— Ах, госпожа Керин, Вы уверены?

— А почему мне не быть уверенной? Мне, в конце концов, сам его отец предложил это.

— О, боже! Значит, молодой принц теперь ваш жених?

— Ну-у, почти. Мне осталось его только соблазнить, но вы ведь знаете, что для меня заставить мужчину ползать у моих ног несложно, — ухмыльнулась Керин.

«Отец снова пытается устроить мою личную жизнь. И зачем весь этот пафос с балами? — молодой принц-вампир обернулся, чтобы посмотреть на ту девушку, которая самонадеянно считает, что он, Деймон Драгоцкий, будет ползать у ее ног. — Не люблю рыжих. Слишком эксцентричны. Блондинки слишком милы, как волки в овечьих шкурах. Ну, а брюнетки уже приелись. У какой из них такой мерзкий голос, полный яда? — оценивающе осмотрев девушку в черном с огненными длинными волосами, которая стояла к нему спиной, он вспомнил, что она совсем недавно разговаривала с его отцом. — Удивительная способность делать хуже то, что уже и так плохо, — скептично подумал принц. — Нет, он издевается. И я буду бездействовать и смотреть, как меня женят на рыжей бестии? Разбавлю-ка я лучше эту приторную затею весельем и наслаждением. Посмотрим, какова она в постели».

— Боже мой! Госпожа, он смотрит на вас. А какой взгляд! Я бы на вашем месте прямо здесь растаяла, — верещала одна из подружек Керин, наблюдая, как принц поставил бокал полусухого вина на стол, а затем направился к рыжей незнакомке, все еще пожирая ее заинтересованным азартным взглядом и улыбаясь, так сдержанно, как того требовал этикет.

Керин, быстро махая веером, старалась скрыть волнение.

— Естественно, он смотрит на меня. Потому что только я этого достойна, — быстро сказала рыжая бестия своим подругам, пока Деймон шел в ее сторону.

По знаку ее руки молодые девушки ретировались, еле скрывая свое восхищение принцем и зависть к княжне. Подойдя к ней, Деймон вежливо поклонился, взял ее за руку и поцеловал тыльную сторону ладони.

«Холодные длинные пальцы. Слишком яркий маникюр. Самодовольное выражение лица, она пытается не потерять остатки куриных мозгов. Скучно…» — взгляд Деймона похолодел. Принц был похож на богача в магазине, которому предлагали товар с браком. Но он слишком вежливый богач, чтобы устраивать из-за этого разборки. Поэтому улыбка принца оставалась обжигающей. Волнующий контраст ледяных глаз и загадочной теплой улыбки. Это было похоже на огонек летней ночью, а мотылек все летел прямо на него.

— Могу я узнать ваше имя?

Княжна откашлялась и сказала милым голоском, точнее говоря, пропела:

— Керин Анрелианская, — она сделала реверанс перед принцем, все также кокетливо смотря на него и улыбаясь.

— Анрелианская? Счастлив знакомству с представительницей одного из древнейших кланов вампиров, — Деймон ловко приобнял ее одной рукой, а другой взял под руку. — Мой отец благосклонен к Вам, как я успел заметить, — аристократ бросил недовольный взгляд в сторону трона и повел княжну куда-то из зала — ненавязчиво, элегантно. Она даже не заметила этого — просто шла за ним, как зачарованная.

Королевская воля — отличительная черта правителей вампиров. Их природное обаяние порой граничит с безумием. Подчинять себе волю окружающих — для этого они рождены. Однако Деймон пользовался своим даром редко. Ему было достаточно чуть наглой полуулыбки, располагающего к себе заинтересованного взгляда и аристократичных манер, чтобы любой из рода даже королевской крови был готов ему душу отдать. Любой, кроме его отца. Хотя и в этом есть сомнения, поскольку король не очень часто общается с собственным сыном и все же иногда делает ему поблажки.

Деймон заметил парня в облегающем удобном костюме, который неотрывно следил за княжной и направился вслед за ними. Все как всегда — короткая стрижка, острейший нож, лезвие которого посеребрено, и хорошая физическая подготовка. Впрочем, они всегда такие. С рождения. Мускулистые, подтянутые и словно рожденные смертоносные машины.

«Дампир. В последнее время это редкость. Они вымирают, поскольку наша реальность отрывается от реальности людей. Что же, дядя, вам здесь не заказано», — про себя усмехнулся принц и добавил королевской воли к своему обаянию.

