Волосы убрала под темный палантин, концами обмотала шею. Строгая получилась дама, страшноватая. Но мне уже все равно. Главное сейчас — спокойно добраться до съёмной квартирки, которую я заблаговременно сняла, как только прибыла в Кодвен. Благо срок аренды еще не вышел и мне не придется искать новое убежище. Доберусь до временного убежища, а там уже нужно будет успокоиться и решить, что делать дальше.

Дом, в котором находилась квартира, имел четыре входа, по одному с каждой стороны. Мой арендодатель заверил, что в доме живет лишь одна старушка, да и то никак беспокоить меня не станет. Но, вопреки моим желаниям, у самой калитки многоквартирного дома я столкнулась с подслеповатой соседкой. Та, признав во мне какую-то дальнюю родственницу почившей цори Бронте, радостно поприветствовала, справилась о том, как прошла дорога и обещала чуть позже принести пирог к чаю.

Я кивала, благодарила и, сославшись на усталость, ретировалась в свою каморку. Ключ, слава Всевышнему, все также лежал под садовой фигуркой. Дверь открылась легко, уже через минуту отгородив меня от этого враждебного и неуютного города. Теперь крохотная комнатка мне казалась единственным спасением.

Скинув тяжелые, уже порядком надоевшие мужские ботинки, я дотянула сумку с вещами и саквояж до старенькой просиженной софы. Здесь же стянула с себя платье и, накинув теплую кофту, принялась растапливать печь, чтобы нагреть воду.

Хотелось хоть немного омыть себя водой. После такого насыщенного дня чувствовала я себя замыленной скаковой лошадью. К тому же нужно смыть грим, поухаживать за лицом. Оставалось надеяться, что слой искусственной кожи продержится до завтрашнего вечера. И если сегодня Зюнгер и Корчеш успели забрать мои вещи, завтра я смогу сделать себе новое лицо.

Через час нагрелся чайник. Следом я решила нагреть чан с водой и только потом приступать к водным процедурам. Пока возилась с дровами и печью, пожаловала соседка, чтоб ее, даже имени ее не помню. Долго стояла у двери, стучала, ворчала, и даже, кажется, бранилась. В итоге оставила тарелку с куском пирога у двери и, громко пожелав дворовым котам приятного аппетита, наконец-таки ушла домой. Гостинец я все же решила забрать, предварительно осмотрев территорию двора сквозь щель приоткрытой двери.

Тихо и, кажется, ни одной живой души на всей улице. Чувствуя себя воровкой, стянула кусок пирога с тарелки и быстро захлопнула дверь. Принюхалась. С ягодами, вроде бы. И не первой свежести. Но с учетом, что есть я теперь хотела всегда, а до следующего нормального приема пищи мне еще жить да жить, решила съесть то, что имеется. Благо и вода в чайнике горячая.

Поискала в шкафчиках заварку. Ее оказалась целая непочатая банка. Нашелся даже кусок засахарившегося меда. Вот уж везение! Да у меня тут целый пир намечается!

И только после, когда я уже ютилась на старой скрипучей кровати, оценила благосконность судьбы к моей скромной персоне.

Пока мне, несомненно везло. На меня покушались в Штокенвильде, и только чудом мы с Нинель не оказались под завалами. Сумела скрыться от преследователей, хоть и ненадолго.

В Кодвене меня все же нашли. Но и здесь мне помог бездомыш, предупредив о засаде. И даже когда я забралась в чужой двор, старый ополоумевший вояка не выпустил пулю, дав объясниться. И даже помог.

Все складывалось хорошо, но не стоит надеяться на то, что везение будет продолжаться. Если артефактами так легко определить мое местоположение, то никакая чужая личина мне не поможет. Меняй я лицо хоть сто раз на дню, все равно вычислят. Быстро и без лишних свидетелей. И что-то мне подсказывает, что на этот раз со мной церемониться не станут.

Какой выход из всей этой ситуации? Только один. Ехать туда, где их артефакты не смогут определить моё точное местонахождение…

— Ты сегодня снова уходишь? — Кайен, уплетая за обе щеки ароматную яичницу с беконом, смотрел на хмурого и осунувшегося брата. Горьер явно был не в духе, поэтому он добавил: — Макс, ты хоть иногда спишь?

