Князя сходу сбил с ног сильнейший порыв ветра, в падении кожу посекло мелкими осколками льда. Павел откатился в сторону, увидел краем глаза опрокинутый стол и укрылся за ним. Там же скорчился в три погибели крупный мужчина. Князь узнал его — это один из некрупных помещиков, они встречались на службе у отца. Значит, свой.

— Что тут происходит? — спросил князь.

— Кто — то из молодежи между собой повздорил, завязалась драка. Начали бросаться огненными шарами. Кое — кто из дам не по своей воле предстал в неприличном виде. Ну, женщины, само собой, обозлились, и дело мгновенно перешло от шуточек к более серьёзным делам.

Речь помещика прервалась из за того что воздух куда — то пропал на мгновение, после восстановился. Князь жадно принялся хватать ртом воздух. Помещик сипел, хватаясь за сердце.

— Попейте, — Павел протянул ему сложенные лодочкой ладони. Вода переливалась через край. Помещик сделал пару глотков, успокоился и поблагодарил князя.

— Кажется, конец нам всем. Глупо — то как. Цвет Империи погибнет из — за дурости подростков, — горестно произнес помещик. Князь вспомнил его имя, Егор Кочерыжкин. Глупейшая фамилия служила её носителям источником постоянных унижений. Если даже церемониймейстер на ежегодном большом императорском балу, провозглашая их прибытие ухитрялся вложить в свой голос малую, но заметную толику издевки, что уж говорить про учеников в закрытых аристократических школах…

— Не переживайте, Егор Егорович, — сказал князь, осторожно выглядывая из — за края опрокинутого стола, — жертвы если и будут, то лишь по глупости.

Он окинул взглядом поле боя. Активные участники противостояния сосредоточились на противоположных концах зала и вели активную перестрелку. Юность вообще предсказуема, а выпускники магических школ предсказуемы вдвойне. Они свято верят в своё могущество, и, что наиболее вредно при столкновении с реальностью, они верят в превосходство своей магической школы. Любой более — менее опытный маг, успевший пропустить несколько болезненных ударов от жизни, прекрасно знает, что следует изучать несвойственную ему по крови магию, и, хотя бы на любительском уровне, но уметь её применять. Да, урожденный маг воздуха не сможет овладеть стихией льда на должном уровне, но хотя бы сможет понимать как она работает и будет способен нанести удар, которого от него не ждут.

Однако, юность об этом не знает, да и знать не хочет, и потому сейчас с одной стороны зала летели огненные шары и глыбы льда, а противник отвечал порывами ураганного ветра и потоками воды. Зал окутывали клубы пара. Князь почти сразу понял, что ни одна из сторон не может нанести другой хоть сколько — нибудь серьезного урона. Вот один из Витеничей ударил сжатым до толщины нити лучом раскалённого добела металла. Скорее всего имел при себе кусок тугоплавкого железа специально на тот случай. Казалось бы, столь мощная атака не может не прожечь баррикаду из столов, за которой укрылся противник, но этого не произошло. Перед самым ударом металл резко остыл. Витенич не мог этого видеть, а князь со своей позиции наблюдал то более чем отчетливо. Он прищурился, пытаясь рассмотреть, в чём же дело. А, вот оно что.

Посредине между двух враждующих воинств молодежи залегли их предводители. Валицын, с одной стороны, Кирилл Плечеев с другой, как могли гасили атаки, не позволяя молодежи поубивать друг друга. Только сейчас до Павла дошло, что же происходит в зале. Происходит самое значимое событие в Империи, если не во всем мире. Элита Империи, её основа, опора трона, само её будущее — разделилось на две части и пытается убить самоё себя. Это фактически начало гражданской войны. Даже если удастся сейчас утихомирить молодежь и не допустить кровопролития, вражда на этом не прекратится. Она лишь будет отложена. Если возьмет верх одна из сторон — вторую надо будет либо уничтожить физически, уменьшив таким образом магический потенциал Империи вполовину, либо они залижут раны и будут мстить. Ситуация не из приятных. И главное — это всё происходит здесь, в монастыре дяди Кирилла и в присутствии отца. А это означает неминуемую утрату доверия со стороны монарха. Тайная служба полностью завязана на личность отца. Ключевые посты в ней издавна занимают люди из родов, чьи представители лично верны Плечеевым. Никакого другого руководства они не примут. Следовательно, помимо распада магической мощи Империя вдобавок лишится своей тайной службы. Фактически, сейчас в монастырском зале умирает Империя, а Валицын и дядя Кирилл пытаются её спасти. И где, чёрт возьми, отец, когда он так нужен?

