Размышляя подобным образом он наткнулся на корешок книги с надписью: «Родословные благородных родов». Он схватил книгу, принялся листать её и вскоре разочарованно вернул на место. Обычная ничем не примечательная летопись родословных. В ней не содержалось ничего, что бы не было известно ему раньше. Он побрёл дальше. До задней стены библиотеки оставалось совсем немного, и Павел остро чувствовал всю инфантильность своего плана. Ну кто же станет хранить тайные сведения в монастырской библиотеке? А если и станет, то точно не пустит туда неразумное дитя, каковым его считает отец — и небезосновательно, надо признать.

Он свернул за угол, и споткнулся об острый как кавалергардская шпага взгляд зеленых глаз Велемиры Вороновой. Она прижала ладонь к его рту, хотя князь и не думал вскрикивать от испуга или неожиданности. Убедившись, что предосторожность была лишней, Велемира убрала ладонь.

— Что здесь делает одинокая девушка? — когда ситуация выходит из — под контроля, прибегай к формальной вежливости — это помогает выиграть время и обдумать дальнейшие шаги, учил его отец.

— Ожидает тебя, — ответила Воронова.

— И зачем же, позвольте поинтересоваться?

— Должна же я познакомиться с будущим муженьком. У нас женщины не скот, который случают с кем хозяева решат.

— Не могу не согласиться. А у кого это — у вас?

— У тёмных.

— Я знаю множество родов владеющих темной магией, но они вступают брак как и все. Такова жизнь.

Воронова улыбнулась одними губами, глаза же её оставались спокойными словно поверхность болотной трясины.

— А ты, князь, ищешь здесь чего?

— Ответов на вопросы.

— Ну так спрашивай. Помнишь, как в ваших сказках: приходит добрый молодец к бабе Яге, она ему на вопросы отвечает.

— А потом пытается съесть. Как же, помню.

— Это уже ваши выдумки. Вы всю нашу культуру в пугало превратили, или в посмешище. Что ещё обиднее.

Обиженной Велемира не выглядела. А вот опасной — очень даже. Князь как-то сразу понял, что Василёк их не услышит. Может быть в сговоре с ней, а может и мертв.

— Он околдован, — сказала Велемира, — и нет, мыслей я читать не стану. К такой мерзости я прибегаю в самом крайнем случае, это как на внутренностях гадать. Противно. Так что за вопросы тебя беспокоят, князь?

Павел мигнул.

— Кто пытался убить моего отца. Точнее, зачем? Что за рассказы о хозяевах, которые благородных разводят как породистых коней? Что замышляет Домидов и что, в конце концов тут делаешь ты?

— Как много вопросов. Твоего отца пыталась убить твоя мать и кто — то из тёмных.

— Ты не имеешь к этому отношения?

— Я бы его точно убила, если бы собиралась. Да и они не хотели. Просто подталкивали тебя к выбору. Но это не самый важный вопрос, а вот второй поважнее будет. Дело в том что таких как ты довольно мало.

— Таких как я?

— Магов, которые родились в семье магов.

— Ну это совсем уж. Магия — наследственное свойство, именно потому миром правят благородные, а не чернь.

— Очень удобно получается, не так ли?

— У церкви есть свое объяснение этому.

— У вашей церкви много чему есть объяснение. Чаше всего — лживое.

— А у тебя, думаю, есть правдивое и ты со мной им сейчас поделишься?

В глазах Велемиры начало разгораться холодное зелёное пламя.

— Да, поделюсь. С тех пор как вы пришли на нашу землю, вы завели свой порядок. Внушили всем что дар принадлежит только вам. Кто принял вашу власть — у тех дар тоже наследственным стал. Ты, князь, никогда не задумывался, почему вы, благородные, совсем не помните себя до пяти — семи лет?

— Так это естественно.

— Вовсе нет. Простолюдины помнят себя с гораздо более юного возраста. У многих сохраняются воспоминания даже с младенчества. Отрывочные, путаные, но сохраняются.

Князю захотелось одновременно рассмеяться и почесать в затылке. Слова Велимиры были настолько нелепы, что…

«Запомни, Павел: правда редко бывает правдоподобной. Обычно она нелепа», вспомнил он слова отца.

