— Рома, чтобы тебя черти драли! — закричал он, открыв форточку. — Ты что творишь?

— Боря? — мигом заскочил в салон со стороны пассажира Рома и в нетерпении застучал по бардачку. — Гони в Новосиб! Вопрос жизни и смерти!

— Так, балбес. Не стучи. Сейчас подушка безопасности сработает и на раз обоих успокоит.

Рома стучать перестал, но не зная куда деть руки, замельтешил ими быстрее любого ветряка и мельницы вместе взятых.

— Боря, ты не понимаешь, у меня прослушивание! Коба звонил. Они мой клип смотрели. Он им понравился.

— Кто они-то? — возобновил движение сантехник, выезжая с территории посёлка и с лёгкой тоской глядя на поднятый шлагбаум.

«Сидел бы, работал человек. Нет же, выгнали после первого рабочего. Нахрена, спрашивается, вызывали?» — пробурчал внутренний голос.

— Группа «Город на Неве»! Они в Новосибирске на концерт приехали, а солист ушёл. Ищут нового. Это мой шанс! Такое же один раз в жизни бывает! Я бросил всё и побежал. Только надо быстро-быстро доехать!

— О как, — хмыкнул Боря и действительно прибавил скорости.

Зазвонил телефон. На дисплее мелькнуло «Наташка». Рома, чтобы не отвлекать водителя, подхватил трубку:

— Алё, мам. Не сейчас, хорошо?.. Да, Рома-Рома. Кто ещё-то?.. Да не забыл я, не забыл. Мы заняты просто. Тут ехать надо. Не отвлекай… Какая ещё бабка?.. Да нахер пусть идёт эта бабка… Как это тебя нахер шлёт? Скажи, я ей дверь обоссу. Но завтра. Пусть потерпит… Да, с Борей… Может и заедет. Не знаю. Мне в Новосибирск срочно надо! Всё, пока.

Боря и сказать ничего не успел. А о скорости вскоре пришлось пожалеть. В дальнем свете фар мелькнул служебный автомобиль. Экипаж капитана Артёма Палыча и старшего лейтенанта Бобрышева всё ещё стоял на посту и до смены в 8 часов вечера пока не дотянул.

— Блядский рот, как не вовремя! — заявил Рома и снова треснул по бардачку.

Плашмя ладошкой, но как следует.

На этот раз судьба не простила ошибок и сработала подушка безопасности. Могли бы сработать и обе, но Антон, прошлый владелец внедорожник, что ныне носил кличку Шмыга на тюрьме, в один из дней так спешил с работы к любовнице Оксане, что позволил автосервису после лёгкого ДТП у управляющей компании сложить и заправить только одну подушку, левую. А правой можно было заняться и позже. Но потом как-то времени не было.

Боря же просто покрылся потом, предпочитая не думать о том, что сейчас будет. Адреналин заполонил тело сантехника. И вместе с мощным стояком оттянув семейные трусы, заставил Глобального действовать на опережение. Он выскочил из автомобиля и первым пошёл на сближение с сотрудником.

— Блядский рот! — повторил он слова брата и добавил, как следует от себя. — Мне что туда-сюда каждый раз останавливаться по семь раз на дню? Бизнесмен я! Бизнес у меня! Время дорого. Члены ебучие вожу и пёзды на сдачу! Шмонать всё надо? Проверить? Да на, блядь, проверяй! Сколько можно-то?! Забери всё уже себе нахуй! Заебали вы со своими проверками! Ухожу я из бизнеса!!!

Бобрышев сначала потерял дар речи от такой пылкой тирады, а когда Боря отскочил от него как мячик от стены и сам открыл багажник с перемёршей лампочкой подсветки, удивился даже.

«Не врут, выходит. Тяжело сейчас среднему и малому бизнесу выживать. Под вечер вообще сил никаких не остаётся», — ещё подумал служебный рыцарь дорог.

Водитель же просто вручил ему коробку и начала извлекать из неё упаковки с фалообразными компонентами, нагружая по самый подбородок.

Напихав за какие-то секунды полые руки хуёв Бобрышеву вместе с собственной полосатой палочкой, Боря так же резко треснул багажником, запрыгнул в автомобиль и без дальнейших объяснений снова вырулил на трассу, не обращая никакого внимания на копошащегося брата.

«У самого жизнь не сложится, если в погоню отправятся, так хоть у рыжего всё хорошо будет, успеем», — стучало в голове, пока от тирады на одном выходе на морозе перехватило горло.

