— Т…ты! Это ты!

— Не визжи, не то разбудишь весь постоялый двор.

— Ты! Я тебя видел там, на площади! Когда появился тот поганый колдун, ты был там! Ты тот подлец, который служил барону!

— Наконец-то, заметил, да? Думал увидеть фигуристую девку для утех? Прости, что обманул твои ожидания.

Человек встал и лениво поправил расстегнутый плащ.

— Обычно я предпочитаю, чтобы ко мне обращались по имени и со всем уважением. Впрочем, сейчас мое имя ничего не значит и тебе оно без надобности.

В центре комнаты, глядя на пораженного Гилиона, стоял никто иной, как Ластер.

— Теперь я вспомнил. Это ты притащил того колдуна! Он сам сказал! Это все твоих рук дело, проклятый пес! Из-за тебя я лишился всего!

— Острый язык и короткий ум. Не сумел коснуться его, с чего же взял, что сможешь навредить мне? Только дураки делают одну и ту же ошибку дважды. Будь моя воля, ты бы уже лежал в луже блевотины вывернутый наизнанку.

Ластер угрожающе нахмурился.

— Я знаю, что тебя ищут! Знаю, что ты предатель! Весь город стоит на ушах! Стоит мне крикнуть, как сюда сбегутся все стражи Ольнии! Тебе конец. Может хоть так… Я сумею вернуть себе былое уважение!

— При условии, что ты успеешь издать хоть один звук. Хочешь проверить кто окажется быстрее?

Ластер сделал несколько шагов вперед. Хотя они были одного роста, внушительная фигура теурга, казалось бы, возвышается над фигурой надломленного воина. Воздух в комнате потяжелел от одного движения мысли заклинателя. Гилион попятился, но тут же взял себя в руки и остановился, бросив на Ластера дерзкий взгляд. Немое противостояние длилось несколько мгновений.

— Сколько гордости, а какой смысл? — Ластер вздохнул, — в конце концов, я начинаю сомневаться, стоило ли к тебе приходить. Проигравшие не стоят времени.

— Я бы победил! Я мог победить, победа была моя, если бы не ты и не он, будьте вы оба прокляты!

— Да, ты проиграл. Проиграл с позором, на глазах всего города и был избит как собака.

Гилион возмущенно попытался возразить, но не нашелся, что сказать. Такая наглая прямота сбивала с толку, вызывала чувство беспомощного гнева.

— Знаешь, пока ты тут себя жалел, точил эту бесполезную зубочистку, — Ластер указал меч, — и заливал горе в провонявшей конуре, твой обидчик получал внимание чуть не всего двора и прибирал к рукам сокровища из казны.

— Это я должен был купаться в славе! Победа была моя по праву!

— Оказалось, что в бою ты ему не ровня.

— Прекрати это! Замолчи!

— А теперь, когда выяснилось, что он колдун, шансов восстановить свою честь у тебя вообще не осталось.

— Зачем ты пришел?! Зачем терзаешь меня?! Мало моего унижения, которому ты виной? Мое горе доставляет тебе удовольствие?

Отчаяние Гилиона достигло пика. Теург в ответ лишь криво усмехнулся с довольным блеском в глазах.

— Нисколько. Хотя не скрою, мне по душе, когда кто-то получает по заслугам.

— По заслугам? Так ты называешь это бесчестие?

— Так заканчивает всякий, кто достаточно глуп, чтобы недооценить своего противника. Разве я виноват в твоей гордыне? Ты проиграл из-за своего высокомерия. Проиграл и опозорился, лишенный шанса отплатить. Теперь у тебя осталось не так много выходов.

— Не так много?! Их вообще нет! Что может сделать человек против монстра, который создан, чтобы уничтожать все живое? Чудовища, выведенного для убийства себе подобных? Чудовища, которое натаскано убивать других чудовищ? Сейчас у меня нет шансов. Но клянусь, однажды…

— Я бы не был так категоричен, — прервал его Ластер. В конце концов, я здесь не для того, чтобы пить вино и читать тебе нотации, словно сопливому юнцу.

— Тогда зачем ты здесь? Чтобы посмеяться надо мной? Или, быть может, сделать то, на что не решился твой друг?

— Друг? Не оскорбляй меня таким предположением. И нет, смеяться над проигравшими я считаю ниже своего достоинства.

