Несмотря на отсутствие рейдов, полгода пролетели как-то незаметно. Систематические тренировки личного состава и учебные походы «Носорога», чередовались с отдыхом в многочисленных кабаках, весёлых домах и пляжах Барбадоса. Мы с Настей оказались принятыми в свете Каракаса. Ну или скорее даже введёнными туда лично генерал-губернатором де Толедо.

Подозреваю, что данному обстоятельству поспособствовала моя сестра, ну или всё же реципиента. Которая, положа руку на сердце, нравилась мне всё больше и больше. Так вот, её супруг оказался знаком с правителем Венесуэлы, а отсюда и всё остальное. Хотя конечно же не стоит отметать и мою популярность среди латиноамериканцев, вкупе с дружескими отношениями между русским царём и испанским королём.

Словом, все звёзды сошлись как надо и мы с Настей оказались нарасхват. Поначалу было даже интересно. Мы побывали в богатейших и знатнейших домах Венесуэлы, наслаждаясь даже не столько обществом, сколько самим колониальным стилем застройки. Я ведь говорил, что мне нравится архитектура восемнадцатого-девятнадцатого веков.

Но в какой-то момент я насытился этим, как и светским обществом в целом. Не сказать, что мы с Настей тяготились этим, но их образ жизни нам явно не подходил. Поэтому мы стали подыскивать благовидные причины, чтобы пропускать приёмы и балы.

Исключением являлись приглашения от генерал-губернатора, которые мы никогда не игнорировали. Во-первых, мне нравился этот относительно молодой и энергичный правитель. Во-вторых, не стоит пренебрегать знакомством с человеком столь высокого положения. Мало ли когда это может понадобиться. Благодаря Насте, с лёгкостью распознающей ложь без костылей в виде амулетов, я точно знал, что его благожелательность ко мне искренняя.

Помимо этого мы смогли сосредоточиться на огранке и реализации амулетов, для чего мне дважды пришлось прокатиться в Псков, к Мартьяну Ярославовичу. Заодно навещалл и ювелирный дом Зарокова, где сдал две внушительные партии синтетических сапфиров.

С последними я не стал ограничиваться сбытом в Галиче и нашёл ещё один канал, на этот раз в Венесуэле. Вернее не я, а Курасов, который взял на себя и реализацию товара. Единственно охраняли его мои телохранители. Всё же сумма на круг получалась внушительная.

Из-за пристального внимания мировой общественности к следствию и судебному разбирательству относительно пленённых мною «честных воздухоплавателей», разбирательство затянулось. Но как говорится — всё когда-нибудь заканчивается. Наконец перед Рождеством прозвучали приговоры над осуждёнными и вопрос начал приближаться к своему закономерному финалу.

Ввиду окончания финансового года, премиальные за захваченные корабли мне должны были выплатить в начале тысяча восемьсот семьдесят четвёртого. И несмотря на то, что средства поступят на мой банковский счёт, ожидать этого знаменательного события мне отчего-то надлежало на Барбадосе.

И, да, сорока, в виде ротмистра Мельникова, принесла на хвосте весть о том, что мне настоятельно рекомендуют пока сидеть ровно и не дёргаться. Дальнейшая охота на корсаров царём отчего-то не приветствовалась. Подозреваю, причина в нежелании государя мотать себе нервы из-за оказавшегося слишком энергичного приватира. Ну что сказать, шороху я и впрямь навёл немало.

Лишним подтверждением этого явилось прибытие на Барбадос командира отдельного корпуса жандармов генерал-лейтенанта Наумова. Признаться, я куда меньше удивился бы даже вызову меня для награждения во Владимир…

— Итак, средства для развития вотчины у вас имеются, — глядя на меня изучающим взглядом произнёс Наумов.

— Так уж вышло, — кивнув, подтвердил я.

— Признаться, никто не ожидал от вас подобной прыти. Конечно полагали, что вам удастся захватить одного или двоих пиратов, но вы удивили.

— Вообще-то, если бы мне не надавали по рукам, трофеев могло бы быть и куда больше, — ничуть не преувеличивая свои возможности, заметил я.

