— Ветклиника «Пёс, лис и какой-то пёс да лис?». Конечно, знаю! Да мне тут пешком добраться можно за десять минут… Всё, понял, встречу… Заберу… Ага… Перевезу… Подстрахую… Ну раз ты уже оплатил, то никаких проблем… Нет, собак я не боюсь. У меня жена и три дочери. Третий день пилят. Что мне твои собаки? — доносилось от Егора.

Вскоре Боря со спокойной душой засадил Зою с котиком на руках на вполне себе обычное такси. А вернувшись в квартиру, обрадовал Наташку, что пристроил кота. Сонная хозяйка никак не отреагировала, но была настолько мила в этом состоянии, что Боря тут же воспользовался моментом и засадил уже рыжей нимфе. Чтобы нервы подуспокоить.

Когда он вновь вышел во двор и встал напротив автомобиля с оружием, голова была свежа, сердце билось спокойно. Можно было ясно и трезво мыслить. Без суеты. И это трезвое мышление подсказывало, что пара-тройка ящиков оружия, конечно, не весть что. Но капля камень точит. И если свою каплю он собирался бросить на камень Шамана, то тем самым вооружил бы очередную преступную этническую группировку. А это новый разбой, грабежи, а то и убийства на его совести.

Вновь всплыла перед глазами маленькая Ленка, газовая плитка, разговоры с очень хитрым, беспринципным человеком. И таких людей по ту сторону фронта будет всё больше. И как бы не было по эту сторону, тут всё же тоже от людей зависит. От каждого.

Выбор был просто. Он либо помогает людям по эту сторону забора, либо способствует нелюдям по ту сторону. И Шаман, как человек, вредящий людям на этой стороне, ничуть не отличался от бандитов по ту сторону.

«Хер редьки не слаще», — добавил внутренний голос и сказал это самое важное слово: «Решайся.

Боря с минуту смотрел на автомобиль.

— Да пошёл ты, Шаман, нахуй! — вдруг без тени страха обронил он, сел во внедорожник и поехал сам строить свою судьбу.

Как это часто бывает, импульсивное решение оказалось определяющим. Позвонил ребятам по оставленным Шацем номером, назвал адрес «приёма». К обеду обещали подъехать.

Но до обеда самому предстояло немало сделать. Первым делом Боря приехал на свой участок, где немало намело вокруг вагончика-теплушки. Проделывая ходы в снегу, он растопил печку в «зимовье», извлёк из него генератор, потом сварочный аппарат, электроды, УШМ. Пронёс всё это дело до синего контейнера с надписью «703», завёл генератор, провёл провод, подсоединил инструмент. И принялся за работу.

Наследие Князя с гуманитаркой со стороны входа — штука полезная.

«А вот позади сварка на тяп-ляп. И подкрашено чёрте как. Сразу видно, батя делал», — быстро обнаружил косяк Глобальный-младший и снова врезался болгаркой в железную стенку после такой работы.

За стенкой оказалась полость. Как будто специально под размер оружейных ящиков. Боря усмехнулся и обратно все ящики по снегу переволок. А едва сложил всё оружие, что было в автомобиле, как обратно стенку заварил. На этот раз как следует, без зазоров.

«Ни одна падла не заглянет», — оценил добрую работу на морозце внутренний голос.

Сменив насадку УШМ на точильный камень, сантехник всю сварочную дугу зашкурил почти под ноль. Конечно, оставался небольшой зазор, но если издалека смотреть, да и вообще не присматриваться, то и не увидишь внедрения. Оставалось только синей краской покрасить. Но её Боря с усмешкой обнаружил у отца в теплушке.

«Выходит, он варил. Значит, знал? И не сказал?» — посыпал вопросами внутренний голос.

Но разговаривать с отцом пока желания не появилось.

«Разве что на свадьбу позвать. С Наташкой. Пусть знает!».

Закрасив все места сварки и шлифовки, Боря отошёл на три шага и вдруг понял, что даже вблизи мало что различимо.

«Прекрасно! Если краска на морозе не слезет, то почти незаметно будет», — отметил внутренний голос.

Работник вернулся в теплушку, приготовил обед на раскочегаренной печке из оставшихся консервов и принялся дожидаться ребят Шаца. К обеду на участок заехало немало техники: впереди всех ехал трактор-грейдер, расчищая путь. За ним пробиралась фура с подложкой-прицепом и флагом. На том трепетал белый череп в красной мишени на чёрном фоне. Надпись принадлежности ЧВК на иностранном. А позади всех — кран-погрузчик плетётся неспешно.