Ластер подошел к окну, сложил руки за спиной. Его молчание и напряженный взгляд вдаль нервировали Гилиона, но он терпеливо ждал. Наконец, Ластер повернул голову в сторону воина. Его темные глаза встретились с голубыми глазами.

— "Однажды" может наступить раньше, чем думаешь. Я здесь, чтобы сделать тебе ценное предложение.

— С чего бы мне тебя слушать?

— С того, что я предлагаю тебе шанс. Последний, единственный шанс отомстить и вернуть себе былую честь.

Гилион озадаченно расширил глаза, а затем прищурился в недоверии.

— Что, если я скажу тебе о способе, который поможет сломить твоего обидчика? О средстве, которое склонит чашу весов в твою сторону?

— Я бы никогда не поверил. Всем известно, что колдуна может победить только другой колдун.

Ластер рассмеялся.

— У тебя неверное представление о теургах, друг мой. Не совсем точное, скажем так, Да, успешно противостоять колдуну может только другой колдун. Или же обладатель очень мощного колдовского оружия. И то не всегда. Но никто не отменял тайных методов.

— Тайных методов? Я не понимаю.

— А ты и не должен. Задам тебе только один вопрос, как ты думаешь, почему теурги до сих пор не забрали себе власть по всей Иерархии?

Гилион молча смотрел на Ластера, ожидая ответа. Выдержав паузу после риторического вопроса, тот с видом ментора продолжил.

— Почему не восстали и не установили тиранию, достойную столь могучих существ? Может, потому, что колдуны не так непобедимы, как ты думаешь? Я предлагаю тебе оружие, которое поможет погубить одного такого "всемогущего".

— Я не понимаю. Ты колдун, как и он. Разве тебе не по силам справиться с ним?

— Скажем так, он проблемный противник. При всей моей силе, я не уверен, что сумею одержать верх.

— Чтобы поставить негодяя на колени, действовать поодиночке — не выход.

Ластер засунул руку за пазуху и осторожно достал матерчатый мешочек. От странного предмета пахло пряностями, смолой и чем-то, что Гилион никак не мог распознать.

— Что это?

— Это — оружие, которое поможет погубить любого колдуна. — Теург торжественно положил мешочек на стол и осторожно убрал перевязь. Внутри покоился желтоватый блестящий порошок.

— Ты смеешься надо мной? Как этот никчемный мешок поможет мне убить колдуна?

— Это не просто мешок. Внутри мощная смесь из ресмении, гурановой травы, порошка из святого металла и еще нескольких ингредиентов, которые неведомы даже мне.

Видя недоверие Гилиона, Ластер продолжил.

— Вся непобедимость колдуна в его боевом мастерстве и способности контролировать потоки эмпиреев. Отбери что-то одно — он станет уязвим. Забери обе составляющие силы — он станет беспомощным. Это средство — как раз то, что позволит забрать у колдуна всю его мощь.

Гилион подошел, внимательно посмотрел на мешок. Перспектива лишить чудище когтей и клыков была слишком заманчива.

— Как оно работает?

— Этого я не знаю. Однако я знаю, как его использовать. Если ты согласишься на мое предложение, я все расскажу. А это, — он указал на мешок, — будет твоим.

— Если это средство такое мощное, зачем говорить мне об этом? Ты не боишься, что я использую его против тебя?

— Ты не успеешь, — Ластер помотал головой, — кроме того, не думаю, что ты упустишь шанс отомстить настоящему обидчику. Тому, кто выставил тебя дураком и посмешищем.

Гилион стиснул зубы и сжал кулаки.

— Зачем тебе его смерть?

— Это уже мое дело. Скажу лишь, что у нас с Ноксом личные счеты и обид к нему у меня столь же много, как у тебя. Все остальное тебя волновать не должно.

— Даже если так, ты мог бы сделать все сам.

— Не мог бы. Для меня этот порошок так же опасен. Я бы просто погубил нас обоих.

Гилион почесал затылок и сложил руки на груди.

— Если я соглашусь, что мне предстоит сделать? Как погубить колдуна?

Ластер улыбнулся и довольно кивнул.

— Брось этот порошок ему в лицо. Один вдох и колдун ослабнет до такой степени, что даже ребенок сможет его одолеть. Дальше дело останется за последним ударом. Можешь мучить его перед смертью сколько душе угодно, только не заигрывайся. Порошок не будет действовать вечно.