Ведьма придвинулась ближе. Продолжила, щекоча его кожу своим дыханием:

— А ещё простолюдины не так уж похожи на своих родителей, а уж тем более на бабушек и дедушек. Почему так?

— Они не дисциплинированы. Путаются промеж себя, как животные, — заученным тоном произнес Павел.

— Нет, не по этому. Просто они родители своих детей, так же как и мы, тёмные, а вы — нет.

Она придвинулась ещё ближе. Зашептала ему прямо в ухо:

— Знаешь, чем занимается твой дядюшка, так любезно пригласивший тебя сюда? В каждой деревне на ваших землях есть церковь. А в ней есть священник. По традиции после рождения ребенка его приносят священнику и оставляют на одну ночь. Он должен отгонять от ребенка бесов, стремящихся вселиться в только что рожденного, и пока лишенного души. Иногда, очень редко, утром мать приходит в церковь и не получает ребенка назад. Священник говорит в таких случаях, что не удалось отогнать беса. И уезжает — замаливать грех. Матери выплачивает щедрое вознаграждение местный помещик.

— Дети болеют, такова жизнь. Иногда умирают в младенчестве по непонятным причинам.

— Да, такое бывает, но далеко не всегда. Правда в том, что если у ребенка есть дар, его увозят в монастырь вроде этого, где воспитывают. Благородные так же отдают своих детей в монастыри в очень юном возрасте. И они неизменно возвращаются домой, овладев своим даром. Возвращаются как две капли воды похожие на родителей.

— Я тоже провел юность в монастыре. Отец рассказывал, — сказал князь, но Велемира словно его не слышала.

— Церковь с детьми делает три вещи: стирает память обо всём что с ними происходило до отъезда домой, меняет внешность, придавая сходство с новыми родителями и подбирает подходящую семью. С тобой сделали только первых две. Ты, в отличие от большинства, живешь со своими настоящими родителями.

Князь нахмурился. Сказанное Вороновой так и не складывалась в единую картину.

— Феофан ошибается, думая что церковь занимается селекцией выводит великих магов, хитроумными интригами соединяя пары. Церковь просто отбирает магически одаренных детей у простолюдинов, и отдает их в семьи благородных.

— Но…что происходит с детьми, рожденными в благородных семьях?

Велемира не ответила.

— Неправильный вопрос. Простолюдинов намного больше, чем вас, и детей у них больше, крестьянки вообще каждый год рожают. Неизбежно появляются лишние магически одаренные дети. И вот умные культурные мужчины, вроде твоего дядюшки, отбирают тех, кто одарен более других, а остальных…выбраковывают.

Князь побледнел, развернулся и на деревянных ногах пошел назад.

— Подожди, князь, — сказала Велемира таким голосом, что Павел не смог противиться приказу, — Кирилл думает, что заманил меня сюда, дабы ты выбрал брак со мной, несмотря на то что отец твой выжил.

Князь стоял, понимая что не может пошевелиться.

Велемира ещё немного подержала его, наслаждаясь своей властью. Наконец сжалилась:

— Ступай князь. И будь осторожен сегодня вечером, — сказала она, сделала шаг назад и растворилась в темноте.

Василек едва заметно вздрогнул, когда Павел слегка тронул его за плечо. Он открыл глаза, в которых не было никакого выражения, словно у мертвеца. Пару раз монашек мигнул, взгляд стал осмысленным.

— Куда вас проводить, князь? В ваши покои, в трапезную или желаете посетить баню? Последнее очень рекомендую. Брат Афанасий топит на славу. Венички дубовые есть.

Павел брезгливо поморщился. Что за варварские развлечения!

— Благодарю вас, но не воспользуюсь. Мне нужно к дяде.

— Как угодно, — ответил монашек и пошёл по коридорам. Время от времени он останавливался. Прислушиваясь. Князь напряг слух и с трудом уловил шаги дальше по коридору. Василек ожидал пока шаги стихнут и только после этого вел князя дальше.

Окна располагались высоко под потолком. Выглянуть в них не представлялось возможным, но несколько раз сменившееся направление солнечных лучей ясно говорило о том, что Василь вел его кружным путем. Это укладывалось в теорию о том, что монастырь, в котором заправляет Кирилл Плечеев, занимается отбором и воспитанием магически одарённых детей. Именно по этой причине Василь старался не столкнуться ни с кем из идущих по коридорам.