— Степаныч, ты лишнего не думай. Мы просто работать вместе будем, — обозначил Глобальный в общих чертах. — Если всё хорошо пойдёт, то скоро о деньгах можно будет не думать.

— О как! Дело, конечно, хорошее. Тогда не торопись. Присмотритесь друг к другу, стихи ей почитай, внимание уделяй. Они это любят.

Боря спрятал смешок.

«Любят, да. И стихи, и внимание, но не только, не только», — заметил внутренний голос, не вдаваясь в подробности. Лида, например, действительно стихи любила. Да только где теперь та Лида?

Спрятав деньги на антресоль Степаныча, Боря уже подумывал о банке, куда их можно положить. Но не давала покоя налоговая отчётность. Спросят ещё — откуда? Начнёт задавать наводящие вопросы.

«А ты что ответишь? Заработал?», — стращал внутренний голос: «А кто, кроме воров, топ-менеджеров и футболистов миллионами зарабатывает? Нет, антресоль понадёжнее будет, пока в бизнесе не начнёшь разбираться».

А Степаныч тем временем что-то продолжал говорить на кухне:

— Понимаешь, Борь. Люди в большинстве своём тупые. Видимое за истину принимают. Учёные эксперимент такой делали. Ставили перед детьми два стакана с водой. Наливали по половине и просили сказать, где воды больше. Дети пожимали, плечами, конечно. Ровно выглядит. Но стоило тот же объём жидкости перелить в посуду повыше, как все сразу говорили, что там воды больше. Даже если переливали воду на их глазах. Так вот, Борь, гамбургеры и всё это говно из фастфуда никогда не растёт вширь. Этого никто не оценит, но добавить роста коробки или, к примеру, добавить вторую котлету, как никто не спрашивает почему цена почти двойная. Вот и в строительстве визуально всех всё устраивает, если итоговая картинка хорошая. А что внутри — не важно им. Почему по-твоему бригаду гастербайтеров подешевле набирают? Да потому, что результат сразу — как бы тот же. А что потом вылезет, уже не так важно.

— Да видел я такие стройки, — сложил руки на груди Боря. — Мужички на деньки эти ещё. Всё за ними приходится переделывать. Черти криворукие. То на балкон алюминиевый профиль ставят и подоконник в уровень сделать не могут. К людям потом вода затекает, сколько герметиками не заделывай. То стеклохолст сразу красят. Дизайн у них типа такой, про теракку забывают. Сэконоили, типа. Краска потом комьями сходит через год-другой. То от одной розетки десяток выведут, что потом от «узла» дым идёт. Ещё и кабеля по полу пустят, за плинтус спрятав, чтобы первая же протечка точно добила хозяев, чтобы гневных отзывов не успели оставить. А что прячут в стены и заливают в полы — тот ещё вопрос.

— Потому что сразу после тупости лень идёт! — тут же наставительно поднял палец Степанч. — Второй общечеловеческий бич. Одному лень сделать как следует, другому лень проверить, третьему помирать из-за их халатности.

С этими словами у Бори зазвонил телефон. Звонила Зоя. Тут же подключилась вторая линия. От Киры.

Решив отвечать в порядке очереди, Боря сначала ответил Похлёбкиной:

— Да, Зоя Ивановна.

— Ой, Боря. Зачем же так официально? Для тебя я просто… Зоечка. Хотя можешь звать меня как хочешь.

— Зоя, — сделал предостерегающим голос Глобальный. — Что-то случилось?

— Нет, это и настораживает. Ведь вы обещали отвезти меня в психиатрическую лечебницу. Не по диагнозу, так сказать, а по рекомендации. Помните?

— А, да-да, помню. А надо прямо сегодня?

— Да, ведь вы сами этот день и назначили.

— Тогда сейчас приеду, — ответил Боря. — Там просто приёмные часы только после сонного часа, ещё рано.

— Хорошо-хорошо, я подожду.

Раз обещал, надо делать. Выпитое вино не служит оправданием. Как и пережитый стресс. Женщины вообще не любят, когда их обманывают.

Он не успел перезвонить Кире, как дисплей подсветил «Леся». Вспомнив, что давно хотел поговорить с ней. Узнать где она вообще? И что делает после того, как сиделка Зое перестала быть нужна?

Но вопросы пропали сами собой, когда Василькова принялась орать и тут же реветь в трубку:

— Боря! Князя убили.

