— Встряли, — глубокомысленно заметил Олег, окидывая оценивающим взглядом процессию.
— Так, снежки, быстро отдали нам бумажники и кредитные карточки, — выдал худой. — Тогда мы позволим вам уйти, относительно целыми. Но перед этим как следует проучим вот этого. Он поднял руку на наших братьев.
Черный палец с обломанным ногтем, ткнул в побледневшего Саню.
— Я сейчас его вырублю, — тихо сказал я. — Олеж, бери на себя здорового рядом. Сможешь его уложить?
— Смогу, — кивнул десантник. — Борода у всех одна.
— Саня, страхуешь нас и гасишь придурка с ножом.
— Сделаю, — кивнул бывший гопник.
— Чего вы там треплетесь? — нахмурился худой. Ладонь гангстера легла на рукоять пистолета.
— Ничего, — я достал из внутреннего кармана, несколько стодолларовых купюр. — Сказал своим друзьям, чтобы не пытались сопротивляться. Мы отдадим деньги. Жизнь и здоровье важнее.
Я шагнул вперед, протягивая худому деньги. Черный самодовольно ухмыльнулся, снял ладонь с рукояти пистолета и протянул вперед.
Я скакнул к нему, пробив ребром ладони точно в щетинистый кадык. Нигга булькнул, схватился за шею и пошатнулся. На обратном движении, резко выдернул из-за пояса пистолет, в последнее мгновение, чудом уйдя от метнувшегося в грудь ножа жилистого.
Олег тоже времени зря не терял. Рванулся вперед и всадил в бороду лысого мощный прямой правой. Голова гиганта мотнулась, глаза закатились, и он бесформенным кулем рухнул на асфальт, подняв столб пыли.
Саня подстраховал десантника справа, приняв удар битой на свою железку, и резко оттолкнув плечом противника. Потасканный отлетел назад, так протаранив спиной решетку арки, что сверху посыпалась штукатурка. Саня добавил согнутому и хрипящему главарю с ноги, и отпрыгнул обратно, уходя от ножа жилистого. Но уберечься ему не удалось. Жилистый мягко скользнул вперед, и умудрился на излете достать кончиком лезвия предплечье бывшего гопника.
— Сука, — прошипел директор по общим вопросам, зажимая ладонью небольшой порез.
— Стоять, сукины дети, — я поднял «глок». Палец лег на спусковой крючок и напрягся, готовый в любой момент выстрелить. Ствол уставился на сразу поскучневших негров.
— Биту и нож на землю, быстро и руки вверх. Даю три секунды и стреляю.
Палка и выкидной нож упали на асфальт. Потрепанный и жилистый обреченно подняли руки.
— Звездец, тебе, уголек, — кровожадно оскалившийся Саша, шагнул вперед. Жилистый испуганно съежился.
— Саня, не нужно, — окликнул я, но было поздно.
Носок туфли врезался в пах жилистого. Негр тоненьким голоском взвыл, согнулся, схватился ладонями за поврежденное место, и медленно повалился на землю.
— Нужно, Миша, нужно, — процедил бывший гопник и двинулся к потрепанному. Последний из бандитов получил железкой по поднятым рукам, а потом был с размаху стукнут головой об стенку.
— Эта сука сбежала, и отморозков привела, — пояснил свои действия Саня. — Извини, не мог удержаться.
— Ну и хрен с ними, — отмахнулся я. — Валим.
— Сейчас, — бывший гопник, придерживая ладонью порез, двинулся к лежащим телам. — Надо обшмонать клиентов. Грех их так бросать. Сами напросились.
— Ты что, сдурел?! — разозлившийся Олег схватил дернувшегося вперед Сашу за шкирку, как котенка. — В любой момент менты могут примчаться. Оно нам надо? Валим!
— Уходим подальше отсюда, — деловито сообщил я, когда мы выскользнули из арки. — Затем поймаем такси или попросим в одном из магазинов, чтобы вызвали. Денег дадим, если понадобится. Всё, пошли. Да, Саня, сними свой пиджак порезанный, ты в нем на пугало огородное смахиваешь. Мы тебе новый купим, ещё лучше. А этот по дороге выбросим.
* * *
Двое мужчин на крыше дома молча наблюдали, как трое русских скрылись в арке.
— Всё снял? — изящный брюнет лет с брутальной щетиной, лет сорока, глянул на спутника.
— Да, мистер Моррис, — второй мужчина оторвался от окуляра камеры. — Можем уходить.
— Замечательно, — ухмыльнулся брюнет, и протянул руку — Кассету.
— Пожалуйста, мистер Моррис, — оператор опустил камеру, щелкнул кнопкой, потом ещё раз. Крышка плавно отъехала в сторону.
Кассета перекочевала в руку брюнета.
— Только для нее адаптер нужен, — напомнил оператор.
— Я разберусь, Джон, — процедил брюнет, брезгливо оттряхивая запачканные пылью брюки.
