Отступив от Бофремона, я снова отвернулась к столу с алхимическими принадлежностями и проговорила:

— Скажите, у вас есть порох в достаточном количестве?

— Разумеется, шери.

— Тогда… мы обойдёмся без пушек, — ответила я.

— Но нам нужна артиллерия, моншери, — вздохнул Ансельм. — Ваши зелья как-то могут перенести их сюда?

Я задумалась. У меня были эликсиры, которые могли уменьшать и даже превращать в пар многие предметы, но… как я успела выяснить там были ограничения по габаритам и массе. Так, что только на одну чугунную пушку с ядрами придётся израсходовать чуть ли не весь запас подобных зелий. Да и нет у меня их в таком количестве! А часть ингредиентов и вовсе закончились.

— Боюсь, что нет, — в задумчивости покачала я головой.

Ансельм сложил руки на груди и уставился в даль, явно погрузившись в раздумья. Старший из присутствующих в остроге Бофремонов, похоже, пытался придумать, как ему решить появившуюся проблему, но у меня появилась кое-какая хитрая, хоть и весьма неоднозначная идея.

— Готовьте воинов к походу, ваша светлость, — с хитрецой в голосе проговорила я. — А я… придумаю чем вам заменить артиллерию.

Наградив меня подозрительным взглядом, Ансельм удалился. А я начала вспоминать все свои нехитрые познания в химии из прежней жизни. Настал черёд применить не магию, но науку.

Для начала, я выпросила кое-какие инструменты у солдат Ансельма и местного кузнеца-язычника. Мужчины с большим интересом наблюдали, как я раскручиваю и разбираю водонапорный двигатель баркаса, на котором вёз нас Блейд. Водяного, кстати, чуть удар не хватил, когда он увидел, чем я занимаюсь, но мне удалось его успокоить.

Внутри двигателя я нашла всё то, что мне было нужно: титановые части и довольно эффективные, хоть и примитивные конденсаторы. Последние очень сильно напоминали усовершенствованную «Лейденскую банку»*(в нашем мире, первый электрический конденсатор, изобретённый в 1754 г в Лейдене, Голландии).

Обрадованная обладанием источников электричества, я чуть позже вытребовала в таверне язычников несколько килограмм обычной поваренной соли. А вот уговорить рослого, дурно пахнущего и крайне упрямого дубильщика кожи обработать шкуры и кости забитых им животных, чтобы я получила коллагенсодержащее вещество, было куда сложнее.

Люк повсюду летал за мной и с любопытством следил за моими манипуляциями. Солдаты Ансельма меня сторонились, а вот местные жители, особенно дети язычников, стайкой бегали следом и наблюдали за всем, что я делаю.

Старший Бофремон тем временем спорил с толстым Жераром, их корабельным капелланом. Одетый в бело-синею мантию жрец, сердито хмурясь, громко убеждал Ансельма, что ему стоит, как можно быстрее прогнать меня.

Проходя мимо них, я поймала взгляд светло-карих глаз немолодого понтифика и добродушно улыбнулась ему в лицо. Дознаватель взывающих-к-волнам крепче сжал цепь своего колдемарона, а второй рукой коснулся медальона в виде золотого спрута. Прищурив глаза, он проводил меня крайне недобрым взглядом.

«С рогами и копытами он был намного симпатичнее»-подумала я про себя.

«Полностью согласна»-хихикнула в моих мыслях Антуанетта.

Я уже привыкла, что она периодически произносит какую-то фразу в моей голове, а затем вновь на несколько часов умолкает.

У меня было почти всё, чтобы осуществить задуманное: поваренная соль, коллагенсодержащее вещество, титан и источник электричества.

— Зачем тебе все эти вещества и материалы? И что вы вообще собираешься делать? — не удержался от расспросов следующий за мной боггарт.

Я уже почти весь день провозилась в своей комнате, превратив её в настоящую мини-лабораторию.

Я набрала в банку из толстого стекла немного воды, а затем высыпала в него обычную поваренную соль.

— Мне нужно синтезировать хлорат натрия, — объяснила я.

— Что это и зачем оно нужно? — не отставал от меня любознательный Люк.

— Хлорат натрия — это сильный окислитель, — ответила я, подводя оголённые концы двух проводков к приготовленным кусочка металла.

