— Я нашел зацепку. Ты в порядке, драться сможешь?

Дилмурод кивнул.

— Парни из переулка тебя не обижали?

— Похоже, у меня теперь есть друзья в Гнилушке. Хотя на обед к ним я ходит не советовал бы.

— Не думал, что ты такой брезгливый. Запечённых в горячем песке ящериц, помнится мне, ты ел с удовольствием.

— В пустыне грязи нет.

Павел усмехнулся.

— Ладно, ближе к делу. Сегодня на закате на пустыре за кабаком некоего Страшного Пуркаса состоится важная встреча. Мы не приглашены, но присутствовать будем. Инкогнито.

— А где это находится?

— Где находится инкогнито? — попытался пошутить Павел, но под серьезным взглядом Дилмурода осекся.

— Я не знаю, — сказал он серьезным тоном.

Дилмурод сделал небрежный жест рукой. К нему тут же подскочил мальчишка, сидевший на низкой скамеечке в углу.

— Где тут у вас обретается человек, именуемый Страшным Пуркасом? — тоном скучающего аристократа осведомился у мальчишки Дилмурод.

Мальчишка, явно подражая аристократическим манерам, как их понимали в Гнилушке, ответил:

— Шагов триста отсюда, встречь солнцу, — он сопроводил свою речь столь потешным жестом, что Павел с трудом удержался от усмешки. Дилмурод же был серьезен как похоронный служитель:

— Благодарю, — он кивнул парню, и тот вернулся на свой пост.

Дилмурод посмотрел на солнце, с трудом пробивающееся сквозь низкие, заволокшие всё небо тучи.

— Закат скоро. Ты понимаешь, куда надо идти?

— Что? — ответил Павел. Ему так резануло слух это панибратское «ты», что он не уяснил, что там сказал Дилмурод.

— Я хочу сказать, понимает ли молодой господин, где расположено место, которое указал мальчик?

Иногда Дилмурод мог быть донельзя догадливым и при этом крайне неприятным типом. Павел кивнул ему.

— Тогда я, пожалуй, пойду. На месте буду к закату, а пока немного запутаю следы, на случай если за нами следят. Вы сможете уйти от слежки при помощи талисмана.

— Ордена, — машинально поправил его Павел.

— Прошу простить. Я слишком долго пробыл на юге.

Дилмурод встал и направился к выходу. Павел немного посидел за столом. Тоже встал, подошёл к стойке. Спросил:

— Где тут отлить можно. Хозяин?

— А там вот, на заднем дворе.

Князь проследовал в указанном направлении, немного поплутал в хаотичном нагромождении надворных построек, наконец нашел искомое. Сделал глубокий вдох и вошёл в покосившийся от времени и непогоды храм задумчивости. Там он быстро активировал орден Алексея Тишайшего и неспешно направился на свое место. На него, как и должно было произойти, совершенно никто не обращал ни малейшего внимания. Даже случайно столкнувшийся с ним слуга не извинился, подумав что споткнулся на ровном месте. Павел сел на своё место. Перед тем как пойти на тайную встречу, следует убедиться, не следит ли за ним кто — нибудь. Дилмурод же скинет с хвоста любого преследователя безо всякой магии. Павел во время совместных странствий пытался перенять у него это весьма полезное при его роде занятий умение, но тщетно. Дилмурод как — то в приступе откровенности высказался на эту тему в том духе, что с детства привитая привычка получать желаемое посредством магии и права крови сделало Павла плохим учеником. Чушь, конечно. Просто этот полудикарь обладает врожденным чутьём, вроде того, что имеется у зверей.

К стойке подошел какой — то тип, с лицом, укрытом капюшоном. Он принялся расспрашивать кабатчика о чём — то. Тот в ответ указал на столик, за которым сидел Павел. Тип уставился на него неузнавающим взглядом. Мотнул головой и сделал знак стоящим неподалеку мужикам. Те начали обходить зал, заглядывая каждому в лицо. Они осмотрели и Павла, но само собой, не узнали его. Следят за ним, значит. Что ж, пускай ищут. Сейчас они выяснят, что он зашёл в туалет и не вышел. Небось, подумают, что ушел преодолев брезгливость. Через задний, так сказать, ход. Что ж, кому — то из них не повезёт. Главарь определенно отправит туда одного из своих людей на розыск беглеца.