— Мое дело предупредить, мистер Моррис, — вежливо ответил спутник.
* * *
Нам невероятно повезло. За два квартала от места побоища нашлась аптека. Я купил бинт, вату и бутылочку с перекисью водорода, в одном из двориков обработали рану и перевязали руку Сане. Там же я выбросил пистолет в мусорный бак, тщательно протерев рукоятку. Олег пожертвовал раненному товарищу свой пиджак, чтобы бинт не бросался в глаза. Через три квартала мы поймали пустое такси. Можно было сразу доехать до «Плазы», но я предусмотрительно, на всякий случай, попросил высадить нас у метро «Пятая Авеню», недалеко от отеля.
На этаже нас встретила встревоженная Анна, предупрежденная администратором о нашем приходе.
— Я уже думала в полицию звонить, — сообщила взволнованная девушка. — Места себе не находила, думала с вами что-то случилось.
— Зря, — улыбнулся я и подхватил секретаря за руку. — Говорил же, все будет нормально. Надо верить начальнику.
— Я верю, — тихо ответила Анна. — Просто переживала очень.
— Ладно, идем в мой номер, там поговорим.
В номере я усадил всю компанию на большой диван, достал из бара четыре бокала и початую бутылку «Tenuta di Bibbiano». Мои компаньоны и Анна молча наблюдали, как вино насыщенно рубинового цвета разливалась в длинные узкие стеклянные чаши. Я поочередно вручил всем бокалы и устроился напротив, с удобством расположившись в огромном мягком кресле.
— А теперь, Саня, расскажи всем нам, какого черта тебя понесло в этот глухой переулок, несмотря на то, что ты клятвенно обещал никуда не отходить от магазина? Мы тебя внимательно слушаем.
— Да, Санек, рассказывай, на хрена, ты нас всех в этот блудняк втащил? — поддержал меня Олег. — Тебе на себя наплевать? Понимаю. Но Миша же русским языком много раз говорил, в коллективе ты отвечаешь за всех, а все за тебя. Неужели это не ясно?
— Ясно, — буркнул бывший гопник, виновато отведя глаза. — Я сам не думал, что так получится. Стою, курю, тут эти три уголька подваливают. Что-то трещать возбужденно начинают, руками махать. Думал, может помощь какая нужна. Нам же с первого класса рассказывали, как негров в Америке буржуи угнетают. На политинформациях все уши прожужжали про Анжелу Девис, Нельсона Манделу, борцов с несправедливостью и апартеидом.
— И ты решил присоединиться к борьбе черных братьев против белых колонизаторов? — ухмыльнулся я. — Захотел стать новым Мартином Лютером Кингом и повести горячих угольков в бой за победу коммунизма?
— Нет, — угрюмо пробубнил Саша. — Я же говорю, думал, что помощь нужна.
— И чем бы ты им помог, дружище? Купил бы с десяток одноразовых шприцов? Угостил просроченным гамбургером? Или просто дал бы добрый совет, как добраться вплавь до социалистической Кубы? — продолжал издеваться я. — Объясни, о какой помощи могла идти речь?
— Будешь подкалывать, вообще ничего не расскажу, — насупился бывший гопник. — Я понимаю, что всех подвел. Самому тошно. Может, хватит меня доставать?
— Всё, молчу, — пообещал я. — Продолжай.
— Я с ними отошел. Зашел за угол, а они меня за рукав тянут «ком, ком». Так и затащили в этот тупичок. Я и спрашиваю, чего хотели. А этот, который с бородой говорит, «Гив ми мани». Я подумал, денег просит, нам же рассказывали, что они в Америке, голодают, наверно своим деткам еды купить хочет, бедолага. Мне не жалко. Достал бумажник, дал ему десятку. А бородатый нож вытащил, и визжать начал «мани».
Я ему: «Ты чего орешь? Я же тебе денег дал. Мало?». А он, паскуда, ножом начал махать. Пиджак мне двумя движениями располосовал. И опять визжит: «Фак ю, гив ми мани, ай кил ю». Знаешь, Миха, я всю жизнь на шмотках экономил, что попало носил. На дорогое денег не было. Только в последнее время зажил как человек, благодаря тебе. Сегодня первый свой американский костюм купил, сидел на мне как влитой. Я такие шмотки раньше только в журналах видел. Чувствовал себя на седьмом небе, радовался как пацан малолетний. А тут какая-то черная макака ножом его изрезала. У меня в глазах побелело. Дальше, как во сне всё помню. Отскочил от него, схватился за мусорный бак, метнул в бородатого. Хватанул железку, которая под рукой валялась и начал черножопых охаживать. Они даже прихренели малость. Бородатого я вырубил первым ударом, и второго дубасить начал. А третий бочком, бочком мимо меня, и смотался. А через минуту-другую вы подоспели. Потом ты знаешь.
