— Ни на кого я не тружусь, — смутился Боря, не привыкнув хвалиться. — Я сам.

— И сколько месяцев у вас ушло?

— Неделя.

Аглая поиграла бровками. Она жила по принципу «доверяй, но проверяй». И проверяла чаще, чем доверяла. Вот и в этот раз она достала из сумочки листик формата А-4, протянула его вместе с ручкой.

— Так, Борис. Вот представьте, что вы оценщик квартиры, которому надо не просто найти все недостатки, но и создать ориентировочную смету по ремонту. Чтобы не на словах всё было. Указывайте буквально всё, что знаете. Пишите подробнее. От лампочек до этой… как её… штукатурки.

Боря пожал плечами и расписал минут за двадцать полтора листа, порой комментируя:

— Так, это наливной пол из расчёта один мешок на полтора квадрата, чтобы сильно не задирать. А тут стена завалена, даже без лазерного уровня видно, что перепад где-то четыре сантиметра, под девяносто градусов выровнять чтобы, маяки ставить надо, значит укрепляем стеклохолстом, если под покраску. А зачем ещё ровнять?

Закончив за десять минут ликбез и составив смету, Боря указал не только количество мешков и типы необходимого материала, но и примерные цену по рынку. Они, конечно, каждый месяц растут, но добавляя до пяти процентов, ни разу ещё не прогадал.

Затем с помощью калькулятора прораб вывел все траты по «минимуму» и по «максимуму». Подумал и дописал «оптимальный» вариант.

Аглая сначала вчитывалась в листик, морщилась, кивала. Потом лицо разгладилось. Достала печать, шлёпнула, расписалась, поставила дату и забавно провернувшись на одной ножке вокруг своей оси, вручила листик обратно с улыбкой:

— Ой, Борис. Я тут такого замечательного мастера по оценке неисправностей нашла. Лучшего в городе. Похоже, что это вам передали. Ознакомьтесь.

Боря хмыкнул, взял листик. А там всё уже официально, разве что запись от руки на компьютерную распечатку перенести, чтобы ещё и солидно.

— И сколько сейчас стоят такие услуги? — спросил он с той же улыбкой.

Шутят же.

— От десяти до пятидесяти тысяч, — без тени новой улыбки ответила она. — Из расчёта на то, что оценивать менее ста квадратов за час работы. Но когда речь идёт о коттеджах по двести-триста квадратов и более, брать лучше сдельно за полный день работы. Там речь идёт уже по сотне-другой. На месте разбираться надо. Но и в этом случае мы экономим клиенту миллионы. Так что проигравшей стороны нет.

— От десяти до сотен тысяч за час-день? — удивился Боря. — Неплохо так!

— В вашем случае, Борис, речь идёт по пятидесяти процентах дохода, — уточнила риелтор и кивнула на листик. — Я беру половину. С другой стороны, я и приведу клиентов. Не надо никого искать. Вот сейчас я взяла бы двадцать тысяч с заказа, а это значит, что вы бы заработали десять тысяч. Сколько у вас времени ушло? Минут пятнадцать? Нет, это слишком мало. Надо брать инструменты и провозиться как минимум академический час. У вас же есть инструменты для замеров?

— Конечно, всё от лазерного уровня до тестера на розетки, — прикинул Боря свой инвентарь. — Ну и зазоры плинтусом не на глаз определяют. Тут линейка нужна.

— Тогда у меня есть для вас предложение, — улыбнулась Аглая, но как-то уже коварнее, с хитрецой в глаза. — Я даже подслащу пилюлю, чтобы точно подсадить вас на это дело.

— Я… весь во внимании.

— Квартира с этим листиком эксперта по оценке для муниципалитета будет стоит копейки. Я выкуплю её для вас за свои. С вами же мы заключим контракт на квартал. Поработаете на меня три месяца оценщиком по объектам и квартира ваша. Но учтите, это будет семидневный рабочий день от десяти до двенадцати часов каждый день. Объектов накопилось у меня масса, полсотни. Будут и новые, и всех новых клиентов я проведу через вас. Что думаете?

— Заработать на квартиру за три месяца без ипотеки? Я согласен!

Аглая кивнула:

— Я составлю документ, подпишем сегодня вечером в моём офисе на Ленина. А уже завтра для вас начнётся рабочий квартал. Вы же водите автомобиль?