Капитан Артём Палыч, наблюдая эту картину, вздохнул и вылез из автомобиля.

— Бобрышев, да как так можно? Ни дня без приключений не можешь! У тебя же талант бесить людей, — подойдя поближе, он взял одну из пачек, что обещала тридцать скоростей вибрации и сунул обратно. — Тебя если начальство хуями не обложит, ты же спать не можешь, да? Вот и добираешь на работе.

— Да я же просто хотел спросить, что с подушкой безопасности!

— Вечно у тебя какие-то отмазки, — усмехнулся капитан, прикуривая. — Так и скажи, что заебал человека. Сколько ты раз его сегодня останавливал?

— А я его останавливал? — уронил на заднее сиденье служебного автомобиля все упаковки старший лейтенант и почесал зудящий затылок с всё ещё ноющей шишкой под шапкой.

Капитан затянулся и прикинул:

— Бобрышев, вот даже если я мельком глянул и помню, что останавливал, а ты нет. И как с тобой работать-то? Совсем памяти нет? Почему тебе, долбаёбу, что «девятку» от «Нивы» слона не отличит, повышение дают, а мне до повышения пахать приходится?

Бобрышев сначала проглотил обиду, а потом сел в автомобиль и держать это внутри не стал:

— А я весь день прошу меня к другу отпустить! А вы нет-нет, операция. Да какая ещё операция? Я может тоже, заборы красить хотел и коровьими лепёхами, как Вовка. Человек жизни радуется, а я тут на морозе весь день стою. Ни слова доброго в ответ. Только хуями вечно обложат и радуйся, что спать домой отпускают. Пиздец мечта всей жизни! Сказка, а не жизнь!

Старший лейтенант замолчал, понимая, что сболтнул лишнего. Капитан хмыкнул и в зеркало заднего вида на пачки посмотрел. Добавил хмуро:

— Теперь ещё и закидали.

— Чем закидали? — тут же переспросил коллега, словно обладал памятью золотой рыбки.

Поведение последних дней всё больше смущало капитана. Если бы не приказ Дронова «оказывать содействие секретной операции у коттеджного посёлка Жёлтое золото, то к врачу бы отвёл. А пока — терпеть приходилось. Но чем дальше, тем хуже».

— Бобрышев, пиздуй на больничный, а?

— Что, правда? — тут же засиял сотрудник.

— Да, в больничке тебе снимок сделают. В себя придёшь, с другом наговоришься о коровах и козах. Камень, может, какой в почках найдут. Подлечат. Ну не может так просто человек до твоих лет дожить. Естественный отбор должен быть. Может в тебе уже опухоль размером с кулак, а мы и не в курсе. Шутим тут, смеёмся. А потом бац и всё.

— Не надо «бац», — на всякий случай повторил Бобрышев, так как таким образом дочь у него однажды и появилась.

— Вот и я говорю. Нервы дороже, — кивнул капитан. — Ребёнка ещё в деревню к родне отвезёшь. Так что, чтобы до Нового Года я тебя в форме не видел. А там сам понимаешь, поработать придётся как следует. Люди всё-таки за подарками спешить будут. Многие ни по одному разу. И если снова Порше сына прокурора с жёлтым Москвичом перепутаешь, пеняй на себя. Больше выгораживать не буду.

В этот момент по трассе со стороны элитного посёлка поехала целая процессия престижных автомобилей с явным превышением скорости. Бобрышев дёрнулся наружу, но на плечо легла властная рука.

— Сиди, дурак. Операция в самом разгаре… Тебе в их сторону даже смотреть не следует.

Разобравшись с подушкой, запихав её обратно и не забыв уронить пластиковую крышку под ноги, Роман повернулся к брату. Тот сидел, натянутый как пружина. Взгляд строго перед собой, муха пролетит — убьёт взглядом.

Да только откуда взяться мухам зимой?

Рыжий хотел было повернуться и дальше, чтобы понять, зачем ковры во внедорожнике зимой. Выбивать он их, что ли, собрался? Или в химчистку везёт сдавать? Но в боку кольнуло. Наработался и набегался за весь день так, что всё болело. Лучшее состояния для тела сейчас — не двигаться.

Впереди — самое интересное. Нужно набраться сил.

— Борь, что это сейчас было?

— Да так… забудь, — ответил Глобальный, сам не до конца понимая произошедшего. Но лучше ящик подарить, чем за решётку угодить. — Возьми лучше салфетку из бардачка и рожу протри. На свинью в поисках трюфелей похож.