И вместе с этим я ненавижу ту слабость, что ощущаю из-за любви к ней. Сегодня я дал Маттео возможность выпустить свой гнев за то, что я сделал по отношению к Адриане. Я заслужил каждый удар, нанесённый им. Я принял каждый удар, словно он был от неё. Я бездействовал и был слаб ради неё. Но это больше не повторится.

Голова раскалывается от мыслей о ней. Я словно потерянный ребёнок в лесу – не могу найти выход из тёмной глуши. Кажется, что с каждым шагом я всё дальше углубляюсь в чащу, вместо того чтобы выбраться. И это сводит меня с ума.

Эта встреча и слова Маттео выбили меня из колеи. Таков был его план? Запутать меня? Чего Маттео добивается? Почему он отпустил меня? О какой клятве шла речь? И почему это его обращение ко мне было таким знакомым?

Сынок. Что скрывается за всем этим? Множество вопросов в голове сплетены в клубок. И ни одного ответа.

Ты мог прийти прямо ко мне, но ты сделал неверный шаг, поверив не тем людям. Что, если он прав? У меня всегда были сомнения насчёт мотивов Джона. Он появился так вовремя, когда гнев и ярость бурлили во мне. Когда ненависть заглушала все рациональные рассуждения.

Я никогда не задумывался о возможности другого варианта событий. Но что, если Маттео Моретти непричастен к убийству отца? Тогда всё было сделано зря.

Я что-то упускаю. Мне необходимо как можно скорее разобраться в этом. Да, я отказался от мести, но не от правды. И я сделаю всё возможное, чтобы докопаться до истины. Надо хорошенько подумать, составить план действий и поговорить с Адрианой так, чтобы её отцу не пришлось исполнять данное мне обещание.

Наутро я чувствую себя лучше. Боли есть, но дышать стало чуть свободнее.

Меня разбудили громкие голоса, доносящиеся снизу.

Одевшись в спортивный костюм, я спускаюсь и слышу разговор, точнее спор, своих друзей. Клянусь, они были как кошка с собакой.

– О-о-о, ну, конечно. Её язык сам прорвался в твою глотку.

Интересно. Жаль, нет попкорна.

– Боже! Сколько ещё раз я должен говорить тебе, что не целовал эту блондинку?

– Она была брюнеткой, идиот.

На последней ступени я облокачиваюсь на перила и слежу за ними отсюда, пока эти двое активно жестикулируют столовыми приборами на моей кухне. Я удивлён, что квартира в целости и сохранности.

– Вот видишь! Я даже не помню, какого цвета у неё были волосы!

– Конечно, ты же был занят тем, что пробовал её язык на вкус.

– А-а-а-а, – Алекс вот-вот вырвет волосы с головы. – Твою мать! Почему я вообще сейчас оправдываюсь?!

Лекси не успевает ничего ответить, потому что замечает, что приближаюсь я.

– Как давно вы спите вместе? – как ни в чём не бывало спрашиваю у обоих, доставая из холодильника апельсиновый сок.

– Мы не спим вместе.

– Я не трахал её.

Сказали одновременно. Я чуть не подавился из-за их реакции.

– И никогда не будешь, козёл, – говорит Лекси, отворачиваясь от него.

– Мне кажется, или я слышу обиду в её голосе? Что скажешь, мой друг? – Алекс обращается ко мне, специально игнорируя и провоцируя девушку.

– Мне кажется, она вот-вот оторвёт тебе яйца, если ты не прекратишь это дерьмо, – я делаю ещё один глоток сока прямо из упаковки и ставлю его на кухонный островок между нами. – И позвольте заметить: я против того, чтобы всё это происходило в моём доме. И у нас есть дела поважнее.

Я смотрю на Алекса, давая ему знак, что нужно уединиться. Мы не успеваем сделать даже шага, как Лекси вскакивает со своего места и встаёт напротив меня, скрестив руки на груди. Она ниже практически на голову, но, когда зла или не в настроении, её стоит бояться.

