– Но ведь рядом есть деревня, – многозначительно сказала Татьяна, организатор другого, в соседнем регионе, литературного фестиваля.

– И ты предлагаешь… – Дмитрий не договорил – и так было понятно.

Татьяна кивнула:

– Вот именно.

– Это, кстати, выход, – подобрался Роман. – Двинем?

– Не вижу причин тянуть.

– Ребя-ата, ну вы что! – остановил прозаик Даниэль; он был самым взрослым в компании, носил короткую, но густую бороду, которую хотелось называть окладистой, если бы это слово давно не стало в отношении бороды штампом. – Половина второго, до деревни идти полчаса. И не факт…

Роман перебил:

– Вот и увидим – факт или не факт. Я верю в сибирскую деревню. Как она без самогона? – Он успел пожить чуть ли не в половине городов-миллионников, сейчас был зарегистрирован в Екатеринбурге, но считал себя сибиряком – в Сибири родился и вырос…

– Я бы не отказалась от стопочки самогонки, – сказала Татьяна.

– Да откуда у них самогонка, – фыркнул прозаик Дмитрий. – Его гнать надо, а это труд. Спирт с ближайшего завода – в лучшем случае.

– Не знала, что ты такой пессимист.

– Я, Тань, не пессимист, а реалист. Зуб даю, что самогонки мы не найдем.

– О! Зуб – уже серьезно.

– Наличка есть?

– Есть.

– Тогда пошли.

Пошли втроем – Татьяна, Дмитрий и Роман.

Лагерь почти уснул. Изредка раздавались голоса в темноте, тихие смешки. Наверняка кто-то из молодняка успел сдружиться, склеиться в пару и теперь не мог расстаться.

У ворот, закрытых и днем – это ведь детский лагерь, – находился домик охранников или вахтеров, а за ним – собака на цепи. Собака залаяла. Не громко, не зло, а так – чтоб разбудить человека в домике.

Разбудила или не спал человек, – очень быстро к воротам вышла женщина. Не молодая, но и не старая.

– Выпустите нас на часик, – попросила Татьяна. – Погулять.

– Выпущу, конечно. – В голосе женщины не послышалось радости по этому поводу, впрочем, и ворчливости тоже; она стала отмыкать навесной замок.

– Извините, а такой вопрос, – начал Дмитрий тихо, доверительно. – Не подскажете, в деревне где-нибудь можно веселящих напитков приобрести?

– Что?

– Гм, алкоголя… Самогонку, например?

– У нас никто этим не занимается, – не меняя тона, ответила женщина.

– Да?..

– Что, пойдете? – Она придерживала воротину.

– Правда, не купим?

– Правда, правда. Зря только время потратите.

Татьяна, Дмитрий и Роман всмотрелись друг другу в глаза – в прямом смысле, буквально всмотрелись – и прочитали там:

«А что она может ответить?» – «Ну да, не скажет ведь: конечно, торгуют, вот адреса». – «По-любому где-нибудь продают». – «Надо идти».

– Ладно, хоть так прогуляемся, – сказала Татьяна женщине. – Не спится.

– Ваша воля. Гуляйте.

И тут сзади, со стороны корпусов, послышались шаги. Торопливые.

– Блин! – вырвалось у Романа; он решил, наверно, что это Игорь увидел их в окно, понял, что пошли догоняться, и вот решил завернуть.

Но это был не Игорь, а поэтесса Александра и прозаик Даниэль.

– А вы чего? – спросил Дмитрий.

– Подумали: как вы без нас. Еще в какую историю вляпаетесь. А мы с Александрой люди представительные, будем вас курировать.

Продолжили путь впятером. Впереди шагал невысокий, тонкий, в камуфляжном кепи очень похожий на кубинского партизана Дмитрий, за ним Татьяна и Роман, сзади действительно представительные, теперь не спешащие Даниэль и Александра.

Дорога была грунтовой, но ровной, хранящей на себе остатки гравия. По обе стороны от нее – густой березняк вперемешку с безымянными кустами.

Как только дорога слегка завернула, свет фонарей на территории лагеря исчез, и пришлось подсвечивать себе смартфонами.

– О, связь появилась, – сказала Татьяна; Дмитрий оглянулся, объяснил:

– Ну ведь это уже не детский лагерь.

– Логично.

Коротко и слегка натужно хохотнули.