Если я всё правильно подсоединила, две куска титана должны сложить анодом и катодом.

Однако первая попытка эксперимента не удалась: при нагреве жидкости, начавшийся было электролиз прекратился, как только мои импровизированные анод и катод покрылись оксидной плёнкой.

Да, про процесс пассивации я категорически забыла. Ну, а что? Я чёртов химик, что ли? Но в школе мне этот предмет нравился, да и на youtube я частенько смотрю ролики соответствующего направления. Ну, в смысле, смотрела…

— Похоже у тебя какая-то муть вышла, а не этот твой… Клара На Три…

— Сам ты Клара на три, — посмеиваясь ответила я. — Сейчас, всё решим…

Благо, среди язычников отыскался местный художник по гончарным изделиям, этот-то умелец продал мне пару кусков плохо обработанного графита. А вот с другим необходимым компонентом мне пришлось повозиться. Потому, как аналогов я его не знала и у меня не было абсолютно никакой уверенности, что данный драгоценный металл уже начали использовать в этом мире.

Но потом я вспомнила, что платина, которая была мне так нужна, в прежние века очень ценилась из— за своей огнестойкости. В частности, у этого металла температура плавления выше, чем у стали.

Именно поэтому, я на всякий случай проверила местную кузницу. Разумеется, работающие там кузницы не поняла о чём я толкую, но потом я обнаружила, что искомой платиной они обложили свою плавильную печь.

Мне пришлось отсыпать им недавно синтезированного жемчуга, чтобы они продали хотя бы маленький кусочек платины.

Но зато теперь у меня было всё, что нужно, для получения окислителя и топлива.

С помощью кое-как намешанной «Царской водки» я начала растворять платину… И это заняло невероятно огромно количество времени. Пока я томилась в ожидании, ко мне заявился взволнованный Жан-Луи.

— П-простите моншери алхимилия… — мальчишка отчаянно краснел и всё время то опускал взгляд, то задирал его неестественно высоко.

— Что у вас случилось, моншер? — спросила я, наблюдая за парнишкой. — Почему вы так нервничаете?

— П-понимаете… м-моншери Зои, я… — младший брат Ансельма нервно сглотнул. — Всё дело в том, что я…

Его лицо порозовело, руки парня то и дело подрагивали, и он всё сильнее заикался. Мне пришлось угостить его кофе, придающим уверенности, чтобы он толком рассказал зачем пришёл.

— Пока мы стояли в этом остроге, я… познакомился с Жаклин… это девушка из местных. Она… мы сегодня идём на свидание и…

— И что? Говорите смелее, моншер, — попросила я.

— Я собираюсь поцеловать её! — выпалил Жан-Луи и замолчал.

Так мы просидели в молчании несколько секунд. Всё это время младший брат Ансельма безмолвно таращился на меня, словно эта подробность его личной жизни должна была меня потрясти до глубины души.

— И что вас беспокоит, моншер? — спросила я, чуть склонив голову на бок.

Тут лицо парня в конец залилось краской, он отвернулся и пробормотал:

— Я никогда… я не целовался… вообще…

Округлив глаза, я не сдержалась и громко хмыкнула. Но парнишка понял это по-своему и тут же испуганно уставился на меня, как будто ожидая, что я вот-вот начну над ним смеяться.

— Простите, моншери, — я подняла ладони. — Я просто… м-м… не слишком понимаю, чего вы хотите именно от меня? Совета?..

Но он нервно сглотнул и замотал головой.

— Нет, моншери, алхимилия, я хотел попросить вас… чтобы вы… ну-у… я хотел…

Я нервно улыбнулась. До меня уже дошло, что нужно младшему из Бонфремонов.

— Шер Жан-Луи, — неуверенно проговорила я, — вы хотите…

— Я думал, что вы могли бы… научить меня, как…

«Спасибо, что ты не пришёл ко мне с другой просьбой, более интимного характера» — подумала я с благодарностью.

— Проще говоря, вы шер, хотите, чтобы я позволила вам себя поцеловать? — уточнила я.

Парнишка, не осмеливаясь смотреть мне в глаза, несколько раз кивнул, а его кадык с щелчком подскочил до самого подбородка.