Спонтанное заявление мужчины заставило девушку с врождённой пигментной особенностью глаз поперхнуться чайным кипятком, пронизанным кисловатыми лимонными оттенками.

– Твой отец прав, – продолжила его мысль Азуми. – У тебя сейчас такой возраст, в котором подростки обычно проводят с друзьями, пожалуй, даже больше времени, чем в дошкольном детстве.

Русоволосая спортсменка, натужно вздохнув, сделала очередной глоток горячего напитка с мелиссой, так чудесно обволакивающего утробное горло своим влажным теплом и помогающего расслабиться, а затем спокойно произнесла:

– Я обязательно познакомлю вас с Ринтаро. Немного позже, – она ухватилась за короткую паузу, обдумывая свои дальнейшие слова. – Однако я хочу предупредить сразу: мы просто друзья. Не более!

– Конечно-конечно, никто и не подразумевал чего-то другого! – нервно рассмеявшись и вцепившись в надёжное плечо состоятельного мужа, скороговоркой завопила дама с длинными каштановыми волосами. – Верно, Такаши?

– Ну, разумеется, – бизнесмен попытался скорчить правдоподобную гримасу показной невозмутимости, однако получилось у него неважно.

– Да. Да. Так я и поверила, – ехидно ухмыльнувшись, подумала старшеклассница. – Хоть бы лица поубедительнее сделали ради приличия.

Не отпуская хитроватую улыбку с бледного лицевого холста, первокурсница собиралась безобидно пошутить над фантазёрами-родителями, однако она так и не сделала этого, почувствов, как об её ногу упорно трётся что-то невероятно тёплое и мягкое.

– Что такое, Хикари? – ласково произнесла Минори, погладив дымчатого котика по голове, и обратила внимание на его опустевшую пищевую миску, одиноко заткнувшуюся в дальний угол трапезной комнаты. – Ты голоден, да?

– Ах! У нашего малыша же совсем закончился корм! – эмоционально воскликнула Азуми, сочувственно глядя на бедное животное. – Как же я забыла забежать в зоомагазин?

– Мам, ничего страшного, я сейчас быстренько схожу и всё куплю. А вы с папой отдохните от работы и проведите время вместе, – школьница задорно подмигнула взрослым членам семьи.

– Скоро начнётся дождь, – нахмурив густые чёрные брови, недовольно пробурчал объевшийся Такаши, детально рассматривая недельный прогноз погоды, напечатанный на блёклой газетной бумаге, после чего обеспокоенно взглянул на единственную дочку, пожалуй, повзрослевшую слишком уж быстро. – Сильную грозу обещают.

– Ничего, успею! – оживлённо воскликнула девушка и, поблагодарив маму за великолепный завтрак, торопливо побежала переодеваться.

***

Ученица престижной академии Кицунэри молчаливо передвигалась по хмурой улице, настороженно наблюдая за зловещим обсидиановым пятном, плывущим по свинцовому небосводу, подобно «Чёрной Жемчужине» капитана Джека Воробья. Напряжённая школьница думала лишь о том, как замечательно было бы, если бы прямо в эту минуту рядом с ней находился Араи – тот единственный в мире парнишка, с которым ей удалось бы откровенно поговорить, отвлечься и успокоить паническое волнение, выбирающееся из рифовых глубин девичьей сущности вместе с гадким предчувствием близящегося шторма.

Ещё с давних времён поступления в младшую школу у Яманаки развилась бронтофобия – жуткая боязнь грозы. Когда школьница находилась дома, а за окном раздавались дробные раскаты трескучего грома и электрическая молния проливала над городом свой ослепительный свет, спокойная жизнь тихой девочки-подростка тотчас переворачивалась с ног на голову. Её обычно тёплые руки в момент становились похожими на заиндевелый лёд, её искрящиеся решимостью и уверенностью разнопигментные глаза дополна заливались застылым страхом, а сама безудержно трясущаяся девушка беспорядочно зарывалась под одеяло с головой и жалостно молила о том, чтобы разрушительное «стихийное бедствие», обрушившееся на кансайский мегаполис, как можно скорее закончилось. Если же такая штормовая громада безжалостно атаковала Минори на улице, то она не кричала, заливаясь в надрывной истерике, не звала на помощь и не бежала вперёд в слепых поисках спасения. Напротив – шатенка не могла и пальцем пошевелить, превратившись в немую фарфоровую куклу, железно скованную массивными нашейными цепями, проржавевшими от ураганных природных ливней насквозь.

