Кровь всегда считалась в любом клане отдельной живой субстанцией. Если чья-то алая жизненная сила становится наркотиком для вампира, то говорят, что он полюбил ее. Как правило, такое нередко встречалось между вампирами, но тогда происходило очень много неприятностей — любить чью-то кровь, не значит любить хозяина этой крови. Поэтому, с ходом времени, такие связи стали клеймить. Появилось название «шлюха», позже к нему добавили определение «кровавая», как нельзя лучше раскрывающее суть. Оно лишало аристократа чести, достоинства и расположения всего общества вампиров.

Деймон слизал кровь и, почувствовав собственную, посмотрел на Елену насмешливо и презрительно.

— Решила вырваться из дампиров в вампиры? Этого количества моей крови маловато для тебя. Если хочешь, могу дать тебе еще, но оплата должна быть достойной.

Деймон знал, что она укусила его только чтобы вырваться, но ему доставляло удовольствие провоцировать ее на спор или на драку. Особенно забавно было видеть ее испуганно-виноватое лицо, когда она его ударила в первый раз. Неосознанно, вампир стал признавать ее именно как личность, хотя ранее для него весь слабый пол был не более, чем украшением. Так они сами себя преподносили ему, такое мнение о них сложилось само по себе.

— Мне не нужна ваша кровь! — впервые, наверное, за все это время ее глаза гневно блеснули.

«Мне ничего от тебя не нужно. Ничего!»

— А, значит попробовала, пошла дальше? Кто следующий?

Девушка не ответила, а только отвернула лицо. Она смотрела в окно, на луну, надеясь, что это ее успокоит. Его провокации уже начинали надоедать. Хотя, наверное, это просто привыкание к новому хозяину.

— Пора идти на бал, Ваше Высочество, — язвительно сказала она и даже поклонилась с издевкой. — Вы не могли поконкретнее объяснить, что я там должна делать?

— Главное — не ударь в грязь лицом. От тебя только требуется покорность, что бы я ни делал.

«Ясно…» — девушка только склонила голову в поклоне, — «вот это его «что бы я не делал» настораживает…»

— Поправь платье, — вдруг сказал Деймон.

«Злись, злись, чем злее, тем мне полезнее».

Девушка только от ярости сжала губы в тонкую полоску.

«Ублюдок… Это все из-за тебя»

Даже ладони сжались в кулак, так, что побелели костяшки пальцев. Затем, она прикрыла глаза на секунду, и брови ее чуть дернулись, словно показывая, что она пытается себя внутри успокоить. Получилось. Пятилетняя выдержка и опыт с предыдущим хозяином.

«Все хорошо…все…хорошо…а главное…тут нет никого мне близкого, чтобы ты мог их мучить… На саму себя мне уже наплевать».

Она быстро поправила платье и вернула его вид в первоначальное состояние. Ткань струилась и переливалась от каждого движения девушки, что придавало ее фигуре еще большую соблазнительность.

— Да, и еще одно. Все гости на этом балу — гости моего отца. Но не мои. Я не имею ничего против, если ты будешь настроена к кому-либо враждебно, — Деймон говорил это, намекая, на то, что он даже всеми руками за, если она нагрубит какой-нибудь приставучей вампирке.

Взяв Елену под руку, он повел ее к залу. Коридор постепенно расширялся, а ручейки топазов становились все тоньше и непригляднее. Вскоре черный гранит захватил все позиции. Деймон Драгоцкий в своей темной рубашке, выглядел старше своих лет и величественнее. Елена, идя рядом с хозяином, не замечала ничего вокруг. Лишь изредка ее тонкий слух улавливал какие-то возгласы, смех, звон бокалов, музыку…

Они уже были почти рядом с главным залом. С тем самым, в котором встретились первый раз.

«Я не имею ничего против, если ты будешь настроена к кому-либо враждебно», — эхом прокатились в голове его слова. Неужели, он намеренно, осознавая последствия, разрешает ей так поступать? — «Новый господин, кто ты…?»

