Как только прежде доверительно беседовавший дуэт «схожих противоположностей» подошёл к хилому ларьку, у потрескавшегося крыльца которого замерли запыхавшиеся близнецы Нагаи, ещё не успевший отдышаться после лихого спринтерского забега, Сэтоши окинул странную парочку по-детски удивлённым взглядом мерцающего янтаря.

– Вы двое встречаетесь, что ли?! – нечленораздельно выпалил шокированный блондин, совершенно не подумав о том, что его лобовой вопрос может оказаться бестактным.

Русоволосая дама вцепилась в крашеного спортсмена ошеломлённым взглядом, изредка бросая смущённый взор на другого, более сдержанного близнеца, который, по всей видимости, тоже ненасытно жаждал услышать правдивый ответ на поставленный колом вопрос. Старшеклассница уже собиралась открыть рот, чтобы бегло отмахнуться яростным возражением, однако её решительно прервал третьекурсник, находящийся рядом:

– Разве каждые парень и девушка, которые вместе возвращаются домой, являются влюблённой парой?

Подобного ответа Сэтоши уж точно не мог ожидать. Белокурый второгодка поначалу растерялся, не представляя, каким словесным оружием лучше возразить на этакий «ход конём», бесспорно, ставший выигрышным выходом из столь неловкой ситуации, однако вскоре, так ничего и не выдумав, он предпочёл выжать из себя хотя бы короткий ответ, не имеющий абсолютно никакой весомости:

– Нет.

Поняв, что у него получилось застать сокомандника врасплох, Ринтаро удовлетворённо хмыкнул, а затем решил довести до победного конца то, что он нежеланно начал:

– Тогда с чего вдруг ты бросаешься столь личными утверждениями?

– Ну, просто вы так умиротворённо шли вместе и о чём-то крайне мило беседовали. И со стороны это выглядело так, будто между вами, действительно, что-то есть, – Нагаи почувствовал, что флегматичный Араи, отменно владеющий своим язвительным языком и безупречно манипулирующий людьми, оказывая на их разумы серьёзное психологическое давление, совершенно не принимает его спорные аргументы всерьёз. Разгоревшись от безысходной досады ещё сильнее, Сэтоши решился поиграть по-крупному и поставить на кон всё, что у него было в запасе. – К тому же, Ринтаро, крайне необычно видеть тебя наедине с девушкой. Да ещё и таким открытым и душевным.

Но даже эта обличительная фраза не смогла никоим образом задеть черноволосого волейболиста-отшельника за живое, потаённое и скрытое от чужаков. Вместо тотальных отрицаний, никчёмных отговорок и извилистых уклонов от внятного ответа, ожидаемых близнецом, незыблемый парень расслабленно, как ни в чём не бывало, сказал следующее:

– Может быть, – а потом добавил. – Но мы, в самом деле, просто друзья. Верно, Минори?

– Да, – тотчас согласилась русоволосая школьница, явственно понимая, что ложные обвинения и неправильные догадки теперь уж точно будут сняты с их душ.

– Он сказал, что мы друзья? – несмолкаемым эхом разлетелось в пещерных глубинах девичьего подсознания, а следом пришло целостное осознание того, что же конкретно сказал Ринтаро несколько секунд тому назад. – Неужели мы теперь, на самом деле, друзья? Неужели я наконец смогла найти друга? Неужели?!

Безусловно, скрытный зеленоглазый юноша поведал тройке чутких человеческих ушей и бестелесному призраку неприкаянного весеннего дуновения чистейшую правду, ни на секунду не засомневавшись в ней. Теперь они с Минори на самом деле считались друзьями, и с каждым следующим днём их многообещающая дружба будет лишь стремительно крепнуть. Несомненно.

