– Мы – это реальность. Никакой лжи и игр. Я никогда не планировал отношения с тобой и всего того, что случилось между нами за эти несколько недель в том домике. Клянусь тебе. Знаю, что должен многое расставить по местам и объяснить, и я сделаю это. Обещаю, я всё исправлю, просто поверь мне. Пожалуйста.

Я верю. Боже, я правда верю.

Невозможно не видеть искренность в его глазах и не слышать её в голосе. Я знаю, что каждое его слово сказано от сердца. Оно не таит в себе никакого подтекста и скрытого умысла. Сейчас Алессио выглядит точно так же, как и в день, когда я направляла на него пистолет. Он, как и тогда, боится меня потерять. Я вижу это в его взгляде, умоляющем поверить в него, в трясущихся руках, которые цепляются за меня, прося не уходить.

Я верю каждому слову и верила тогда. Просто той ночью я была так напугана и сбита с толку из-за всего происходящего. Шок от услышанного разговора парализовал меня и не давал мыслить здраво. Мне нужна была передышка, необходимо было отдалиться от Алессио и того места, чтобы почувствовать себя в безопасности, потому что тогда всё вокруг душило. Словно стены сжимались вокруг меня, а страх быть использованной лишь усиливал это ощущение. Я и так была в смятении из-за своих чувств к нему, а мысль, что меня могли использовать ради мести отцу, делала ситуацию ещё хуже. Казалось, я была в ловушке. Всё произошло так быстро. Я не хотела стрелять в него. Но это случилось. Я чуть не убила его.

«Ему повезло, что стрелявший промахнулся. Если бы пуля попала на несколько миллиметров выше, она бы задела в лучшем случае легкие, в худшем – его сердце. Тогда бы мы не смогли его спасти». Слова доктора Стоун врываются в мои мысли, напоминая о том, что я совершила. Хотя я и верю в слова Алессио, это не изменит того факта, что я пыталась убить его.

– Принцесса, не уходи, – он прижимается губами к моему лбу, и, клянусь, я ощущаю всю его боль. Всю его искренность и сожаление.

– Алессио, – я закрываю глаза, наслаждаясь его голосом и прикосновением, мои руки безвольно свисают вдоль тела, жаждая дотронуться до него, но не осмеливаясь этого сделать.

– Боже, как я скучал по тебе. По твоему запаху, по твоим глазам…

В одно мгновение Алессио прижимается ко мне, а в другое его оттаскивают от меня и прижимают к барной стойке, впечатав лицом в дерево. Мои глаза распахиваются от ощущения потери, словно у меня вырвали его.

– Ты в порядке, Адриана?

Энцо смотрит на меня, пыхтя от злости. Он удерживает Алессио с помощью захвата руки за спиной и пистолета, прижатого к его боку. Эта картина выводит меня из оцепенения, и я набрасываюсь на моего телохранителя.

– Энцо, отпусти его!

Мы привлекаем внимание официантов и посетителей. Многие из них встают и спешат выйти из кафе, другие же увлечены устроенным шоу.

– Тебе лучше послушаться её, – Алессио шипит от боли, но продолжает смотреть на меня.

– Энцо, чёрт возьми, отпусти его! Это приказ!

– Иди в машину, Адриана. Твой отец ждёт тебя дома, как и нарушителя приказа Капо, – говорит Энцо.

– Иди к чёрту, – отвечает ему Алессио.

Энцо отрывает его от барной стойки за шею лишь для того, чтобы сильнее прижать обратно. Бокалы звенят и падают на пол, разбиваясь. Этот удар вызывает новую волну боли у Алессио. Я замечаю, как он пытается закрыть локтем левый бок, куда я стреляла. Возможно, рана всё ещё недостаточно зажила, а может быть, травмы на его лице не единственные. Однако он молчит и не делает ничего, чтобы вырваться, хотя я знаю, что он мог бы попытаться. Таким образом он даёт мне понять, что не опасен и не собирается причинить мне вред. Что он пришёл сюда с другой целью.

– Хватит! Отпусти его, Энцо, – мои руки пытаются высвободить Алессио из хватки.

– Принцесса, поверь мне, хорошо? Я всё исправлю, клянусь тебе!

– Заткнись. Ты слишком много болтаешь. Возможно, моему Капо стоило тебя убить, а не отпускать лишь со сломанными рёбрами.

Что… что он сказал?

