— Вампир! — заголосила звонко, что есть сил, непроизвольно начав отбиваться, но конечно меня быстро скрутили и повалили на кровать.

Руки Стружинский удерживал над головой, отчего-то недовольно хмурясь, хотя сомневаюсь, что надо мной сейчас возвышается полноценный человек. Скорее…монстр!

— Я оборотень, Ева. Как моя сестра и твой брат, — пророкотал, тяжело дыша и заметно принюхиваясь, а в следующую секунду склонил голову, утыкаясь носом мне куда-то в район между плечом и шеей.

От страха язык проглотила, пытаясь понять происходящее и одновременно осмыслить услышанное. Одно дело увлекаться фэнтезийным бредом, и другое стать его частью. Сложно вот так просто перестроиться и поверить в иную, более жестокую реальность. Нереально по щелчку пальцев осознать, что помимо обычных людей эту планету населяют сверхъестественные существа. Тем более…

— Лжёшь, — уверенно отрицала, надеясь, что меня просто правдоподобно разыгрывают, может это просто очень крутой спецэффект, или в воду действительно что-то подмешали. — Будь Дамиан оборотнем, я бы это знала. В одной семье тяжело скрыть подобное…отклонение.

— Твой брат рождён человеком, и был обращён в волка по собственному желанию.

И очередная информация окончательно вывела из себя.

Возможно, ещё и стресс предыдущих дней сделал своё дело. Я просто отключилась, словно кто-то повернул рубильник.

Что-то было не так…

Меня словно поместили в чарующий красоты летний парк силком, ещё и людей вокруг не было. Поднялась со скамейки, оглядываясь по сторонам и идя по узкой тропе сквозь цветущие яблони.

— Привет, — раздалось приветливое из-за спины, и пришлось резко обернуться.

«Красивый», — только подумала, разглядывая незнакомца.

Высокий, поджарый, с каштановыми волосами, отливающие тёмным золотом на солнце. Очень изящная и будто модельная внешность: впалые щёки, заострённые высокие скулы, пухлые губы и рядом сверху небольшая родинка, придающая мужчине этакого шарма. Но больше всего зацепили синие глаза, словно океан.

— Привет, — робко ответила чуть писклявым голосом. — Ты кто?

— Ник, а ты Ева.

— Откуда ты знаешь моё имя? — подозрительно спросила, складывая руки на груди, словно в желании прикрыться.

И запоздало осознала, что стою в коротком хлопковом платье, подаренном Дамианом мне на пятнадцатилетие. К слову, и тело моё ещё было подросткового возраста.

— Долгая история, но я пришёл помочь, — всё вещал, словно не замечая моего замешательства.

Подняла взгляд вновь на нового знакомого, совершенно не улавливая нить происходящего.

— Помочь?

— Я заберу твою боль. Ты ведь позволишь?

И так располагающе улыбнулся, что отказать ему было трудно. А глаза…словно гипнотизировали.

— Но я не чувствую боли, — всё же выдохнула.

— В мире грёз — нет, но не в реальном мире.

— По-твоему, где мы сейчас? — усмехнулась, разглядывая пространство, и вновь отмечая, что вокруг не было и одной живой души, даже птица не пролетела. — Что происходит?

— Просто доверься мне, — мягко протянул, притягивая к себе и вглядываясь в мои глаза.

Я словно впадала в океан, и не желала возвращаться, а затем вдруг стало так легко, с плеч свалился неведомый мне груз, и хотелось дышать полной грудью. Больше не было страха или недоверия. Ник неожиданно показался родным и чуть ли не лучшим человеком, которого когда-либо знала.

— Но…как? — лишь выдохнула.

— Магия, — задорно подмигнул, отпуская и делая пару шагов назад.

— Уходишь? — расстроено спросила, но почему-то не пошла за ним следом.

— Мы ещё встретимся, Ева. В нашем мире невозможно иное.

Распахнула глаза, тут же жмурясь от яркого солнца, бьющего сквозь тонкие занавески. Потянулась к груди, отмечая, что та имеет уже привычные взрослые формы, а значит, мне приснился странный сон. Всего лишь.

