— Съела что-то, — не стала пугать, что это инфекция.

— А ты не беременна?

Словно удар по голове. Я? Нет! Нет же? Мысленно вернулась в те два дня, что провела с парнями. У нас было…было, блять! Да! Макс в меня кончил один раз. Но сколько времени прошло? Уже месяц? И у меня были месячные. Были же?

Не были…их не было. Только я из-за своей загруженности и желания доказать себе, что смогу, не заметила их отсутствия. Пока не появился знаменитый токсикоз.

Лиса

Первые три дня я жила в туалете. Обнималась с белым другом даже если водички попила. О том чтобы сходить в аптеку и купить тест речь не шла. Во-первых, страшно, а во-вторых до неё мне просто не дойти. Ездила домой на такси, с двумя вынужденными остановками.

Пора уже что-то решать. По крайней мере, поставить точный диагноз. Для начала было бы не плохо.

Вышла из своей коробчонке, предварительно узнав, что Оксана свободна. Кроткий стук в стеклянную дверь, в ответ приглашающий жест.

— Привет, проходи, Лиса. У тебя всё хорошо?

— Эм. да. Я хотела отпроситься на час. Мне надо в больничку сбегать.

— Что-то случилось? Ты бледная.

— Язва замучила, — вру безбожно.

— Конечно, иди. Скинешь мне вечером прайс по рекламе.

— Обязательно.

Собралась и вышла из здания. Около бизнес центра села в припаркованное такси и назвала адрес.

Что я буду делать если мои подозрения оправдаются? Боже, мне двадцать один год, мне рано становиться матерью. Тем более от случайных любовников.

Да. Но эти случайные любовники дали мне намного больше чем остальные. При чем речь идет не о квартире, хотя она тоже имеет вес. Рой и Макс показали мне другой вид отношений. Нежный, трепетный, с долей контроля. Прикрыла глаза…

— С вас пятьсотрублей, — сказал водитель.

Вытащила из сумки купюру и передала. В регистратуре мало народу. Частная клиника не подразумевает километровые очереди.

— Добрый день, у меня назначена консультация у Солоповой.

— Возьмите бахилы и проходите последний кабинет в конце коридора.

— Спасибо.

Присела на диванчик. Надеть бахилы в моём нервном состоянии оказалось очень тяжело. Руки тряслись, в глазах всё расплывалось. Что делать? Аборт? Стоило только произнести в мыслях это слово, как слёзы потекли по щекам. Смахнула и выдохнула.

Чья-то рука аккуратно накрыла мои руки. Подняла взгляд. Из-за стоящих в глазах непролитых слёз образ размытый. Всхлипнула.

— Успокойся, Лис. Всё будет хорошо.

— Наташа? — передо мной сидела моя сотрудница. — Что ты здесь делаешь?

— Видела, как ты уходила и поехала следом. И видимо, правильно сделала, — она помогла мне с бахилами и салфеткой, из ниоткуда взявшейся, вытерла лицо. — Ты смогла подмять под себя наше кодло, неужели тебя так пугает малыш?

В голосе столько нежности и мягкости, что я невольно улыбнулась.

— Спасибо…

— Василиса? — в дверях стояла медсестра. — Проходите.

— Давай, не дрефь. Я тут подожду.

В кабинет входила, как в клетку со львами. Страшно и жутко одиноко стало, хотелось даже попросить Наташу зайти со мной. Но вовремя себя остановила.

— Проходите, раздевайтесь.

Дальнейшие события, словно в тумане. Вот я снимаю одежду, вот сажусь на кресло. Милая доктор улыбается, что-то воодушевленно говорит, но слова пролетают мимо. Она осматривает, слегка давит на живот. Спрашивает, а я отвечаю на автопилоте. И вздрагиваю, когда женщина касается моей руки.

— Вы в шоке?

— Я? Нет, да, — опускаю глаза.

— Одевайтесь и проходите в приемную.

Кое-как справившись с одеждой и непослушными руками, я села перед врачом.

— Вы беременны, срок четыре-пять недель, более точно скажу на узи. В вашем роду были двойняшки, близнецы?

Подвисаю. Моргаю и не могу не то что сформулировать ответ, а даже переварить услышанное.

— Эм…нет, кажется.

— А папы?

А хрен его знает. У какого из них? О боже…

— Не знаю, — отвечаю честно.

