— Не буду я тебе жрать носить! — покраснел Ашуров и упрямо сжал губы.
— Это когда ты такой принципиальный стал? А чего с Питерсоном не возмущался? Получается я на тебя так положительно влияю? Эх! Ладно, так и быть, живи, поесть я могу и в столовой, там хоть поговорить есть с кем, а в каюте скучно. Мы же не буржуи какие — личных слуг иметь…
В положенное время случился прилив, и китобоец подтянули лебёдкой ещё ближе к берегу, на корме механики готовили всё необходимое для ремонта, а стармех зачем-то надраивал медный, водолазный шлем, с закручивающимися иллюминаторами. Завтра подъём в шесть утра и за работу.
После обеда, капитан распорядился сойти на берег мне, Бивневу, кочегарам и половине матросов, для поиска топлива. Наивный, на что он надеться? На островке похоже кроме травы ничего не растёт, тут нет деревьев, которые можно пустить на дрова, но мы всё же безропотно пошли, ходить по берегу, это всё равно лучше, чем болтаться на надоевшем уже китобойце.
Экарма представлял собой унылое зрелище. Застывшие потоки лавы, засыпанные снегом, весь островок почти квадратный, примерно четыре на пять километров и как я и думал — ни одного дерева. Только редкие кусты ольхи попадались нам на пути. Даже если мы их срубим все, то на долго этого нам не хватит, кидать в топку хворост, это всё равно, что топить его бумагой — вроде процесс идёт, а толку ноль. Но хоть ноги размяли, а касательно того, чем в крайнем случае котёл топить, есть у меня один вариант, но боюсь капитану он не понравится…
Время «Х», отлив перекосил «Энтузиаста», а корма существенно оголилось. Судно лежит, накренившись на правый борт, а стармех обряжается в водолазный костюм. Китобоец стоит крепко, ветра почти не ощущается, море на редкость спокойное. Забортная вода удивляла прозрачностью. Я отчетливо видел руль и винт, и намотавшийся на него потрёпанный линь. Казалось, сама природа способствовала задуманной операции. Стармеха одели, водрузили на него шлем, закрепили, вооружили его фленшерным ножом, закрепили на нем страховочный конец, старпом подсоединил шланг от компрессора и водолаза опустили по его команде в воду. Но, как только он погрузился по шею, его голова как-то запрокинулась, а рука тревожно поднялась вверх. Явно что-то случилось. Не мешкая, капитан приказал поднимать водолаза на борт.
Нам казалось, что времени прошло совсем немного. Однако, когда водолаза вытаскивали на палубу, тело его уже обмякло, ноги и руки не двигались. Быстро отдали болты, крепившие шлем к костюму, буквально сорвали шлем. Старший механик был без сознания. Что за черт! Ведь он даже не успел погрузиться! Через несколько секунд пострадавший вздохнул и открыл глаза. Все облегченно выдохнули. Отдышавшись, стармех сообщил нам плохую новость — обратный клапан шлема не работает и пока его обряжали в костюм, он успел надышаться углекислым газом. Внешне неисправность было не видно.
Что делать?! Время уходит, а водолаза у нас похоже нет и не будет. Нырять — не вариант, долго в холодной воде никто не протянет. Капитан как обычно морщит свою жопку и медлит, а действовать надо быстро!
Оценив ситуацию, я решил освободить винт сам.
— Одевайте меня мужики, но без шлема! — командую я. Механики смотрят на капитана, но он молчит, и они шустро начинают обряжать меня в древний, водолазный костюм.
— Толян, возьми шест от сигнального флага и примотай к нему нож. Только крепко! Шевелись бегемот беременный! — продолжаю командовать я.
Костюм на меня одевают быстро, обмотали шею полотенцами, чтобы свести к минимуму доступ воды внутрь, закрепили страховочный конец и теперь уже меня опускают в воду, не позволяя при этом погрузиться ниже плеч. С помощью длинного бамбукового шеста, с закрепленным на конце фленшерным ножом, я стал рубить злополучный линь на гребном валу. После некоторых усилий мне удалось перерубить несколько витков. Когда вал стал относительно свободным, механики смогли прокрутить его вручную, освобождая от остатков промыслового линя.
Когда меня вытащили, у меня зуб на зуб не попадал. Несмотря на защитный костюм, я чертовски замёрз, особенно руки и ноги. Кок тут же поднёс мне чарку спирта, но я выпил его осторожно и не полностью, у меня ещё свежи воспоминания, от первого пробуждения на «Трудфронте», тогда, по пьяни, я начудил так, что репутация Витьки Жохова едва не скатилась под откос. Меня хлопают по плечам, вокруг улыбающиеся лица, команда приветствует своего «героя», вот только от капитана я так и не услышал слов благодарности…
Дальнейшие ремонтные работы проходили уже без меня. Я, несмотря на сильный крен, завалился спать у себя в каюте, спирт подействовал в этот раз на меня как снотворное.