– Это папа сделал? – спрашиваю я, не веря услышанному. Он дал слово, оставить Алессио в покое, если я пообещаю никогда больше не пересекаться с ним. То, что это случилось сейчас, было не моей виной. А значит, папа нарушил своё слово.

– Иди в машину, Адриана! Сейчас же!

– О боже мой! Не могу поверить, что это он сделал с тобой, – проигнорировала я Энцо, обращаясь к Алессио. – Мне жаль.

– Всё выглядит намного хуже, чем есть на самом деле, принцесса. Просто позволь мне всё объяснить тебе.

Я видела мольбу в его глазах, видела всё, что не должна была. Его губы шевелятся, произнося слова, которые я так хотела и не хотела слышать. Я закрываю глаза, делая вид, что не замечаю ничего.

– Не надо. Пожалуйста, – прошу его не делать этого со мной. С нами.

Если я впущу его слова в своё сердце, впущу его, то всё перевернётся с ног на голову. Он не понимает, что делает. Он должен уйти и не возвращаться. Как он не понимает этого?

Я пыталась убить его. Не дав ему возможности объясниться, не моргнув и глазом, пустила в него пулю и убежала, оставив умирать в луже собственной крови. Он не может любить меня. Во мне живёт та же темнота, что и в людях, в которых я не хотела превращаться. Но я родилась в этом мире, демоны в моей голове лишь спали и ждали своего часа. И я позволила им проснуться. Я разбудила монстра в себе и стала такой же. Я убийца. Монстр, которого нельзя любить. Любовь ко мне разрушает. Она причиняет боль всем, кто пытается любить меня. Она уничтожает их, не давая выбора.

Но у Алессио есть выбор. Он думает, что в нём живёт темнота, как и во мне, но это не так. Он просто потерялся, сбился с пути. Ему нужно бежать, пока есть такая возможность.

Он не может любить меня. Он не может хотеть меня. Я погублю его. Мой мир погубит его.

– Уходи, Алессио, и не оборачивайся, – мой голос дрожит. – Я прощаю тебя.

– Адриана, не надо.

Я игнорирую его, обращаясь к Энцо.

– Мы уходим.

– Иди к машине, за тобой приехали. Я поеду следом, – он поднимает Алессио, но не отпускает ни руку, ни пистолет, прижатый к его спине.

– Мы уходим без него. Пожалуйста, Энцо.

– Адриана, не надо! – рычит Алессио, глядя на меня. – Я приму всё, что приготовит для меня Маттео. Ты дочь Капо, но не проси, не умоляй. Не за меня.

Боже, даже в такой момент он думает обо мне. И как я могла подумать, что он способен на что-то вроде грязной игры со мной.

– Если не ради меня, то сделай это ради мамы, – я посмотрела на Энцо, замечая, как к нам подходят два и официанта и, судя по форме, два охранника. – Отпусти его, пожалуйста.

И это сработало. Энцо отпускает Алессио, убрав пистолет за спину.

– Мы уходим. Сейчас же.

Я киваю ему и в последний раз смотрю на Алессио, который стоит напротив меня со сжатыми кулаками, напряжённый, но с надеждой в глазах.

– Мне жаль.

– Не надо, не уходи, – Алессио тянется ко мне, но я отхожу от него.

– Прости меня за то, что я сделала, – я сглатываю ком в горле и пытаюсь сдержать подступающие слёзы. – Прощай, Алессио.

– Адриана…

Но я больше не слушаю его. Схватив сумку со стойки, выбегаю из кафе, обходя официантов и игнорируя шум голосов невольных зрителей. Я сажусь в автомобиль, что ожидает меня у вдоха. Через мгновение Энцо выходит следом за мной. Один. Он садится с ту же машину, сменив молодого солдата за рулём, и заводит двигатель.

Пока мы едем по улицам родного Чикаго, никто из нас не произносит ни слова. Я плачу в тишине, не пытаясь скрыть бурный поток горький слёз. Понимаю, что это был последний раз, когда я видела его. Отчего мне хочется плакать ещё сильнее и громче. Мне давит в груди, а сердце сжимается. Такое ощущение, будто нечем дышать. Я опускаю окно, вбирая в себя свежий воздух. Становится чуть лучше, но боль в груди не исчезает.

С другой же стороны, я чувствую облегчение от того, что смогла извиниться перед Алессио и убедилась, что с ним всё в порядке.