Два вампира-надзирателя, стоявшие по бокам от входа в залу, как только заметили принца, тут же распахнули перед ним двери. Деймон с Еленой попали словно в иной мир — вся зала была залита насыщенным неоновым светом. Теперь, при других обстоятельствах, у Елены было больше возможности осмотреться. Когда девушка подняла взгляд вверх, то поняла, откуда такое освещение. Зал был круглым, так же, как и весь замок, сделан из гранита, который на расстоянии пяти метров от пола сужался, разделяясь, представляя собой клыки, обрамляющие весь периметр помещения. Сама зала, как стало понятно по открывавшемуся виду сквозь полупрозрачную стену, находилась на вершине огромной башни. Как и стены, так и потолок в виде купола пропускали сквозь себя как раз этот мистический свет. Белые отблески полной яркой луны проходили через толщу сиреневого топаза, который словно вытекал из «гранитных клыков» и защищал помещение от ветра и дождя. Зал был поистине впечатляющим. И каким-то мистическим. Свет был не слишком ярким и равномерным. Где-то было светлее, где-то темнее. И, казалось, присутствовал эффект тусклости. Много вампиров разных кровей, но, как поняла девушка самые высшие были в кругу отца клана Драгоцких. Не заметить их было невозможно. Много женщин.

«Ну…похамить-то разрешили…» — этой мысли у девушки потеплело на душе.

Все они — избалованные, чванливые особы, которым на все и на всех плевать, главное — репутация в высшем свете. Среди людей, увы, это не ново, так же, как и среди правителей ночи. Елена, идя рядом с хозяином под руку, задумалась о двух вещах. При чем первая была очень для нее неожиданной. Она ведь до сих пор не знала имени хозяина, да, в принципе, зачем? Хотя, было интересно. А вторая мысль, не менее приятная, так это внимание гостей. Привыкшая к тому, что ее никогда не замечали, она не хотела, чтобы что-то в этом плане изменилось.

Деймон, к своему удивлению, увидел Керин в тени гранитовых зубцов-колонн, но особого внимания на нее не обратил. Он отвел Елену от греха подальше — туда, где не было столиков с едой — только с напитками. Стоило им остановиться, как его к себе подозвал какой-то рыжеволосый вампир, видимо хороший знакомый принца. Его шевалье был тут как тут. Блондин стоял неподалеку от Елены и, как и положено дампиру, следил за своим хозяином.

Елена, оставшись одна, стала разглядывать гостей. Больше всего ей не нравилось то, что равномерные разговоры всех гостей нарушал постоянный громкий хохот светских львиц, при этом они, наверное, не подозревали, насколько глупо и неискренне звучит их смех. Затем, она перевела взгляд на рыжего собеседника ее господина, а после — на блондина, стоящего неподалеку от нее у одного из гранитного орнамента зала.

«Тоже поймали….» — грустная мысль…

Внезапно, блондин стал оглядываться по сторонам, что в принципе, не вызвало бы подозрений, с его-то обязанностями, если бы не одно но. Он занес руку над одним из бокалов с вином и что-то туда капнуло. Потом перевел руку к соседнему бокалу, но тут же ее отдернул — к столику с напитками подошел вампир и стал выбирать себе чем утолить жажду. В руке подозрительного дампира сверкнула стекляшка. Он терпеливо стал ждать, когда его оставят одного и, при этом не отходил от того бокала, но и не брал его в руки.

Девушка, стоявшая почти рядом, но незаметная для него, увидела это и, обходя осторожно зал так, будто она просто проходила, проверяя все вокруг, обогнула помещение достаточно быстро, не спуская глаз с блондина и не попадаясь ему. Так она незаметно приблизилась к дампиру. Более того, несмотря на каблуки она ходила тише кошки, хотя куда уж беззвучнее…

Прячась в тени отвесных статуй, она осторожно, без единого лишнего колебания воздуха, подошла сзади к блондину. Тот усердно наблюдал за Лидером клана Драгоцких и мельком поглядывал в сторону его сына. Елена, пользуясь моментом, когда он отвернул голову вбок, вытащила ловко из кармана его штанов флакон, а тонкую цепочку соединявшую его запястье и стекляшку, оставила. Цепь не шелохнулась. Более того, девушка успела из подноса взять оба бокала… Они были огромными, а содержание вина в них очень маленькое, потому она вылила содержимое одного бокала в другой и, оставив пустой на краю стола, пошла с другим, с каплей яда, на свое место.