— Как убили? Кто?

Всё внутри похолодело. Вновь перед глазами встал образ Шамана. Перебирая чётки, он смеялся злодейским смехом и тыкал пальцем, повторяя раз за разом «ты следующий!».

— Не знаю, — всхлипывала Леся. — Сначала арестовали, потом отпустили. Зина обрадовалась, поехала за ним. А сейчас полиция позвонила Кире. Говорят, подорвали машину Князева.

Тут Боря вспомнил чёрный внедорожник Князева. Тот Прадо лишь годом от Прадо Биты отличался, самый новый, салонный. И в этом семейства автомобиль Антона самым старым был, два года как на рынке. Но как на вид все — одинаковые, если в линию поставить и номера снять. Все праворульные, с Японии. На едином кузове. По сути отличались они лишь ценой и новой прошивкой операционного оборудования.

«Киллеры совсем обнаглели. На номера теперь совсем не смотрят, что ли!?» — возмутился внутренний голос: «Шаман как будто в морской бой играет. Мимо, мимо, а что, если следующий раз повезёт? Ну его нахер этот джип, Борь».

Боря сглотнул, тут же решив, что никому Битин внедорожник дарить не будет. Это было всё равно, что связку динамита в коробке преподнести. С уже зажжённым фитилем.

«Прятать его надо. Авторынок не перегреется, а Шаман не успокоится. Целее будешь».

— А где Кира? — пришло среди вороха мыслей.

— Дома, — точно знала Леся. — Бледная как полотно.

Тут Глобальный понял, что что-то не так. Так как сама Леся тоже должна была быть дома. И единственная душа, о которой внучка могла заботиться — это Нина Альбертовна.

«Не такие они уж они с Кирой и подружки», — заметил внутренний голос: «В друзья с улицы голыми на набиваются».

— Погоди, а ты-то откуда всё знаешь? — наконец, спросил Боря.

— Так я теперь у них работаю… работала… не знаю, короче! Сделай что-нибудь с Кирой, вы всё-таки не такие далёкие люди. А я пошла полы мыть. Служивые натоптали. Кстати, говорят исполнителя сразу поймали, с поличным.

— Это хорошо. Я перезвоню! — пообещал Боря и тут же набрал охранника-грузчика-консультанта.

Кто из киллеров мог быть исполнителем, его не особо волновало. Шаман мог найти таких тысячу.

— Егор, микроавтобус у тебя?

— Ну да, я коробки вожу в магазин с участка.

— Он мне нужен. Давай махнёмся. Я тебе джип. Только ты сегодня больше не работай. В гараж его мой поставь. И дуй домой. Отдохни до завтра. Намаялся, наверняка.

— Это да, — тут же оценил возможность посидеть перед телевизором Егор. — Поясницу тянет. Не молод уже. Ноги гудят с непривычки. — Ждать тебя на участке или в магазине?

— Давай на участке, там ближе к посёлку, — прикинул маршрут Глобальный.

Егор ещё говорил, говорил, а до сантехника вдруг дошло, что Зину подорвали тоже! Ведь это ОНА ехала за Князем за рулём.

«Твою ж мать, её-то за что?» — смутился внутренний голос: «Жалко, конечно, эту бедолагу. Задорная была. Видимо, машину забрала на стоянке у больницы, как только арестовали Князя. А дальше — не повезло.

Автомобиль завёл с остановившимся сердцем. Дальше Боря вёл как в тумане. Везде мерещился Шаман. Каждая машина казалась подозрительной. А как подъехал к участку, вглядывался в снежную колею. Нет ли следов подозрительных?

Следов не оказалось. А Егор с большим удовольствием пересел на внедорожник.

— Слушай, ну хоть человеком по городу покатаюсь.

— Никаких покатушек, Егор. Сразу в гараж. Затем на такси домой… На, вот, за труды, — тут Боря сунул ему пятитысячную и ключи от гаража. После чего во всех подробностях рассказал куда ехать и что говорить при постороннем интересе.

Забрав у сотрудника микроавтобус, Боря отдал ключи от гаража и помчался в посёлок. Киру успокаивать. Но дело это было столь же бесполезное, как стучаться в гранитную стену.

Кира не реагировала. Вообще. Если раньше её раздражало любое прикосновение посторонних людей, то сейчас она впала в другую крайность. Её можно было обнимать, целовать, щипать, а может даже и бить, но никто пока не решался.