***

Спустя, по меньшей мере, полчаса русоволосая особа всё же добралась до зоомагазина, на белой вывеске которого красовались разнообразные отпечатки лапок животных. На улице к тому времени совсем похолодало, а потому, войдя внутрь, в тёплое и комфортабельное помещение, первогодка растаяла от отрадного удовольствия, подобно арктической глыбе льда, припечённой и растопленной палящими лучами полуденного солнца.

Яманака твёрдо решила поторопиться: бегло отыскав необходимую пачку хрустящего корма для котят, девушка незамедлительно ринулась к платёжной кассе. Но не успела она оплатить акционную покупку, как за пределами стенок торгового здания раздался оглушительный грохот, тянущий за собой призрачный шлейф грозного эха, – первый раскат весеннего грома. Яманака вздрогнула.

– Ну, вот и всё, – пролетело в её мыслях отдалённым обрывком собственного голоса. – Приехали…

Перепуганная школьница суматошно расплатилась за товар и под таранным натиском косых взглядов покупателей из длинной магазинной очереди, молчаливо осуждающих её за неуклюжую медлительность, подобралась к раздвижной двери, вцепившись настороженным взглядом в почернелый городской пейзаж. По окоченелой девичьей спине пробежал табун колких мурашек, заставляющих Яманаку поёжиться.

– Необходимо возвращаться домой, пока не начался дождь, иначе неизвестно, насколько долго мне придётся проторчать в этом месте, – поразмыслила спортсменка, сглотнув подкравшуюся к горлу вязкую слюну, и, распахнув застеклённый входной «портал» зоомагазина с ощущением нервозной тревожности на сердце, она оказалась на улице, один на один с бушующей стихией.

Решив, что в сложившейся ситуации сопротивляться бессмысленно, и, несомненно, разумнее всего будет сесть на какой-нибудь транспорт, способный быстро, а главное – без больших моральных потерь помочь ей добраться до дома, старшеклассница галопом помчалась в сторону ближайшей автобусной остановки в сумрачной надежде на то, что ей не придётся услышать громовой залп вновь. Однако, к полному разочарованию, над её головой тотчас раздался очередной перекатистый грохот тучевого свинца, ещё могущественнее и пронзительнее предыдущего, а вслед за ним с мглистого небесного полотна упала первая дождевая капля. Одинокая. Сиротливая. Морозящая душу и тело.

Шестнадцатилетняя персона умудрилась добрести до места прибытия общественного транспорта до того момента, как лёгкий покрапывающий дождик превратился в жуткий ливень, водяные бриллиантики которого, словно крошечные камни, хаотично ударялись о металлический каркас крыши, наигрывая собственную ритмичную мелодию. Барабанные раскаты апрельского рокота с каждой минутой громыхали всё чаще, а искрящаяся ветвистая молния то вспыхивала на обсидиановом холсте верховного купола, то вновь зловеще затухала, скрывая свой бесформенный силуэт в чернильной мгле непостоянства и безвестности. Минори было страшно. Неимоверно страшно. Её онемелое тело судорожно трясло: было холодно, сыро, одиноко. Её грудное сердце источало неукротимое лихорадочное биение, а отличающиеся друг от друга по пигментации очи были переполнены тихим ужасом настолько, что в них начали зарождаться стеклянные блики солёных слёз, которые уже было невозможно сдерживать. Впервые за три года Яманаке хотелось закричать, но даже этого не позволял ей тот остолбенелый испуг, что вызывал диковатый вид бушующей стихии, сковавший её конечности прочнее латунных цепей, некогда выкованных искусными руками высокородных эльфов тихого Лесного Королевства. Шестнадцатилетняя школьница почувствовала, что она вот-вот потеряет сознание и упадёт на промёрзлый асфальт. Но вдруг ей бегло показалось, что кто-то зовёт её. Кто-то, кто подошёл, а, может быть – даже пробился к ней сквозь толпу промокших пешеходов, нетерпеливо ожидающих прибытия четырёхколёсной пассажирской кореты.