А вот со светом дела обстояли неважно. То тут, то там темнели неосвещённые закутки и узкие коридорчики, ведущие неизвестно куда. В них затаилась непроглядная тьма. Сейчас бы пригодились глазные импланты с функцией ночного видения. В один такой коридор меня в конечном итоге завела схема. Казалось бы, ерунда.

Десять метров в полнейшей темноте.

Десять больших шагов в узком замкнутом пространстве.

На незнакомой и безлюдной станции.

Не лучше ли вернуться на челнок? Там хотя бы еда. И всякие штуки. И подсветку можно включить. И сходить в туалет. Он бы сейчас очень не помешал…

Заткнись, внутренний голос! Я недавно выстрелил в глаз гигантской неведомой образине — и то не дрогнул! Здесь-то уж и подавно справлюсь. Ведь справлюсь же, да?

Заходи и узнаешь. Потом не жалуйся.

Ну и зайду! И выйду с гордо поднятой головой. А потом найду ближайший бар и торжественно там накидаюсь!

Кстати, это мысль. Интересно, тут подают Асбест или Горючку?

Я осторожно шагнул в коридор. Шаг, другой… Всё тихо. Не видно ни зги. Значит, впереди двери. Или глухая стена. Но если всё-таки двери, значит, откроются. Датчики движения работают хорошо. Им за это наверняка солидно платят. После грандиозного восстания машин в 2222 году роботы, в числе прочих прав, отстояли право неразумной техники на самоопределение. Искусственные интеллекты заполонили всё вокруг. Наверняка дверями на этой станции тоже управляет какой-нибудь скучающий искин.

А значит, не так уж я и одинок.

Но неизвестно, что хуже: находиться на огромной тёмной станции в одиночестве или…

Створки дверей позади меня захлопнулись с тихим шелестом, похожим на всхлип.

Я вздрогнул от неожиданного звука. И чертыхнулся про себя — стало ещё темнее.

Твою мать, надо выбираться отсюда!

Я выставил руки перед собой и зашагал в неизвестность на негнущихся ногах, как нелепый зомби в Ромеро-лэнде.

Топ-топ, топ-топ. Я иду, и ничего не происходит. Под потолком что-то прошуршало. Ветер гуляет по вентиляции.

Или кто-то ползёт? Бред. Кому там ползать?

Монстрам каким-нибудь, разве что.

Заткнись! Заткнись!

И вдруг — визг разъезжающихся в стороны дверей! Вспышка спасительного света и тьма осталась позади. Я выпрыгнул из коридора, как с горящего и одновременно тонущего в темпоральной ловушке корабля.

Просторная улица. Массивные модульные здания. Тысячи витрин и всевозможных вывесок по обе стороны проспекта, уходящего вглубь станции. Тут тебе и магазины, и рестораны, и россыпь сувенирных лавочек с местной атрибутикой. И махина местной гостиницы — прямо напротив, только дорогу перейти.

И никого на горизонте. Вывески отключены. Витрины пустуют. Двери и ставни заперты. Высокий потолок имитирует естественный дневной свет, испуская равномерное сияние. Серые стены и погасшие неоновые буквы заведений кажутся декорациями, которые забыли покрасить. Мотель тоже пустовал: поверх решётки, опущенной перед входом, криво висел плакат «Есть свободные места!».

Вот повезло! Мне, пожалуйста, номер люкс с видом на безысходность.

Итак, всё закрыто, бизнес зачах, аборигены разъехались. Но все ли? Чьи-то же вёдра в доке припаркованы. По идее, представители клана Сансара должны обитать где-то здесь, при любом раскладе. Они бы мне быстро помогли в поисках. Но, возможно, что не только мне. Там меня могли поджидать агенты Кибера, так что правительственный сектор сразу отпадал, тем более, карта сообщала, что до него несколько дней езды по главной магистрали.

Главный филиал института находился сравнительно ближе, и логичнее было начать с него, ведь Люси, судя по всему, надеялась, что здесь ей вправят мозги. Проблема была лишь в том, что в поведении этой ненормальной не всегда прослеживалась логика. Вот был бы прикол, если бы оказалось, что Люси погнала мой отряд прямиком на Землю-прайм!

