Из-за поворота, на тракте показались бегущие рысью лохматые пятнистые вепри с четырьмя кривыми бивнями и необычайно мощными ногами. В моём мире встреча с диким кабаном ничего хорошего не сулила. Но наши кабанчики хотя бы не плотоядны, насколько мне известно, а эти свиноподобные зверюги, которых я сейчас наблюдала, всем своим видом показывали, что готовы отведать человечины хоть сейчас. Ко всему прочему они эти жуткие боровы были размером с упитанного гиппопотама! И аппетит у этих тварей, полагаю, соответствующий!

Верхом на огромных кабанах, восседали полуголые, одетые в шкуры и грубые доспехи, патлатые существа. У них были неухоженные гривы тёмных волос, чересчур длинные узловатые руки с вздувающимися мышцами и невероятно огромные ступни, с толстыми, обломанными чёрными когтями.

Лица у существ были сильно вытянуты вниз, меж близко посаженных маленьких глаз вытягивались массивные горбатые носы с широкими ноздрями. Рот безгубый, с выступающей вперёд нижней челюстью. Из-за нижней губы во все стороны торчали редкие, кривые, но крупные зубы.

Лохматые брови волосатых существ сдвигались на переносице, придавая им угрюмый и недовольный вид. Нижние веки сползали вниз, обнажая красно-бурую склизкую кожу возле глаз.

Я непроизвольно нервно сглотнула, рассматривая страшных наездников.

Все они, кстати, были вооружены саблями или короткими копьями, с массивными наконечниками. У одного них на плечах развевался плащ, а на голове белела странная корона. Только присмотревшись к ней, я поняла, что она сделана из насаженных на металлический обруч костей рук!

Тех, кого контрабандисты называли хобгоблинами, было очень много. Гораздо больше чем я ожидала. Пока они выезжали из-за поворота, я насчитала более полусотни. Пот итогу оказалось чуть больше ста голов. Приличный такой отряд!

Но, пленников, которых вели с собой хобы, оказалось ещё больше: около двух сотен. Мужчины, женщины, дети. Собственно, взрослых мужчин было меньше всего, наибольшую часть составляли именно дети разных возрастов.

Все пленники выглядели измождёнными и замученными. У многих виднелись синяки и кровоточащие раны. Некоторые едва могли двигаться, и таких патлатые хобгоблины беспощадно стегали нагайками или пинали ногами, выкрикивая какие-то непонятные слова на своём языке.

Часть совсем маленьких детей жались к своим матерям, давясь беззвучными рыданиями. Женщины и девушки со следами кошмарных издевательств, в разорванных грязных одеждах, которые два прикрывали их тела, старались успокаивать детишек или друг друга. Немногочисленные мужчины с молчаливой ненавистью глазели на носатых чудовищ и на их монструозных вепрей. По взглядам пленников было видно, что они не смирились со своей судьбой или судьбой своих жён и детей. Они были готовы драться, даже насмерть, но никто из них сейчас не был на это способен — израненные и связанные, замученные и избитые они могли лишь бросать молчаливые гневные взгляды на своих мучителей.

Увиденное поразило меня так сильно, что я несколько секунд шокировано рассматривала несчастных пленников, не обращая внимания на происходящее вокруг. Я задавалась вопросом какая участь ждёт все этих невольников? Что с ними будет? Неужели их жизни будут искалечены и растоптаны только по прихоти вот этих мерзких лохматых чудовищ с босыми ногами и кривыми зубами? Почему вообще эти хобгоблины топчут земли Ларатана? При дворе местного герцога, Девятая ведьма побери, вообще в курсе, что их подданных сотнями уводят в рабство или это в порядке вещей, и жизнь простого люда здесь имеет ещё меньшее значение, чем в моём мире, в схожий исторический период?!

От сопереживания пленникам и гневных эмоций, меня отвлёк громкий радостный выкрик Огюста Краснорукого.

Предводитель контрабандистов вскинув руки в приветствующем жесте подчёркнуто восторженно воскликнул:

— Горбоклык! Великий и несравненный вождь клана Морского паука! Чтоб меня сожрали таргалы, если ты не стал ещё выше и крепче, с нашей последней встречи!