Бодрый пузатый тракторист довольно быстро расчистил заезд и пятачок, на котором смогла развернуться фура, чтобы заехать на участок задом. Погрузчик с высокой посадкой и колёсами в рост человека подкатил следом уже с территории участка отца.

Спорилось дело быстро. Без каких-либо сложностей погрузчик подцепил и погрузил контейнер с гуманитарной помощью на подложку. Буксонув под новым весом, фура вышла из колеи с раскачки. Всё заняло минуть двадцать. Вскоре мужики жали руку Боре.

— Слушай, ну тут на роту хватит, — оценил объем помощи водитель фуры в камуфляже.

Чутьё подсказывало, что не рыбацкий и не отходнический.

— Не жалко?

— Да не. Чего жалеть-то? — вздохнул Боря. — Всё для дела.

— Сила в правде! Да, брат? — подстегнул водитель погрузчика в жёлтых очках. В них на яркий снег можно было смотреть, не моргая.

Боря кивнул. То, что поступил правильно — сомнений не было. Но что теперь с этим «правильно» делать?

Видимо сомнения отразились на лице сантехника. Так как мужики начали расспрашивать что да как. И поскольку все трое знали о дополнительной помощи среди гуманитарной с лёгкой руки Шаца, Боря деталей скрывать не стал. Выложил как есть про Шамана и ситуацию с Князем. Не заметил, как и про Ленку-маленькую рассказал. Поделился опасениями, что дальше хуже может быть.

— Борь, ну ты что, дурак? Смотри туда, — усмехнулся тракторист и кивнул на флаг на фуре.

А там слова-то трепещут иностранные сверху, а под ними ещё и кириллицей написано. Издали не разглядел. А теперь видел вблизи хорошо, что лозунг там русский: «правда в деле». И так вдруг на душе тепло стало. Слова то простые, а за ними океан смысла. Можно сколько угодно говорить, обещать и даже грозиться. А можно просто один раз сделать.

— Мужики… — выдавил из себя Боря, не зная, что толком сказать.

Хотя бы потому, что имён они на называли. А позывные с нашивок сняты, «не на работе», как метко сказал водитель фуры.

Тракторист за плечи приобнял, взбодрил:

— Короче, давай в семнадцать ноль-ноль на ресторане. Позвони, договорись о встрече. Подъедешь как ни в чём ни бывало, позвони Шаману. Пусть выходят выгружать, мол.

— А дальше?

— Дальше, Боря, не твоя забота, — рассмеялся водитель погрузчика. — Поехали, пацаны! Ещё на платформу грузить.

Вскоре участок опустел. Боря закрыл теплушку, с большим сомнением посмотрел на оставшийся белый контейнер на подложке и красный «307»-ой сорокафутовый контейнер на земле.

«Такие на Донбасс следом не отправить. Не так поймут», — хмыкнул внутренний голос: А если сами контейнеры там нужны тоже, то прежде разгрузить надо. Это Янку поторопить придётся».

А что ещё на участке? Ни дров, ни забора, только теплушка. По чищенной дороге хочешь — вывози. Хочешь — новый подвоз организовывай. Бревен, например. Пилить и топиться.

Думая о разном, Боря закрыл теплушку, давно прибрав все инструменты, сел в автомобиль и набрал номер Князя.

— Пизда-джигурда! — закричал с ходу Князев, но тут же закашлялся и перешёл на шёпот. — Боря, тебя где носит?

— Слушай, скажи в семнадцать ноль-ноль подъеду на территорию. Или номер дай. Сам позвоню.

— Какой номер, ебантяй! — снова вскрикнул Князев и застонал. — Не тупи. Меньше знаешь, крепче спишь. Просто отдай ему всё и…

— … и молись? — хмыкнул Глобальный, отключая телефон.

Разговаривать с Князем больше было не о чем. Все слова сказаны. Время дел. С большим удовольствием поговорил бы с Шацем ещё раз, но раз парни ничего не передали, то и тревожить его не стоит. Лучше Зое позвонить и Егору. Оба ждут и давно обзвонились.

Но рука не торопилась набирать заветные номера. Все мысли там — у ресторана.

Ровно в шестнадцать часов и пятьдесят девять минут внедорожник заехал на территорию ресторана «Печень навылет». Несмотря на вечерний час, на территории было необычайно мало машин. Парковка почти пустая, одна воротина так вообще закрыта. Свет внутри помещений горит не везде. Много косвенных деталей, по которым можно оценить обстановку.