— С валом всё в порядке, у нас погнута одна лопасть винта от того и вибрация — услышал я слова стармеха, когда через пару часов поднялся на мостик — идти сможем, но если лопасть не выправить или не поменять винт, то вал можем и «убить», вибрация эта, до добра не доведёт. Пробоину возле вала законопатили деревом, тоже не на долго, надо варить, но это только в доке или подводной сваркой. По сути мы готовы к выходу, осталось только снять судно с мели и найти топливо. Сейчас у нас хватит угля только максимум на час работы машины и то, если идти малым ходом!
— Да… Топливо… — говорит капитан, мельком взглянув на меня и усмехнувшись продолжает — может Жохов придумает и как топливо найти?
— А чего его искать? — спокойно отвечаю я — мы на нём стоим, а ещё вон, две кучки топлива к борту причалены.
— Предлагаешь настил палубы и шлюпки на дрова пустить? — заинтересованно спрашивает стармех — а что, это идея! У нас ещё брёвна от загона для свиней есть! Ну и голова ты Витька!
— Я полностью, не только голова, слава богу, утром себе ничего не отморозил вроде, всё на месте и даже при ходьбе не звенит — скромно поправляю я механика.
Капитан со старпомом переглянулись между собой. При чем у капитана морда кислая, а сторпом улыбается.
— На. Забирай. Выиграл ты спор — капитан снимает с шеи свой немецкий бинокль, мечту всей команды, и передаёт его старпому. Это что, они на меня спорили, что ли? Вот падлы! Хорошо, а где моя доля?!
— Выходим? — спросил старпом у капитана, когда повесил себе на шею бинокль.
— Да, как только будет прилив, выходим и идём малым ходом в сторону Сахалина, пока погода хорошая, радист и ты на рации, ловите связь с любым советским судном и конечно Владивосток постарайтесь поймать — согласился капитан, не отрывая взгляда от своего бывшего бинокля — палубу и шлюпки ломать только в крайнем случае!
Отремонтированный силами экипажа «Энтузиаст» выходил из залива, в обманчиво спокойные воды Охотского моря, ну а нам только и оставалось, что надеяться на лучшее, ведь о нас теперь знают, помощь обещана, и пока ещё наши своих в беде не бросают! Надеюсь высокое начальство озаботилось и судьбой всей остальной флотилии, которую арестовали японцы. Это точно так не оставят, хотя, если на выручку «Алеуту» отправят даже сторожевые корабли, то им в бухте «Двойной» ловить будет нечего, островок напичкан артиллерией под завязку, тут крейсер нужен, не меньше, а сейчас их в составе Тихоокеанского флота и нет вовсе. Ну может несколько бомбардировщиков для демонстрации силы направят…
Связь с краболовом «Коряк» мы установили тогда, когда угля совсем не осталось, в ход пошли запасы дерева и бревна от загона, хорошо хоть палубу и шлюпки не успели под топор пустить. Краболов шёл именно к нам, с целью оказать помощь. Примерный район нашего местонахождения ему сообщили береговые службы и так, как он был ближе всего, его и направили выручать попавший в беду китобоец.
Стометровый крабоконсервный завод сам швартовался к маленькому китобойцу, так как хода мы не имели. Капитан и старпом тут же поднялись на палубу «Коряка» и в сопровождении представителя НКВД исчезли в радиорубке, требовалось обстоятельно доложить о происшествии и ещё раз связаться с начальством. Мы же, всей командой перегружали уголь.
Что можно сказать о том, что такое перегрузка угля с борта одного судна, на другое? Это адский труд! Бункеровка на «Алеуте», служащим ещё и базой снабжения для трёх судов своей флотилии, была почти автоматизирована, работал конвейер, и вся эта трудная работа занимала от силы полчаса, но вот перегрузка угля, с краболова, который почти никогда этим в море не занимался, сильно нас вымотала. Вроде простой процесс: насыпаем уголь в мешок, поднимаем на борт, высыпаем мешок в горловину угольной ямы, внизу уголь растаскивают по яме и готово! Но на деле, на краболове попросту не было достаточно мешков для угля и их приходилось периодически поднимать из кочегарки на палубу. Чтобы «ускорить» процесс, на краболове не придумали ничего лучше, чем использовать огромные сети, с закреплённых в них люковым брезентом и спустить стрелой крана несколько таких куч прямо на главную палубу «Энтузиаста», после чего прямо там и высыпать! Ну а дальше, вся команда нашего китобойца, превратившись в грузчиков и черная от угольной пыли, носилками перетаскивала уголь в ямы! В угле было всё! От кормы до бака, судно превратилась в филиал угольной шахты.