Чувствуя необъяснимую тяжесть в теле, приподнялась на локтях, прижимая покрывало к груди, и только после садясь, прикрывая глаза от режущего света. А стоило их распахнуть вновь…

Луциан восседал на кресле у противоположной стены в тёмных джинсах и изумрудном поло с расстегнутыми пуговицами. Выглядел чертовски привлекательно, но вот…

Как-то запоздало в голове начали всплывать обрывки вчерашнего дня, вечера…

«Налитые золотом глаза, клыки, потемневшая кожа и…всё остальное… Это ведь тоже было сном?», — пыталась себя успокоить, только вот по внимательному и какому-то настороженному взгляду Стружинского, вчерашнее скорее было реальностью.

— Ты…оборотень? — всё же спросила, хотя сейчас это даже походило на бред сумасшедшего.

— Да, — мягко протянул, не сводя с меня своих неестественно-голубых глаз.

— Вита и Дамиан тоже. А, как же все люди в посёлке?

— И они.

«Вот так влипла!», — ужаснулась, прикрывая на миг глаза, и осознавая, что отсюда не сбежать.

— Отпусти, — устало и как-то жалобно протянула. — Клянусь, никому о вас не расскажу.

Но вот Стружинский остался недоволен моими словами. Нахмурился, сузил глаза зло и мягко поднялся, направляясь в мою сторону. Огромных сил стоило не шелохнуться, ведь дразнить хищника крайне опасно.

— Я говорил, мы истинная пара. И отпустить тебя не смогу, — твёрдо отрезал, приподнимая пальцами подбородок и рассматривая сверху вниз.

Хотелось отбросить его руку, стоило представить, как он кромсает какого-нибудь зайчика или человека. Учитывая то, что знаю об этом мужчине, он способен на убийство. Сейчас сомнения отпали. Более того, разделив с ним постель, я сама невольно словно извалялась в грязи. А слышать про истинность…

Если память не изменяет, то это что-то вроде полюбить с первого взгляда раз и навсегда, соединить свою жизнь вовеки с одним единственным избранным. Но вот выбор пары пугал.

— А Виталина и Дамиан… — чуть ли не срывающимся голосом прошептала.

— Тоже.

«Вот и сошёлся пазл».

Сразу поняла, почему брат стал оборотнем, он помешался на Стружинской, а учитывая их истинность, не представлял своей жизни без неё, поэтому выбрал столь тернистый путь. Но я — не мой брат. Луциан может и казался мне красивым мужчиной, но никогда не испытывала к нему влечения, и уж явно не грезила ночами о нашей неожиданно вспыхнувшей любви. Вообще старалась держаться подальше, не попадать на глаза, да и он не походил на рыцаря моего романа. Поэтому и бросаться к нему в объятия, жертвуя всем, не собиралась.

— Я хочу побыть одна, — мягко произнесла, желая собраться с мыслями и размышлять трезво.

А Стружинский, словно учуяв какой-то подвох, внимательно заглядывал в глаза, пытаясь пролезть в душу, докопаться до истины. А я так устала, что просто отбросила мужскую руку и завалилась обратно на кровать, разглядывая шоколадный потолок.

— Мне нужно отъехать в город по делам. Позавтракай. В доме останется Виталина, — отчитался, наконец-то уходя.

Вслед ему не смотрела, хорошего дня не желала, словно впала в некий вакуум, пытаясь не сойти с ума.

Сколько пролежала — без понятия. Меня поглотила оглушающая тишина, даже мысли затихли, боясь реакции хозяйки. Кое-как поднявшись на ноги, отметила, что солнце спряталось за облака.

«Надеюсь, будет дождь».

Что-что, а оплакивать мечты и планы было бы легче при крайне тоскливой погоде, а не под лучами яркого солнца, которое так бы измывалось надо мной.

Укутавшись в одеяло, вернулась в свою спальню, благоразумно закрывшись. В душевой долго тёрла мочалкой кожу, пытаясь избавиться от любых прикосновений и упоминаний о Стружинском, но он словно в кровь пропитался. Даже начало чудиться, что в воздухе витает его запах. От злости вылила на себя чуть ли не половину флакона геля с нежным запахом лаванды, и вновь ожесточённо начала шоркать кожу, уже чувствуя боль. Под конец ополоснулась холодной водой, но и это в чувство не привело. Зачем-то вновь оделась в спортивный свободный костюм, но уже другой, насыщенно-изумрудного цвета. Влажные волосы собрала в хвост, хотя прекрасно знаю, что это вредно.