— Иногда сплю,— ответил Палач, глотая обжигающий крепкий кофе и переводя взгляд со стены на Кайена. — Меня беспокоит обстановка в столице Версарии. Вильга дохаживает последние месяцы, но беременность ей дается слишком сложно. Поговаривают, молодая королева больна, и с каждым днем ей становится только хуже. Уже несколько человек подтвердили мне, что к ней присылают лекарей с разных концов света.

— А что Теймор?

— А что Тэймор? Он в своем репертуаре, тискает фрейлин, ездит на охоту и прожигает казенные средства. До жены ему ровным счетом нет никакого дела. Его цель - получить наследника, на этом их отношения с Вильгой Прекрасной заканчиваются.

— Ну и что тебе до этой королевы? Беспокоишься за нее?

— Есть у меня одна догадка, почему ей в последнее время не здоровится. Но это только мои догадки. Но… если я прав, то у моей маленькой подопечной открылся дар. Она каким-то образом научилась обходить печать…

Кайен замер и уже совсем по-другому посмотрел на Горьера.

— Подожди. Ты хочешь сказать, что теперь королевские артефакты могут…

— Да. Кажется, это сейчас и происходит. А это значит, что моя маленькая Этели жива, здорова, да еще и проявляет характер. Хотя он у нее всегда был.

Кайен натянул кривую улыбку и, с трудом сглотнув ком в горле, озвучил то, о чем боялся думать даже сам Горьер.

— Макс, но это значит, что теперь на нее объявлена настоящая охота. И они ее в живых точно не оставят.

— Я и без тебя это прекрасно понимаю, — Палач скривился от жестоких слов брата, отодвинулся от стола и в негодовании швырнул расшитую серебром салфетку . — И теперь, мне кажется, что только от меня зависит, останется ли она в живых.

— Она так нужна тебе? Может, пустить все на самотек? Убьют девчонку, и ты избавишься от обязательств. Ну что ты так привязался к ней?

— Убьют и выставят ее труп на обозрение. А нас обвинят, что мы не уберегли королевского отпрыска, который, на минуточку, если ты об этом забыл, был отдан нам как залог мира.

— Ах да, ты прав. Тэймор только и ищет предлог, в чем бы нас обвинить и снова развязать войну на Северных Землях. А с учетом, что эта девочка имеет отношение и к Франдерии, то эти шакалы с удовольствием присоединятся к войскам Версарии.

— Совершенно верно. В случае смерти Этели выигрывают сразу несколько сторон. Но только не мы. И если раньше мне казалось совершенной глупостью то, что нам отдали эту девчонку. То теперь понимаю, что их ошибка может оказаться для нас спасением. Пока она все еще моя невеста. И в моих силах найти её и спасти.

— А что с той шпионкой? Откажешься от затеи найти ее?

— Одно другому не мешает. Тем более, в ее досье было написано, что именно она занимается поиском наследницы королевской крови. А значит, ей известно об Этели намного больше, чем всем остальным. Да и, насколько ты помнишь, ей приказано убить девочку. Отыщу эту шпионку, вытяну все, что ей известно, а потом отправлю туда, откуда не возвращаются. Одной убийцей будет меньше.

— Как-то слишком самоуверенно. Столько лет прошло… След крови на твоем клинке может быть и дает тебе возможность выследить эту шпионку, но если ей дали задание найти и убить наследницу, то, может быть, не стоит ее преследовать?

— Что ты имеешь ввиду?

— Я бы наоборот предложил ей сделку. К примеру, вместе отыскать наследницу и потом уже прикокнуть ее. Вместе и искать веселее, и контролировать процесс легче.

— Скажи еще, что мне стоит затащить эту агентессу в постель.

— Почему бы и нет? Совместить приятное с полезным! Тем более, что женщины так доверчивы…

— Бред, — Максимилиан направился к выходу. — Я к Вермелям. Ещё раз пообщаюсь с его дочерью. Буду к обеду. Из дома ни на шаг!

— Да понял я уже, понял…

Разговор с братом взбудоражил. Хоть Кайен и был склонен к разного рода авантюрам, но рациональное зерно в его словах определённо имелось. Сейчас только ленивый не будет искать наследницу королевской крови.