– Блять, вы либо трахнитесь уже, либо перестаньте грызть друг другу глотки!

В салоне машины повисает тишина, но лишь на секунду. Алексу не нужно много времени, чтобы повернуться ко мне с довольной ухмылкой.

– Я предлагаю ей это уже несколько недель, но она считает, что мы несовместимы, представляешь? – это риторический вопрос, на который он не ждёт ответа, поэтому вновь переключается на дорогу и продолжает своё шоу. – Как я могу быть с кем-то несовместим, а? Скажи ей, друг!

– Ты просто идиот, Алекс, – Лекси даёт ему подзатыльник и, скрестив руки на груди, откидывается назад.

Она вставляет в уши наушники, и чересчур громкая музыка из её плейлиста пробивается в салон машины. Мне всегда было интересно, как она умудряется не оглохнуть при такой громкости?

– Итак, – сказал Алекс, когда удостоверился, что нас не слушают. – Что случилось?

– Я облажался, вот и всё, – говорю задумчиво после недолгой паузы.

– Я уже понял, но как это всё связано с Адрианой? И почему у меня ощущение, что эта девчонка не просто девчонка? Что ты натворил?

Я не хотел рассказывать всё ему, или тем более Лекси, понимая, что они будут в опасности, если будут знать слишком много важной информации. Тем более Лекси. Но эти двоя были моими друзьями, единственными людьми во всём мире, которым я могу довериться, а сейчас мне нужна любая помощь.

– Объясню всё, но позже.

Я указываю головой на Лекси, давая понять, что разговор должен состояться без её участия. Мы оба не хотим, чтобы наша подруга пострадала, поэтому Алекс улавливает намёк и давит на газ.

– Мистер Уильямс, как бы я вам ни симпатизировала, надеялась, мы больше не встретимся в стенах больницы, – сказала доктор Стоун, с которой мы столкнулись в коридоре Бруклинской больницы, куда на сей раз я приехал намеренно. Зная, как в прошлый раз меня подняли на ноги без лишних вопросов, я надеялся, что сейчас будет так же. И не прогадал.

Я улыбнулся ей, пока она заканчивала с повязкой на моих сломанных рёбрах.

– Да, я тоже, доктор.

Мы оба молчали, пока она выполняла свою работу.

Я начинаю одеваться, пока она что-то пишет на небольшом листке бумаги.

– Держите. Принимать при мере необходимости. Не злоупотребляйте ни таблетками, ни физическими упражнениями, – доктор Стоун протягивает мне рецепт и небольшую синюю папку. – Это тоже ваше.

– Что это?

– Ваша медицинская карточка. В прошлый раз вы ушли слишком быстро, и я не успела вам её отдать.

Хоть она мне ни к чему, я всё равно беру документы и, попрощавшись, выхожу из палаты.

В коридоре меня ждут мои друзья, спорящие друг с другом. Они так увлечены перепалкой, что не сразу замечают меня, давая возможность понаблюдать за ними. Не знаю, что произошло после моего отъезда из Лондона, но что-то между ними явно было не так, как раньше. Их споры теперь не такие, к которым я привык ещё с университетских времён, когда мы жили втроём, – сейчас они больше похожи на супружеские ссоры. Они ругаются, бросаются резкими словами, пытаясь задеть, но их глаза говорят совсем об ином.

Неужели Алекс всё-таки смог добиться расположения Лекси и смягчить её холодное сердце по отношению к себе?

Не успеваю сосредоточиться и обдумать эту мысль, потому что Лекси, наконец, замечает меня. Она подбегает и бросается ко мне в объятия, сталкиваясь со мной. Резкая боль в рёбрах заставляет скрючиться и немного отстраниться.

– Боже, прости, не хотела, – поспешила извиниться Лекси, прикрыв рот пальцами с длинными ногтями, покрытыми чёрным лаком.

– Всё в порядке, Лекс, – я притянул её к себе с другой стороны, где рёбра были целы, положил руку ей на плечо и поцеловал в макушку. – Поехали отсюда.

Алекс бросает грозный взгляд, проследив за моей рукой. Отлично. Может так он соберёт своё дерьмо в кучу и сделает уже что-то с их нестабильными отношениями.