— Василиса, вы беременны, — как для тупой объясняет еще раз. — По размеру матки я думаю двойней.

— Ха, — истерично.

Двое! Символичненько. Для каждого подарочек. А мне…а мне двойная подстава.

— Если вы не готовы, я могу вас записать на аборт. Но я бы подумала на вашем месте. Такое счастье, — она что-то пишет на листочке. — Вы очень молодая, если захотите, детишек можно пристроить после родов. Вот сумма которую вы получите.

Смотрю на нули и трясу головой. Двоится что ли? Сумма бешенная. Столько квартира парней стоит. Но от осознания, что кто-то коснется малышей внутри все противится. Нет! Либо мои, либо ничьи. Как бы жестоко это не звучало.

— Продавать детей я не буду, — отрезаю, и тут же листочек с нулями летит в мусорное ведро.

— Отлично! — радостно говорит женщина. — Теперь осталось понять, будете вы рожать или делать аборт.

— Я…

— Давайте так, — кладет руку на мою, и я тупо пялюсь на нее. — Я напишу вам мой телефон, вы подумаете и в конце этой недели позвоните мне и скажете ваше решение. И заодно напишу витаминки. Они не повредят даже если вы решите не оставлять детей.

— Вы … уверенны?

— В том что вы беременны? Абсолютно.

— Их…двое?

— Это не точно, узи и анализ ХГЧ дадут более правдивый результат. Но я столько работаю, что вряд ли могла бы ошибиться.

Улыбается. Наверное, я глупо выгляжу. Многие отдали бы все чтобы услышать о том что ждут ребенка, а я сижу и думаю нужен он мне или нет. От этого становится так противно. Тошнит от себя самой. Я кажусь себе грязной. Как будто все руки в крови. Моих не рожденных детей. Меня тошнит, мутит так, что в глазах черные мушки скачут.

Не слышу криков, не вижу паники вокруг. Мне не хорошо это последнее что я понимаю для себя.

Прихожу в чувства на кушетке в том же кабинете.

— Вы напугали нас, Василиса, — говорит врач.

— Ты как? — поворачиваю голову и вижу Наташу. Она не оставила меня, сидит рядом.

Одинокая слеза скатилась по щеке.

— Вы не оставите нас? — просит Наташа. И врач выходит. — Ну, ты чего, Лис. У тебя такое счастье, а ты плачешь.

— Наташа, — жалобно.

— Я не знаю, что у тебя в личной жизни, но мой тебе совет — рожай! Ты выносливая и боевая, ты сможешь воспитать. Даже сама. И, если хочешь, я могу помогать.

— Это ты сейчас так говоришь, а потом… — понимаю, что говорю необоснованные претензии, поэтому торможу себя. — Как я с ними одна?

— Об этом никто не знает. Я в девятнадцать забеременела и по глупости сделала аборт. Теперь не могу иметь детей, — вижу в глазах столько горечи и боли, что в пору захлебнуться. — Если возьмешь меня крестной я буду помогать, — вздыхает и улыбается. — даже если не возьмешь. Я все равно буду рядом и помогу тебе, пока нужна буду.

Не знаю, что повлияло, рассказ Наташи, или уговоры врача, но я решила оставить ребенка…детей. И будь, как будет.

Лиса

Наташа не соврала. Она поддерживала меня на протяжении всего периода беременности. Всегда была рядом. Прикрывала. Брала на себя тяжелые проекты и закрывала дыры в работе. Почти переехала ко мне жить. Я была не против. Чем больше становился живот, тем сложнее было делать дела, казалось бы, привычной важности.

Я до сих пор работала. Имея легкую конституцию тела, мне было просто скрывать беременность до семи месяцев. Думала, живот будет в два раза больше, ведь и малышей двое. Но живот был аккуратный и не сильно большой, а широкие платья отлично скрывали моё состояние. Я так думала, пока однажды меня не вызвала Оксана к себе в кабинет.

— О, проходи, садись, Лис, — оторвавшись на секунду от лэптопа, указала на кресло.

Ничего не подозревая, прошла и как можно ровнее, села в кресло. Как мои старания выглядели со стороны, я могла только догадываться. Ведь сегодня первая неделя восьмого месяца. И я планировала поговорить с Оксаной о переходе на дистанционку. Мало вероятно, что она оставит мне мою должность, но возможно, хоть какую-то работу предложит.