– Я иду с вами. И я должна знать всё, что происходит. Без умалчивания каких-либо деталей, чтобы защитить меня или уберечь от чего-то там, – она берёт мою руку. – Ты всегда был моей поддержкой в трудные минуты, поэтому даже не думай, что сейчас, когда у тебя явно что-то происходит, я оставлю тебя одного или с этим озабоченным нарциссом.

Она показала в сторону Алекса – тот возмутился.

– Лекс, я не могу позволить тебе вмешиваться в это. Не могу подвергать такой опасности.

Я не смог бы себе простить.

– Это не тебе решать.

Я знал, что с этой девушкой было бесполезно спорить, поэтому, сдавшись, притягиваю её в свои объятия.

– Так, если вы перестанете свои сопливые речи произносить и обниматься, – Алекс разъединяет нас и проходит между нами, словно это единственный путь к выходу из кухни, – мы сможем поговорить. Все вместе. Втроём. Нет, забудьте, звучит как групповуха, а это невозможно.

– Заткнись, Алекс.

Лекси садится на диван рядом со мной, а Алекс размещается напротив нас на кресле, давая мне возможность рассказать всё с самого начала, ничего не тая.

Они внимательно слушают, иногда задают уточняющие вопросы. Отчасти они были в курсе моей истории, хотя деталей, конечно, не знали. Я рассказываю про смерть матери и отца, про подозрения в убийстве Маттео Моретти, про план мести и про Адриану, стараясь не упустить важные детали.

– Что?! – Лекси вскакивает с дивана и начинает ходить по комнате взад и вперёд. – Она стреляла в тебя? Как она могла? Боже мой, Алессио! Я убью эту сучку.

Мне не понравилось, как моя подруга отзывается об Адриане, хотя понимаю, что таким образом она заступается за меня. Но всё же. Волна злости вспыхивает во мне и потребность защитить и оправдать Адриану вырывается наружу.

– Это был страх, – говорю я, сжимая кулаки. – Некая самозащита. Рефлекс. Я видел, как она была напугана и растеряна. Я врал ей на протяжении всего того времени, что она знала меня. Я держал её в глуши вдали от семьи, сломленную, потерявшую мать и… жениха. Она доверилась мне, а после узнаёт, что всё это может быть ложью. Что её могли использовать с целью навредить её отцу.

– Это не повод стрелять в человека! – восклицает Лекси.

– Разве? – спрашиваю я, взглянув на неё.

– Ты делал ей больно? Нет, конечно, – Лекси загибает пальцы на своей руке, перечисляя все факты. – Ты угрожал ей? Не думаю. Ты заботился о ней? Уверена, что да. Ты полюбил её? Даже отвечать не нужно, и так ясно, что ты влюблён в неё, – она снова садится рядом. – Я не вижу никаких оправданий для того, что она сделала, Алессио.

Она прижимается ко мне, обнимая аккуратно, чтобы не причинить боль.

– Ты мог умереть, Алессио.

Блять.

Я ненавижу видеть Лекси такой. Она – одна из самых сильных девушек, которых я знаю. Лекси всегда отдаёт больше, чем забирает. Она делится своей энергией, добротой и заботой, не утруждаясь думать о себе. Она невероятно отзывчивый человек, заслуживающий всего самого лучшего в этом мире. Она – как и Алекс – стала мне семьёй, когда никого не было рядом. Я люблю её, как сестру, и мне больно видеть её слёзы и осознавать, что я стал их причиной.

– Всё в порядке, Лекси. Я здесь, – утираю солёные капли с её щек. – Не нужно её ненавидеть. Адриана – единственный невинный человек в этой истории. Она жертва, а не убийца.

– Как ты можешь её защищать? – спрашивает Алекс, всё это время молча наблюдавший за нами.

– Потому что я люблю её.

Признание вырывается из меня как исповедь. Легко. Это правда.

Я был очарован ею в день нашей первой встречи. Влюбился в неё, когда впервые прижал к себе её израненную душу. Я полюбил её, когда услышал её смех. Я любил её в тот день, когда она пустила в меня пулю, и продолжал любить её, даже когда умирал. И я люблю её сейчас.

Алекс переваривает мои слова, пока его глаза устремлены на Лекси. Я знал, что он поймёт меня.

– Что мы должны сделать?

– Для начала мне нужно встретиться с Адрианой.