Особой веры в успех похода ни у кого не было. Может, уже и жалели, что отправились, поддавшись порыву. Круглосуточный магазин с ящиками водки под прилавком уж точно из области мечтаний. Не дошло у нас еще абсолютное большинство деревень до устройства круглосуточных магазинов. Вся надежда на дом с горящим призывно окном.

Такой дом обнаружился почти на краю деревни – третьим или четвертым.

К калитке пошли Дмитрий и Роман. Даниэль и девушки остановились поодаль. «Прикроем тылы».

Стучали интеллигентно, костяшками пальцев. Во дворе было тихо – собаку хозяева, очевидно, не держали… Можно было постучать в окно, но дорогу к нему преграждал штакетник палисадника. Забираться туда – это как посягать на чужую территорию. Опасно.

Дмитрий сжал руку в кулак и несколько раз ударил по железу калитки. Бум-бум-бум, и басовитый, слегка вибрирующий звон.

Постояли, подождали. В доме и во дворе по-прежнему не слышалось звуков жизни… Дмитрий снова приподнял кулак, Роман остановил:

– Не надо, а то еще выстрелят.

Как только подошли к тылам, Даниэль вздохнул облегченно:

– Ну что, домой?

– Как это! – Дмитрий фыркнул. – Всё только начинается.

– Ты ведь говорил как раз, что не найдем.

– Я говорил, что не найдем самогонку, а спирт или водяру – вполне.

Пошли дальше.

Деревня была большая, порезанная оврагами. Дома стояли на ровной поверхности, а огороды стекали по склонам. И улицы извилистые, замысловатые.

Понятно, ничего этого сейчас не было видно – редкие фонари освещали малые пятачки вокруг себя, – но проезжали через село в последние дни несколько раз, да тем более Даниэль и Роман буквально сегодня приходили сюда за алкоголем, и сейчас Даниэль громко сокрушался:

– Ну почему не взяли еще? Что мешало?! Тыщу рублей пожалели?!

– Две лишние поллитровки ничего б не решили, – категорично сказала Татьяна. – Здесь дело не в количестве.

– А в чем?

– В процессе.

– Прошу пояснить, – произнес Даниэль тоном петербургского профессора, но Дмитрий поднял руку:

– Тихо!

Замолчали и услышали увлеченный мужской голос, потом женский смех, снова голос, снова смех.

– Это возле магаза, – сказал Роман. – Неужели работает…

Пошли туда скорым шагом, будто боялись, что не успеют.

Магазин был безлюден и чёрен, лишь над входом горел красной точкой огонек охранной сигнализации. А рядом пусть не кипела, но наблюдалась хоть какая-то жизнь. На деревянном столе сидели две женщины, перед ними, беспрестанно слегка приседая, делая шаг назад, шаг вперед, словно бы пытаясь плясать, – мужчина с пластиковой бутылью в руке. Женщин, мужчину, вкопанный стол и лавку, служившую женщинам опорой для ног, освещала лампочка фонаря. Тусклая, ватт, наверное, на семьдесят пять. Да и фонарь был, очевидно, самодельный – плохо отесанный, покосившийся столб…

– Здравствуйте! Добрый вечер! – поздоровались Татьяна, Даниэль, остальные.

Мужчина – вернее, парень, но лет сорока – прекратил попытки, замер. Женщины тоже не двигались и не отвечали. Видимо, чужие, тем более ночью, появлялись здесь нечасто.

– И вам добрый, – наконец ответила одна из женщин, в безрукавке с крупными розами; произнесла это скорее вопросительно. Дескать, чего забыли?

– Не подскажете, алкоголь у вас где-нибудь можно купить? – без обиняков и тому подобного спросила Татьяна.

Парень и женщины, вроде как слегка отошедшие от неожиданности, снова напряглись.

– А вы, извиняюсь, откуда будете? – задал ответный вопрос парень, и по интонации было ясно, что он не очень трезв. И не очень приветлив.

– Мы из лагеря, – махнул рукой Дмитрий. – Семинар у нас…

– Менеджеры?

– Почему?

– Ну не шахтеры же, – усмехнулся парень.

– Мы, так сказать, писатели, – снова тоном петербургского профессора произнес Даниэль; он и был коренной петербуржец.

– Ух ты! Реально, книжки пишете? – Женщина в безрукавке хитро прищурилась, она явно не доверяла подошедшим.

– Реально. Сегодня последний день семинара. Посидели, и не хватило, – стал объяснять Дмитрий. – У вас-то должны продавать.