Облачённый в корону из костей человеческих рук, самый уродливый и здоровый из хобгоблинов довольно ощерился.

— А тхы отхрастил свои ухсы ещё дхлиннее, Огхюст! — с заметным шипяще-звенящем говором ответил посмеивающийся вождь хобгоблинов.

Соплеменники хобгоблинского вождя поддержали его противным визгливым смехом, напоминающим мне заливистое тявканье гиен.

Предводитель контрабандистов, ни капли не смутившись, пальцами правой руки провёл по своему правому усу и, сверкая золотыми зубами, согласно закивал.

Между вождём хобгоблинов и главным торговцем запретными товарами шла вполне себе дружеская непринуждённая беседа. Огюст как будто не замечал двух с лишним сотен пленников, не видел их кошмарных ран, запавших глаз, истёртых до крови ног и умоляющих безмолвных взглядов.

Я непонимающе нахмурилась. Неужели Краснорукий и его люди предпочитают не замечать того, что хобгоблины похищают их же соотечественников и угоняют на продажу в рабство?

Но, как выяснилось, Огюст и его банда контрабандистов не только поддерживают с хобгоблинами дружеские отношения, но и продают им множество товаров.

В частности, плети, инструменты пыток, оружие и многое другое. Я с мрачным неодобрением наблюдала, как хобы суют за пояса только что купленные пистолеты, закидывают на плечи мушкеты с ремнями и любуются блеском клинков сабель или палашей, которые приобрели у контрабандистов. Меня обуревало гневное возмущение происходящим.

А один из хобов, тем временем, подошёл к одному из пленников, уже немолодому мужчине, который вскоре согнётся под тяжестью лет. Лохматый монстр что-то насмешливо бросил пленнику, тот ответил ему равнодушным обречённым взглядом. Хобгоблин резко занёс клинок, тот сверкнул на солнце… и резко опустился. Кровь оросила землю, а у ног довольно ухмыляющегося хобгоблина беззвучно и всё также без единого слова или выкрика повалилось тело мужчины. Тот задёргался в агонии, разрывая землю босыми ногами, пока из раны на груди толчками выбивалась кровь.

Хобгоблины поддерживали увиденное одобрительным свистом и мерзким хохотом.

— Отхличная схабля! — похвалил оружие тот самый хоб, рассматривая кровь на своём клинке.

— Ну, так других не продаём, — развёл руками довольный похвалой Огюст.

От увиденного у меня сдавило горло, оборвалось дыхание, а на животе как будто резко затянули тугой ремень. Под кожей разрастался нервный трепет, гулко и часто звучали удары сердца.

Увиденное было в равной степени ужасно своей жестокостью и отвратительно из-за поведения, как хобов, так и контрабандистов.

Вождь клана Морского паука, купив всё необходимое себе и своим людям, неожиданно обошёл Огюста и ткнул пальцем в единственный закрытый фургон, где находилась я.

— Покхажи мне товары в этом фурхгоне, Огхюст, — при этом Горбоклык не просил, а почти приказывал.

Краснорукий бросил внимательный взгляд на фургон, я увидела, что в его глазах промелькнуло опасение:

— Ты вроде говорил, что ковры тебе ни к чему.

— Я вхсё рхавно хочу взгхлянуть, — прорычал самый главный хобгоблин и цепким жадным взглядом мелких тёмных глаз рассматривая повозку, в которой я пряталась.

От его зубастой ухмылки и поблёскивающих поросячьих глаз, у меня всё тело пропиталось глубоким мертвенным холодом. Я очень красочно и ярко представила, что именносо мной сделают, если обнаружат и какова будет моя дальнейшая судьба.

Паника наполнила сознание, я заметалась по фургону, а Огюст уже шуршал замками. Но, хвала ему, делал это как можно медленнее, не торопясь и не оставляя попыток отговорить Горбоклыка смотреть на товары внутри данной повозки.

Именно благодаря его намеренному затягиванию процесса открытия замков, я сумела вернуть себе частичное самообладание и нашла подходящий рулон ковра, внутрь которого смогла забраться.

Я только-только успела скрыться, как левая дверца деревянной крытой повозки со скрипом поднялась вверх.

— Ну, вот, смотри, раз уж так хотел, — произнёс Огюст Краснорукий.