Пока князь от твердой уверенности в хорошем исходе переходил к унынию, на поле боя начало происходить что — то странное, чего бы он никогда не заметил, если бы не Егор Кочерыжки.

— Князь, вы этого, наверное, не видите? — он указал пальцем на пространство между занявшими центр зала, обратившегося в поле боя и позициями Витеничей.

Павел присмотрелся в указанном направлении, но ничего особенного не заметил.

— Не видите, значит. Я сейчас вам раскрою одну из величайших тайн короны, а вы будете действовать, и быстро.

— Вы о чем вообще?

— К князю Валицыну сзади подкрался Друбецкой. И он прямо сейчас плетёт водное заклинание.

— Я ничего такого не вижу, — ответил князь.

— И не должны. Друбецкой использует орден Алексея Тишайшего.

— А вы наблюдали за ним до активации ордена. Я понял…

— Эээ….да, именно так. Князь, Друбецкой сейчас ударит по Валицыну стихией воды и обвинит в его смерти вашего дядю. Поверьте мне, князь, надо ударить.

Павел смотрел на место, где, по словам Егора Кочерыжкина, засел подлец Друбецкой. Зачем ему убивать Валицына? Чтобы обвинить Кирилла в этом? Глупости. Вражда уже идёт. Смерть Валицына ничего не добавит к ней. Очень странно. Но Кочерыжкины, несмотря на глупую фамилию и слабые магические способности, славились тем, что никогда не врут. Павел вздохнул, сосредоточился, вспомнил памятное занятие с отцом и ударил. С потолка зала на то место где по словам Кочерыжкина притаился Друбецкой, сорвалась огромная сосулька. Павел наблюдал за ней. Время словно стало вязким как мёд. Он текло медленно и плавно. Сосулька, чуть не долетев до пола, окрасилась красным. Брызнула кровь и что — то ещё, склизкое и неприятное. Воздух подернулся дымкой и Павел увидел князя Друбецкого, скребущего пол скрюченными пальцами. От его левой ладони в сторону Павла катился кругляш ордена Алексея Тишайшего. Валицын обернулся на шум. Его глаза расширились. Он несколько раз мигнул, после чего поднялся на ноги, повернулся к своим и прокричал:

— Хватит!

Никто его не стал слушать. Огонь, вода, лёд и ветер продолжали хлестать со всё возрастающей яростью, князь был вынужден вновь залечь.

Некоторое время столкновение продолжалось. Павел отчаянно пытался сообразить, что предпринять. Наконец, взвесив все «против» и «за» он принял решение. Раз уж война неизбежна — войну надо выигрывать. Он занес руку, и начал стягивать огромную массу воды. Когда он почти был готов утопить Витеничей, он услышал крик, от которого у него упало сердце:

— Всем прекратить, здесь гвардия императора!

Воцарилась тишина. В дверь вошёл офицер гвардии, затянутый в чёрно — жёлтый мундир. Он осмотрелся, дёрнул плечом и сказал негромким голосом:

— Прошу всех встать.

Из — за наспех собранных баррикад начали подниматься люди с закопчёнными лицами, покрытыми инеем волосами и в вымокшей насквозь одежде. Павел и Кочерыжкин тоже встали. Вслед за офицером в комнату стали входить бойцы императорской гвардии. Как помнил Павел из уроков по внутреннему устройству Империи, среди императорской гвардии встречаются маги, но их не так много. В гвардию набирают с учетом всего двух качеств: гибкого ума и преданности Его Величеству. Способности же к магии или физическому бою в расчёт не берутся, По мере необходимости недостаток способностей компенсируют орденами. Если общепринятой нормой считается награждение одним — двумя орденами, императорские гвардейцы обвешаны ими буквально с головы до ног. Но и это было не самым главным. Главным было то, то оказание сопротивление гвардии приравнивается к оскорблению Его Императорского Величества. А это, в свою очередь, автоматически означало исторжение из — под защиты закона и состояние войны со всей Империей. С таким изгоем, будь он хоть сильнейший маг, дел не станет иметь никто. Даже иностранцы.