они смотрели на нее так, словно она была одной из них.

Всю ночь ее мозг работал в бешеном темпе, сортируя прошлое и пытаясь собрать воедино беспорядочные образы, и расплывчатые воспоминания. Она вывернула бы голову наизнанку лишь бы еще один кусочек распутался. Что-то из того, что она услышала, заставило ее оглянуться в прошлое?

Когда она вышла из дремоты в четвертый раз, она ничего не успела сделать, кроме как рассердиться на звук будильника, она встала и приняла душ. Ей действительно понадобится галлон кофе.

Вытирая волосы, она слегка наклонилась и заметила белое пятно на шее. Остановившись, она коснулась четырех шрамов, которые были у нее, сколько она себя помнила. Она могла чувствовать их, немного грубее и теплее, чем остальная кожа, но практически незаметные на фоне ее светлого цвета кожи; за исключением тех случаев, когда ее светлая кожа загорает, выделяя их. Только один человек спрашивал ее о них, кроме отца, и это была ее соседка по комнате в колледже. Каденц сказала ей то, что, как она знала, было правдой, но это вырвалось у нее изо рта, как гвозди, как будто она нарочно лгала, и правда ждала, когда ее освободят.

«Я упала в розовый куст и порезалась о шипы», — сказала она Гретхен. Сопливая, типичная студенческая шлюха. Она выглядела разочарованной, как будто думала, что история должна быть лучше; и это был первый раз, когда Каденц серьезно задумалась о них.

До сих пор. Она усмехнулась себе в зеркало. Эти отметки казались ужасно знакомыми и многозначительными. Она закончила сушить волосы, оделась для работы и уехала.

Она варила кофе и смотрела на кофейник, который, казалось, капал медленнее, чем всегда. Возможно, подобно чайнику с водой, ожидающим закипания, сколько не смотри кофейник — не закапает быстрее.