Весь день я ходил по школе как лунатик, и всё было бы хорошо, если бы не объявили собрание.

Нас построили в коридоре перед классом. Я стоял, опираясь рукой о стену.

Видимо, я на полсекундочки задремал, поэтому рука моя соскользнула, и я нечаянно нажал на кнопку пожарной тревоги.

Школу пришлось эвакуировать, а через пару минут подкатили пожарные.

Когда они выяснили, что тревога ложная, они разрешили всем вернуться в школу. Директор обратился к нам по громкой связи, заявив, что, кто бы ни нажал на кнопку пожарной тревоги, он будет исключён, и что он должен явиться с повинной.

Я, конечно, не эксперт, но знаю ТОЧНО: не следует объявлять людям о том, какое наказание их ждёт, ДО ТОГО, как попросишь их явиться с повинной.

Я думаю, что разумнее было бы помалкивать до поры до времени, а потом взять и объявить.

После третьего урока по школе поползли слухи, что кнопка пожарной тревоги выделяет невидимую жидкость, когда до неё дотрагиваешься, и что у учителей есть специальная рентгеновская палочка, при помощи которой они могут эту жидкость на руках обнаружить. Поэтому рано или поздно виновник будет найден.

Нам стало интересно, не сами ли УЧИТЕЛЯ пустили эти слухи, чтобы выследить того, кто первым пойдёт в туалет помыть руки?

У нас началась САМАЯ НАСТОЯЩАЯ паранойя.

Теперь НИКТО не хотел идти в туалет, и даже те, кому по-настоящему было нужно, решили дотерпеть до конца уроков.

В конце концов директору пришлось отпустить нас домой раньше, потому что никто не мыл руки, а эпидемия гриппа была в самом разгаре.

Мама уехала в библиотеку заниматься, поэтому мне пришлось позвонить папе на работу и попросить его забрать меня пораньше из школы. Он не слишком этому обрадовался.

Но если бы он не требовал, чтобы я просыпался самостоятельно, всего этого вообще не случилось бы.

На уроке полового воспитания у нас будет новая тема:

«Достоверные факты». По-видимому, нам будут рассказывать о том, на что последние несколько месяцев лишь намекали. Эти занятия можно посещать только с письменного разрешения родителей, и если вы его не получите, то до конца семестра вас даже не пустят в класс.

Лично меня эти письменные разрешения напрягают.

Мама разрешает мне смотреть только детские и семейные фильмы, поэтому НИ ЗА ЧТО не пустит меня на эти занятия.

Чтобы решить эту проблему, я напечатал фейковый текст и наклеил его на верхнюю часть оригинала.

К счастью, мама не стала внимательно рассматривать документ и поставила свою подпись.

Честно говоря, я очень рад этим «Достоверным фактам», потому что у меня накопилось множество вопросов, а заслуживающие доверия ответы получить неоткуда.

Все познания в этой области я черпаю от Альберта Сэнди, но в последнее время мне стало казаться, что он подбрасывает мне ложные сведения. Например, на прошлой неделе он заявил во всеуслышание в столовке, что у девочек такое строение, что они не могут пукать.

Я знаю, что это не так, потому что однажды, когда мама обняла тётю Дороти, приехавшую к нам на Рождество, я кое-что услышал.

Короче, сегодня у нас было первое занятие по «Достоверным фактам», и, как того и следовало ожидать, медсестра Пауэлл отправила тех детей, чьи родители отказались дать своё разрешение, в библиотеку в качестве «особых помощников».

А оставшиеся были в предвкушении, потому что нам не терпелось узнать от медсестры Пауэлл смачные подробности.

Но всё оказалось СОВСЕМ не так, как я ожидал.

Медсестра Пауэлл поставила на мольберт какие-то таблицы и начала рассказывать нам о «зиготах», «хромосомах» и прочей научной ерунде.

Я всё ждал, что она скажет, что это был розыгрыш, и перейдёт к самому интересному, но так и не дождался. Думаю, учителя просто пытаются нас запутать, чтобы мы потеряли интерес к этой теме.

В общем, если учителя ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пытаются нас запутать, у них это очень хорошо получается.

В столовке мы пытались объяснить ребятам, которых не пустили на занятие родители, что мы узнали на уроке, но так и не пришли к единому мнению.

Теперь, когда мама пошла учиться, на папе лежит ещё и обязанность возить нас, детей, к дантисту.

Большинство детей терпеть не могут ходить к дантисту, а я жду этого С НЕТЕРПЕНИЕМ. С тех пор как мне исполнилось два года, я хожу к одному и тому же дантисту, и его методы меня целиком и полностью устраивают.

Но главная причина, почему я обожаю ходить к дантисту, — в том, что я ПО УШИ влюблён в гигиениста, которая работает в этой клинике, — Рэйчел. Рэйчел объясняет мне, как нужно правильно чистить зубы щёткой и пользоваться зубной нитью и всё такое, но она такая милашка, что её невозможно воспринимать всерьёз.

Мама тоже талдычит мне про нить. Она говорит, что если я не буду заботиться о своих зубах, то вставная челюсть появится у меня раньше, чем я поступлю в колледж.

Я размышлял об этом и пришёл к мысли, что вставная челюсть — это, возможно, не так уж и плохо.

Если у меня будет вставная челюсть, о моих зубах сможет заботиться кто-нибудь ДРУГОЙ, а у меня появится больше свободного времени, и я буду тратить его на то, что мне по душе.

Когда ты влюблён в своего гигиениста, плохо только одно: ты можешь видеть его лишь раз в полгода — когда тебе нужно почистить зубы. Поэтому я стараюсь сделать так, чтобы каждая встреча стала незабываемой.

Во время нашей прошлой встречи, когда Рэйчел чистила мне зубы, я всю дорогу смотрел ей в глаза, давая этим понять, что она мне небезразлична.

Сегодня утром я сходил в магазин и купил одеколон, чтобы произвести на Рэйчел неизгладимое впечатление.

Когда папа велел мне сесть в машину, я был во всеоружии.

Но папа проехал мимо моей клиники и вырулил на шоссе. Я сказал, что он пропустил поворот и что детская стоматология «Нежные объятия» в другой стороне.

Но папа ответил, что я уже «слишком взрослый» и больше не могу ходить к детскому стоматологу, поэтому начиная с сегодняшнего дня он перепоручает меня своему дантисту — доктору Кагану.

Когда он произнёс это имя, у меня по спине побежали мурашки. Я видел на шоссе билборды с рекламой клиники доктора Кагана, и у меня сложилось впечатление, что его методы сильно отличаются от методов «Нежных объятий». Я пытался уговорить папу изменить своё решение, но он сказал, что уже оформил все бумаги и назад пути нет. Я подумывал о том, чтобы удрать, но папа, должно быть, понял, что у меня на уме, и заблокировал двери.