По дороге от больницы до дома я задремал. Возможно, сказывалась усталость, а может – обезболивающее. Однако, когда мы заехали на подземную парковку моего жилого комплекса, уже наступил рассвет.

Лекси настояла, чтобы я ещё немного поспал. Поэтому, доковыляв до лестницы, я поднимаюсь наверх и захожу в спальню.

Она всё ещё пахнет ею. Это невозможно, но мой мозг убеждён, что повсюду сохранился её аромат. На полу до сих пор валяются пакеты с одеждой и обувью, что купила по моей просьбе моя приятельница Марлен.

Ванная тоже напоминает об Адриане. Её шампуни, зубная щётка и другие принадлежности лежат на тех же местах. Всё ощущается так, словно она никуда и не уходила отсюда. Словно она не вырвала моё сердце из груди, покинув меня.

– Эй, дружище, – зовёт Алекс из комнаты. – Тебе нужна помощь с душем? Я не особо горю желанием встречаться с твоим дружком, но если надо, то я могу притвориться слепым.

Я не смог сдержать улыбку. Мой друг был клоуном, но за многие другие его качества я готов был закрыть на это глаза и терпеть его глупые шутки. Я спустил грязные джинсы вместе с боксерами на пол, стараясь не нагибаться и подавив болезненный стон.

– Крикни «огурец», если ты голый и мне нужно быть готовым.

– Входи, – говорю я.

– Блять, чувак! Какого хрена?!

Алекс закрывает рукой глаза, будто никогда не видел мой член. Мы жили с ним в одной комнате несколько лет, а потом в общей квартире. Мы видели члены и задницы друг друга больше раз, чем хотелось бы. Поэтому то, что он визжит, как резанная обезьяна, является лишь очередным кривлянием.

– Хватит ныть. Лучше помоги мне снять футболку, или я попрошу Лекси это сделать.

– Хера с два она увидит тебя и твоего дружка.

Я так и знал.

Он в два шага подходит ко мне, позабыв о своей драме, и помогает стянуть окровавленную футболку. Я сажусь на край ванны, схватившись за сломанные рёбра и рану на животе.

– Ты выглядишь херово, – Алекс оглядывает мои травмы.

– Спасибо.

– Я понятия не имею, что с тобой сделали и откуда у тебя, как я предполагаю, – он показывает на мой живот, – пулевое ранение, но ты не уйдёшь отсюда, пока не расскажешь мне всё.

– Я расскажу, но для начала привези все копии, что у тебя есть.

– Алессио, – он пытается переубедить меня, но я не даю ему такой возможности.

– Послушай, Алекс, – я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, стараясь игнорировать боль в груди и ребрах от этого движения. – Это важно. Мне нужно просмотреть все файлы, чтобы я смог найти чёртовы ответы. Чтобы я мог прийти к ней, зная, за что боролся и стоило ли оно вообще того. Чтобы быть уверенным, что эта пуля была не напрасно выпущена в меня. Иначе я сойду с ума, мужик.

Алекс смотрит на меня какое-то время, не произнося ни слова, пока вода заполняет ванну.

– Окей, – наконец соглашается мой друг. – Я пойду, ты отдыхай. Скоро вернусь, и мы поговорим, хорошо?

– Да. Принеси все копии.

– Да, хорошо, – он разворачивается, чтобы уйти, но останавливается у двери. – Это всё из-за неё?

Это всё для неё.

Это всё – она.

Его вопрос остаётся без ответа, но Алекс и так обо всём догадался.

Он кивает, соглашаясь сам с собой, и выходит, оставив меня одного.

Я аккуратно залезаю в наполненную ванну и кладу голову на край. Вода сразу же окрашивается в розовый оттенок. Она смывает всю кровь с моего израненного тела, покрытого синяками. Мои мышцы расслабляются, несмотря на жжение в тех местах, где были порезы и ссадины – скорее всего, от перстня Маттео.

В этот момент мне абсолютно плевать, что нельзя мочить швы, что вода слишком горячая. Я закрываю глаза, наслаждаясь тишиной и запахом карамели, что разносится из флакона с шампунем, когда я открываю крышку. Он приглушает металлический вкус во рту и заполняет ноздри любимым ароматом. Я скучаю по ней. Я так чертовски злюсь на неё, но каждый осколок разбитого сердца желает её.