Я поплёлся вдоль магистрали, с тоской глядя на закрытые бары и прочие увеселительные заведения, пребывающие в унылом запустении. Интересно, что на окнах многих из них можно было заметить одну и ту же вывеску: «Закрыто до…». И дальше следовала вписанная от руки дата. Числа разнились, но чаще фигурировала середина следующего года. Данный оптимистичный посыл можно было заметить даже на огороженных в три ряда общественных телепортационных площадках, разбросанных по всей станции.

Поэтому я шёл пешком, разминая отвыкшие за долгое путешествие конечности.

«Открыта запись на торжественное переоткрытие института 25.07.2313!»

Вот что я увидел на фасаде здания, перегородившего мне путь. Главный филиал Шамбалы служил разделителем между секторами станции, и дальше дороги не было. Завлекательный лозунг повторялся на растяжках, красующихся вдоль соседствующих с институтом заведений. Одна растяжка оторвалась и укрыла несколько тачек, оставленных возле здания экспозиции, где выставлялись достижения местной науки. На дорожке перед входом курсировал в бесконечном цикле уличный уборщик, отполировавший пол до зеркального блеска.

Однако совсем уж заброшенным институт отнюдь не выглядел: двери распахнуты настежь, на первом этаже уютно горел свет, а чья-то пара стоптанных туфель на крыльце свидетельствовала о наличии какой-никакой жизни. Или о том, что директор института сбежал с Шамбалы босиком. Что ж, его можно понять.

Была не была, подумал я и вошёл внутрь. Чудо по-прежнему запаздывало: я увидел всё те же безжизненные стены и пустую стойку администратора, а рядом сверкал терминал регистрации посетителей.

Я с любопытством взглянул на экран и с удивлением отметил, что последняя запись о посещении датирована не прошедшим, а будущим числом, причём довольно далёким. Некто Уиттакер наведался на Шамбалу в сентябре 2366, через пятьдесят с лишним лет. И все предшествующие графы списка были старательно заполнены с тем же годом. И дальше по нисходящей.

Миллиарды людей якобы будут бывать здесь в ближайшие полвека, и отчёт об этом уже составлен. Странно, что книгу отзывов под тем же соусом не подали. Хитрый рекламный ход, ничего не скажешь. Маркетологи частенько заигрывают со временем, суля стопроцентный успех и окупаемость продукта, ссылаясь на прогнозы нейросетей высшего порядка, показания таймвизоров, предсказания шаманов и шарлатанов всех мастей. И всё же. Я промотал логи до настоящего времени, осмотрел ближайшие даты.

31 октября — некто Л. Уайт и К. Мутеки, консультация и первичные тесты. Ага. Люси и Кайоши, так же известный как Зоркий глаз. Интересно, где остальные?

Строчкой выше значился я, собственной персоной

5 ноября — М. Сабаи, ознакомительный визит!

Я почувствовал, как зачатки волос зашевелились на моей голове. Вздрогнул и пристально осмотрел помещение. Никого. Камер не видно. И никаких сканеров. Даже экран терминала был обычным полимерным стеклом, да я его и не трогал, управлял с приборной панели. Как они меня вычислили?

Я ни на миг не допустил, что мой прилёт действительно мог быть предсказан. Потому что это чушь. Даже Вафу презрительно плевался. Чаем. В лицо. Всякому, кто заявлял о детерминированности бытия.

Незыблемо лишь прошедшее, говорил он. Я редко бывал в чём-то солидарен с мастером, но всё же мне приятнее думать, что я сам определяю свою реальность и то, какой она будет.

Слышишь, космический писака, руки прочь от клавиатуры!

Так что я бы тоже плюнул, по заветам мастера, если бы нашёл — в кого. Но даже крохотной щёлочки, где могла бы спрятаться камера, на терминале не отыскал. Зато столкнулся нос к носу со счастливым обладателем стоптанных штиблет, когда уже собрался слезать с этой шизоидной ракеты.

— Прошу извинить меня за долгое ожидание, — сказал тип с жутким акцентом и отвесил мне поклон, сверкнув бледной проплешиной на макушке. — Забыл, где оставил свою обувь, а в летописи проверять поленился. В моём возрасте не приходиться полагаться на память, но я не сдаюсь.

Он хихикнул, обнажив желтоватые зубы. Да он и весь был такого цвета, как старая свечка. И такой же помятый, в этом бесформенном халате с отсылкой на одеяние древних буддийских монахов. Кажется, они с Вафу одеваются в одном и том же историческом музее. Незнакомец держал свои — абсолютно не подходящие к костюму — туфли в руках и расплывался в виновато-дружелюбной улыбке.