— Конечно! — откровенно обрадовался Боря, но тут же сомнения закрались в душу. — А в чём соль? Ну, кроме того, что вы заберёте половину.

— Я устала от халтурщиков, Борис. Это в Москве работают компаниями. А у нас по области одни саморекламщики. А там либо сантехники, не разбирающиеся в электрике, либо электрики, не связывающиеся с сантехникой. А если строители, то часто криворукие. А больше бесят моменты, когда на оценку с пустыми руками приезжают и начинается экспертное мнение «ну-у-у, нормально так». А чего нормально? Для кого нормально? Мне нужна чёткость, детали. Люди ставят передо мной задачи, ждут цифр, решений. И я должна всем подобрать варианты с поправкой на их возможности. Так что если вы разбираетесь почти во всех смежных отраслях, вы для меня на вес золота Борис. Смело могу сказать, что если будем сотрудничать, на одной квартире не остановитесь. Захватите вечером все ваши документы для подтверждения квалификации. Жду в семнадцать-ноль-ноль.

— Хорошо.

— Не провожайте.

Она ушла, не прощаясь, просто прикрыла дверь. А он застыл, глядя перед собой и стоял так, пока на пороге не показалась Света с пакетами продуктов.

— Борь, ты чего?

— А? — он мотнул головой. — Да ничего. Работа привалила.

— А с квартирой-то что? — уточнила девушка. — Мне съезжать?

— Да нет, живи сколько надо. Но ремонт в ближайшее время я сделать не смогу.

— Ясно… Ты всё уладил?

— Похоже, что так.

— Кушать-то будешь? — спросила Света, раздевшись и уйдя на кухню. — Плитку я отпидорасила. Омлет прямо на конфорке жарили, что ли? Теперь можно готовить без запаха по крайней мере. Но этот ржавый линолеум меня убивает. А под батареями словно свиней резали.

Боря кивнул. Сел и задумался. Не о батареях и разведении скота в домашних условиях. А на тему того, не поторопился ли он? Три месяца работы без продыху означало 90 рабочих дней. Если в день Аглая собиралась зарабатывать около ста тысяч на его оценке как минимум, то это получалась сумма в девять миллионов рублей. То есть сумма, достаточная для приобретения однушки в Москве. Не то, что убитой двушки в городе второстепенного значения в глубинке.

С другой стороны, он получил бы лишь половину. Около четырёх миллионов. Но и этих денег хватило бы на приобретение квартиры и даже ремонт.

«Боря, да с хера ты шкуру неубитого медведя делишь? Ты поработай сначала, опыта наберись, посмотри что как. Пусть Аглая тебя научит, а дальше можешь хоть сам, хоть с ней, всё равно будет приятно».

Подумав о большой груди, Боря невольно улыбнулся. Вот уж действительно — приятно. Смотреть, находиться рядом, а если чего поверх договора получится, то договор тот лишь прочнее станет.

«Но сначала работа!» — расставил приоритеты внутренний голос.

Впрочем, одной детали Боря у риелтора уже научился. Всё нужно делать через договора, бумаги. Подумав об этом, он тут же набрал отца.

— Бать, я подъеду. По земле договор подпишем.

— Да куда она от тебя денется?

— Ты же уезжать собирался.

— Ну собирался. Но пока же не уехал.

— Ты что задумал?

— То не твоего ума дела, — заартачился отец и тут же раскрыл причину неважного настроения. — Я вообще не понимаю, как мой сын может быть дядей и братом одновременно. Ты о Ромке-то подумал? Ты из меня дедушку делаешь или кого? Я в этих определениях уже совсем запутался. А люди что подумают?

— Никого я из тебя не делаю. И людям откуда что прознать? Где ты вообще?

— Подарки вот родственникам хожу выбираю. Будешь себя хорошо вести, может и тебе достанется, — сделал важным голос Пётр. — Кстати, машину-то Ромкину день куда-нибудь. Он в гастроли подался, вроде. По телеку видел. В люди выбьется. А я рулить не могу с бинтами. Бросил у дома как, так и стоит. Достанешь подснежник по весне?

— Достану.

— И куда денешь? В гараж?

— Там микроавтобус стоит.

— Так куда?

— На участке и брошу, как документ мне подпишешь. Чтобы два раза не гонять.