Первая неделя в кобинской академии Кицунэри стала для Минори блёклым подобием ослепительного мгновения. Наверное, это благодаря плотной загруженности, связанной с добровольным вступлением в ряды чирлидеров, вдобавок к которому нельзя было забывать и про школьные занятия, а также богатое изобилие домашней работы, что так и лилась из карманов требовательных преподавателей нескончаемым ручьём. Поэтому чуть ли не каждый день старшеклассницы протекал однообразно, базируясь преимущественно на мире рутинных ученических забот. А единственными вещицами, что могли хоть как-то скрасить эту повседневную классику жизни прилежной отличницы, были ежедневные прогулки с Ринтаро – в основном, до школьных врат и обратно, тёплые семейные беседы за вкусным ужином, а также неуловимый меховой комочек, названный Хикари. И вот, когда наконец наступило долгожданное воскресенье – первое воскресенье в старшей школе, Яманаке уже не пришлось просыпаться под раздражающий звонок телефонного будильника и всеми силами заставлять себя вылезать из уютной постели, за ночь прогретой жаром женского тела.

Минори приоткрыла глаза ближе к десяти часам утра, наконец почувствовав себя в полной мере выспавшейся и отдохнувшей. Острое девичье обоняние тотчас наткнулось на приятный, пробирающийся в уютную комнатушку сквозь узенькую дверную щёлку, аромат, божественный источник которого – свежеиспечённые блинчики, находился на кухне. Школьница лениво потянулась, изогнув малиновые губы в довольной улыбке. Уж до того сильно она любила подобные утра – те самые, когда можно было подольше подремать в объятиях любвеобильной кровати и плюшевого пледа, пока заботливая мама с нескрываемым удовлетворением печёт на кухне пышные блинчики для всей семьи, напевая какую-то незамысловатую джазовую мелодию себе под нос. Да кто, собственно, не любит такое начало выходного дня?

***

– Ой, Минори, доброе утро, – с тёплой улыбкой на лице распевно пролепетала голубоглазая женщина, сбросив с себя испачканный фартук из бледно-розовых кружев.

– Доброе утро, мама, папа.

– Доброе, дочка, – приветливо ответил темноволосый мужчина по имени Такаши, владеющий сетью гостиничных комплексов Кобе.

Обменявшись рядом радушных любезностей, семья Яманака наконец охотно приступила к горячему завтраку, томно ожидающему своего звёздного часа на столе, излучая аппетитный аромат поджаренного теста, сопровождаемый разноликим дымком, бесформенно плывущим к натяжному потолку.

Русоволосая первокурсница блаженно наслаждалась миниатюрными японскими блинчиками, макая их в сладкую сгущёнку с привкусом какао, и молчаливо благодарила того, кто придумал столь замечательное лакомство, а также свою кровную родительницу, которая так умело его готовила. За скромной утренней трапезой Минори подробнее рассказала о первой учебной неделе в наилучшей кобинской академии, уделяя особое внимание своему новому роду деятельности – чирлидингу. Шатенка, не выдержав, проболталась и о своём неожиданном знакомстве с восемнадцатилетним юношей по имени Араи Ринтаро, за исключением, конечно, некоторых подробностей, а её родители оказались безмерно рады тому, что их единственная дочурка сумела с кем-то подружиться. Ни Азуми, ни Такаши не волновались о том, что первым и, вероятно, единственным настоящим другом их драгоценной девочки стал именно парень – да ещё и тот черноволосый тип, что своей безупречной сексапильной внешностью лихо походил на самоуверенного ловеласа, ловко соблазняющего толпы наивных девчонок. Взрослая женатая пара Яманака в полной мере поддерживала выбор своего ребёнка, отлично зная, что юная особа ни за что не ошибётся в сознательных решениях, касающихся безоговорочного доверия и полной открытости другим людям. А слишком уж довольная мама школьницы, по всей видимости, неравнодушно надеялась на то, что её прекрасная дочь встретила в магазине не только хорошего друга, но и своего будущего мужчину, с которым она сможет пройти через возможные трудности и преграды непредсказуемой взрослой жизни и отстроить собственные узы незыблемой любви. Рановато, конечно, размышлять об этом сейчас, но всё же. Вдруг это именно тот редкий случай, в котором всё удачно складывается с первого попадания?

– Пригласила бы его хоть в гости как-нибудь, – бегло ухмыльнувшись, проговорил кареглазый брюнет старшего поколения, отправляющий в раскрытый рот новый кусочек нежного теста. – Не всё же время тебе дома только с Хикари да с нами развлекаться.