Павел встал и двинулся к месту встречи. К вечеру на улице похолодало, но народу меньше не стало, скорее напротив. Повсюду зажигались лампады и свечи. Начал накрапывать мелкий дождь, и тусклый свет многочисленных светильников, отражающийся в каплях, превратил Гнилушку из жутковатых трущоб в немного таинственный городок. Если не знать, где находишься, и какие тайны скрывают эти декорации, можно даже счесть его симпатичным.

Вскоре князь увидел кабак над входом в который красовалась вывеска с намалеванной на ней страшной рожей. По бокам от входа стояли самые настоящие языческие идолы — бородатые и усатые. Губы вырезанных на поставленном торчком бревне личин блестели. Павел аж языком цокнул от удивления. Похоже, тут темные чувствуют себя совершенно свободно. Князь прошел мимо распахнутой двери кабака. Оттуда пахнуло кислым спертым духом, послышался гул пьяных голосов. Павел свернул в следующий переулок, сделал несколько шагов. Прислушался. В узком переулке, а скорее даже — крытом переходе, ведь верхние этажи смыкались у него над головой — было темно. Он закрыл глаза. Постоял немного. Открыл и всмотрелся в темноту. Никого. Только грязь, мусор и всяческий хлам. Павел пошёл вперед, мягко ступая. Подойдя к концу переулка, опустился на корточки, склонился до самой земли и осторожно выглянул из — за угла. Его взгляду предстал небольшой задний двор, утопающий в пыли, под редким дождем потихоньку превращающейся в грязь. Павел решил, что здесь и будет его наблюдательный пост. В крайнем случае, если кто — то пойдет переулком, он не обратит на скорчившегося на земле князя ровным счётом никакого внимания. Орден Тишайшего — очень мощная штука. Да, и против этих чар есть средства, но вероятность того, что в распоряжении у его противника окажется подходящее приспособление, крайне мала. Примерно как вероятность прилёта небесного камня.

Задняя дверь кабака распахнулась, на задний двор пролился дёрганый свет от масляной лампады. Дверь закрылась. На крыльце стоял дородный мужчина с окладистой бородой. Брюки он заправил в сапоги. От противоположной стены отделилась тень. Павел от неожиданности вздрогнул. Получается, пока он тут изображал из себя пластуна — разведчика, в десятке шагов от него стоял человек, оставаясь незамеченным.

— Приветствую слугу золотого тельца, — услышал князь знакомый голос. Загадочная фигура оказалась тем самым манерным парнем, преследуя которого они с Дилмуродом угодили в лапы к обитателям переулка.

— И тебе не хворать, — спокойно ответил человек с лампой в руке. Его голос производил приятное впечатление. На ум сразу приходили крепкие стены, надежные замки и трезвый расчет. Так говорят уверенные в себе, крепко стоящие на ногах купцы. Похоже, Павел действительно напал на след заговорщиков.

— Вы принесли причитающуюся плату? Я не корыстен, как вы знаете, но интересы дела требуют затрат — и немалых.

— Я не плачу за невыполненную работу.

— Мы договаривались о покушении — и оно было совершено, разве не так? — вкрадчивым тоном спросил парень.

— Мы договаривались о смерти известного лица. Вы должны были это обеспечить. Вы этого не обеспечили.

Павел почувствовал как упала температура. Парень, похоже, ледяной маг и собирается атаковать. Значит, на Императора покушался не он.

— Не дури, парень, — голос купца был спокоен, даже бесстрастен. Он совершенно не боялся ледяного мага, — ты знаешь, как всё устроено. Вся ваша подпольная империя существует на наши деньги. Пока вы, колдуны, не научитесь создавать из ничего еду и одежду, ну или хотя бы золото, без нас вы не обойдётесь. Разве землю пахать начнёте. Ну, или на заводы подадитесь. Огневики, к примеру, там очень даже пригодятся.

— Мы не крестьяне. Мы берём то, что захотим!

— Это в древние времена было — если было вообще. Так что не дури, мальчишка. Ты взялся за работу и не выполнил её. Платы не будет.

Маг некоторое время стоял, вперив взгляд в купца. Наконец, он поднял правую руку. Купец напрягся. Павел заметил, что у него оттопырен левый карман. Должно быть, орденок какой имеется у торгаша. Прикупил у разорившегося дворянина или за долг забрал. А может и легально получил по протекции императрицы. Её Величество занимается благотворительностью. Финансировать её безумно дорогие прожекты зачастую берутся известные богатеи, в надежде что он замолвит словечко Императору. Официально считалось, что императрица до такого не опускается. Но кто проверит? Разве отец, но его рядом нет.