— Вот уж чего не надо, того не надо, — замахал руками генерал. — Государь конечно хотел и наглам подпустить шпильку и вам дать возможность поправить материальное положение, для освоения вотчины. Однако вы так рьяно взялись за дело, что вашими стараниями мы оказались на грани войны с бритами. Вами не просто выбран весь возможный лимит, но и изрядно прихвачено сверх того. Нам едва удалось переварить ваши успехи, Фёдор Максимович. Пора и честь знать.

— Ясно. Тогда отправлюсь к Африканским архипелагам, поздороваюсь с тамошними корсарами. Патент будет действителен ещё целых четыре месяца.

— Я же сказал, Фёдор Максимович, вам следует остановиться, — покачал головой Наумов.

— Но ведь там не карибы и пираты могут быть совсем не обязательно бритами.

— Без разницы. Французы, англичане, голландцы и многие другие с удовольствием начнут охоту на вас и теперь уже государь вам не поможет. Если только вы не успеете вернуться в пределы Русского царства.

— Ну что же, значит пора начинать обустраивать свою вотчину. Восемь миллионов, не так чтобы и мало, — пожал я плечами.

Вообще-то, около десяти, но об этом господину главному жандарму знать не обязательно. Он конечно предполагает наличие ещё одного, однако в остальном пребывает в неведении. Будь иначе и мне уже давно выкручивали бы причинное место. Что и говорить алмазная трубка и рядом не стоит, с методом получения искусственных рубинов.

Хм. Или я слишком самоуверен и его превосходительство прибыл сюда именно по мою душу. А вот это нежелательно. Оно конечно не смертельно, передам секрет за скромное вознаграждение, или за право самому производить рубины. Н-да. Чует моё сердце, что они по цене рухнут даже ниже топазов, а их добыча станет нерентабельной. Нет, правда, количество амулетов будет просто зашкаливать.

— Сумма и впрямь немалая. Хватит чтобы не только обустроить свою усадьбу, но ещё и городок при ней, — соглашаясь кивнул жандарм. — А там и удумаете что-нибудь эдакое. Например, поставите фабрику по пошиву ваших планирующих парашютов. Или наладите производство бездымного пороха. А то, глядишь и оружейную фабрику. Ваш автоматический карабин будут с руками отрывать.

Угу. Давай, демонстрируй свою осведомлённость. Думаешь, что всё про меня знаешь? Хм. Ну, может и всё. Нужно постараться вытянуть из него как можно больше. В голове невольно пронеслась мысль об иглах, несессер с которыми находился у меня во внутреннем кармане сюртука. Спокойно. Это уже перебор. Тем паче, что его превосходительство будет помнить всё то, что произойдёт под воздействием игл.

— Даниил Андреевич, полагаю, что для передачи мне повеления государя вполне достаточно и ротмистра Мельникова. Однако вы отчего-то прибыли лично. Быть может всё же расскажете в чём дело?

— Фёдор Максимович, мы обследовали остров Оха вдоль и поперёк, и не смогли обнаружить ничего сколь-нибудь примечательного. Можете объяснить, отчего ваш выбор пал именно на него?

— Зачем мне это делать?

— Остров по праву принадлежит вам. Во всяком случае, до той поры, пока вы придерживаетесь буквы закона. У вас вполне достаточно времени и средств, чтобы обустроить вотчину и освоить новые владения. Только в случае невыполнения вами этого условия вы можете лишиться пожалованных вам владений. Или же, добровольно согласитесь на новые, благо в прежние ещё не успели вложить ни рубля.

— А ещё, до истечения пятилетнего срока государь может без моего согласия забрать пожалованное ранее и передать мне новые владения, компенсируя мои затраты. Только новая вотчина должна быть значительно лучше прежней. Я изучал право, ваше превосходительство. Но по-прежнему не понимаю к чему вы клоните.

— Всё зависит от правдивости вашего ответа.

— Вы хотите знать почему именно Оха?

— Да.

— Это так важно?

— Да.

— Ладно. На Охе есть нефть. Много нефти, и залегает она неглубоко, — по обыкновению пожал я плечами.

— Не перестаю вам удивляться, откуда вам столько известно? Никто не знает, даже намёков никаких, но вы походя указываете точное место. Сначала алмазы, теперь вот нефть. И я не говорю о других странностях.