— Надеюсь, нам ничто не помешает насладиться тишиной и красотой замка? Мне показалось, бал утомил вас, не так ли?

Керин лишь повернулась и сделала останавливающий жест рукой. Дампир в ответ поклонился и вернулся на свое место дожидаться хозяйку.

— Я смею заметить, что вы устали. Могу предложить отдых в моих апартаментах. Оттуда открывается замечательный вид на озеро и там не так душно, — елейно шептал он на ухо девушке, подводя ее к заветным дверям каждой леди — дверям, которые скрывают за собой Его спальню.

— Правда? — кокетливо улыбнулась Керин, наигранно показывая свое удивление, — она, казалось, уже давно позабыла все рамки приличия. — Несомненно.

Принц открыл дверь, и сквозняк не заставил себя ждать. Зловещая тишина и непроглядная тьма царили в комнате, словно укутанной черной вуалью. Лишь лунный свет пробивался в окно, слабый, рассеянный и тонущий во тьме. Деймон отпустил Керин, и позади нее щелкнул замок. Вампирша только испуганно вздрогнула.

— Господин, что вы…

Вампиры. Изящные существа. Хищники. Правители. Искусители и гурманы. Опасны и притягательны, идеальны и порочны — такова их природа. Деймон — принц клана вампиров. Чистокровный, талантливый и нещадный. Керин видела это. Видела его мощь, его страсть, его жажду. Она видела презрение, но это было не важно — важны лишь эти рубиновые глаза. Она видела насмешку, но и это не важно — важны лишь его ласковые прикосновения к ее шее. Плавные и опьяняющие. Она видела хладнокровие, но единственное, что имеет значение — его белоснежные, острые клыки хищника. Она затрепетала, и холод, леденящий душу, стал пробираться по ее венам. Наконец, девушка стала ощущать чувство опасности, рамок, через которые она уже переступила, зайдя в эту тьму.

Деймон унял свою волю. Ему доставляло удовольствие видеть ее подлинный страх. Она знала это. Все читалось в его красных гипнотических глазах. Рубиновая радужка была чиста. Опьянительна. Керин невольно облизнула пересохшие губы — эти глаза словно наполнены вином и отупляют ее инстинкты, ее жажду жизни. Ее взгляд утопал в вампирских глазах, цепляясь лишь за черный бездонный орнамент, который, словно трещина в аду, пробегал сквозь прекрасный алый цвет.

Безупречно. Порочно. Она вампир. Но забыла это. Она забыла, что есть опасность потерять свою честь и достоинство, запятнать себя как аристократку. Это хуже, чем по глупости попасться на солнце. Это презрительнее, чем защищать род человеческий. Это безумнее, чем отвергать кровь — единственное, что вампиры уважали.

Она вампир. Девушка. Девственница. В ее жилах — течет прошлое ее рода, их сила, их наследие. Нет ничего хуже для аристократа, чем «пустить» кровь, позволить ею наслаждаться другому. Нет ничего хуже этого.

Деймон знал это. Помнил это, когда раздел ее. Понимал это, когда обойдя ее, цинично проводил рукой по ее телу, словно пробуя свою любовницу. Он не остановился. Керин, все еще опьяненная его близостью, его глазами, даже его намерениями, как завороженная наблюдала за ним. Он провел кончиком языка по своей верхней губе и коварно улыбнулся, вновь обнажив клыки. Властным движением он заставил ее лечь на кровать. Его прохладные руки обжигали ее кожу, словно прикосновение льда. Деймон не целовал ее. Он наблюдал за жилкой на ее шее, бьющейся, словно птица в клетке. Его руки исследовали ее тело, почти брезгливо. Почти надменно. Ему претило именно заниматься любовью с этой рыжей. Поэтому он просто взял ее, как захотел, несмотря на ее статус и титул. Несмотря на ее боль и слезы, он не стал утешать ее. Он уже почувствовал ее кровь. Этот эликсир звал его. Манил.

Керин не боялась. Она сама настолько сильно была подчинена его жажде, что до боли в сердце хотелось отдать ему все до капли. Едва острие клыка натянуло ее мраморную кожу, как кровь брызнула, готовая вырваться и течь к своему новому хозяину. Сегодня он — хищник, она — жертва. Керин издала стон наслаждения. Тот стон, который должен был сопровождать наслаждение от ночи, проведенной с любимым. Она выгнулась ему навстречу сильнее, чем когда он делал ее женщиной. Положив руку ему на затылок, она буквально вдавила его клыки в свою шейку. И снова стон. Деймон испытал то же наслаждение.