Изнутри то и дело доносились заливистый девичий смех и весело спорящие мужские голоса. Вскоре они понемногу стихли. Я подумала, что пора возвращаться.
Неестественно прямой линией выстроилась у входа группа парней. Меня, замершую позади, никто не заметил: две капитанши, разгоряченные и счастливые всеобщим вниманием, начали свой обход. Каждому юноше, мимо которого проходили, девушки дарили поцелуй в любую часть лица на усмотрение. Обладателями поцелуя в губы уже стали двое или трое счастливчиков.
Я закрыла лицо и волосы ближайшей найденной тряпкой как платком и затаенно улыбалась, осторожно огибая их по коридору. Дети. Они такие еще дети.
Чья-то рука успела схватить меня за кисть.
– А твои поцелуи, скромница, мы получим когда?
Так, ладно. Дети они – когда не посягают на твое личное пространство. В противном случае это маленькие варвары.
– В следующий раз обязательно, – заверила я, уворачиваясь.
Уверенная, что до следующего раза здесь точно не задержусь.
В тени коридора подле лестницы стояла другая группа парней, они с оживлением что-то обсуждали. Меня порадовало несказанно, что их состав был не малочисленнее тех, что нуждались в получении столь дешевого, на мой взгляд, флирта.
Заметив, что тенью прохожу мимо, один из них кивнул:
– Ты больше не плачешь, это хорошо.
Я узнала голос парня, что наблюдал за мной, и улыбнулась. Мне хватило ума промолчать.
Тогда он добавил:
– В следующий раз, возможно, мы даже познакомимся?
Бооооги, как же подмывало заявить, что мы встретимся много раньше, чем он только может себе представить.
Но я слишком лелеяла новую роль ученицы, чтобы подвергать маскировку опасности разговоров. Я и так дико рисковала, появляясь перед учениками без оказавшегося спасительным макияжного грима.
Поэтому единственным, что позволила себе сказать, было:
– Доверимся судьбе.
Убежав наверх, я наблюдала за удаляющимися спинами своих будущих знакомых со смесью переполнявших меня волнения и восторга.
Минут десять спустя по лестнице неестественно громко зашаркали туфли.
– Поверить не могу, что это был не сон.
Фрея рухнула на кровать и устало застонала.
За ней в комнату заглянула довольная жизнью Марианна. Подправив прическу в зеркале, она счастливо потянулась и упала на кровать рядом с подругой.
Обе переглянулись и начали довольно хихикать.
– Я так понимаю, вечер прошел удачно, – скрестив ноги, я уселась на подоконнике.
И если Марианна на мой комментарий лишь мирно угукнула, то Фрея, поднявшись на локтях, бросила в меня озлобленный взгляд.
– Хамка!
– В смысле хамка? – я подскочила.
Любую реакцию ожидала, но чтобы сразу перейти к оскорблениям… И кто тут хамка?
– Неблагодарная пигалица! Так ли ведут себя с работодателями? Вместо того, чтобы бегать со мной и мамой и предлагать помощь, ты сбежала на улицу и строила глазки их мастеру! – она возмущенно обернулась к Марианне: – Не ну не хамка ли?!
Марианна лишь фыркнула и вопросительно уставилась на меня: «Так ты не собираешься у них работать?»
«Отложу эту возможность до лучших времен», – я скорчила физиономию и вздохнула:
– Вас о работе служанки я не просила и работать ею в таверне не собиралась. Вы сами, не сказав ни слова, сделали себя моими благодетелями. Фрея, я не останусь. Совершенно напрасно ты пытаешься меня приструнить. Я ведь вам помогала, пока могла.
Та цокнула языком и задумалась, выглядя еще более понурой. Она было собралась мне что-то сказать – но передумала, надула щеки и с криком "ма-ааам" убежала вниз.
Я взглянула на Марианну.
– Она побежала за подмогой, чтобы меня избить?
Та махнула рукой.
– Зная Фрею, она побежала за порцией ужина для тебя. Возможно. Фрея – прекрасный человек, безумно отходчивая и сердечная. Вот поэтому ей и пользуются так часто.
Я нахмурилась.
Задать вопрос не успела: в комнату вернулась хозяйка, неся в руках доверху полную миску в мою честь.
– Ну не уходить же тебе голодной, – буркнула Фрея, ставя поднос.
Я благодарно улыбнулась и закусила губу.
– Вообще-то, я хотела попросить остаться здесь до рассвета.
– О! – девушка прыгнула на кровать и толкнула сонную Марианну в бок. – У нас девичник, роднуля. Че-кого первого обсуждаем?
Они не спрашивали, в каком направлении я их покину. Фрея и ее родители оказались на редкость нелюбопытны. Мать была занята заботами по хозяйству, отец большую часть дня проводил за подсчетом и пересчетом долгов их семейства.
Вся жизненная сила в этом доме исходила от Фреи. Она была центром этой маленькой вселенной. Родители души в ней не чаяли и на нее же возлагали главные свои надежды. Матримониальные, разумеется.
Спустя пару часов я обладала огромным количеством пикантной и совершенно ненужной информации.
Мне рассказали, каковы ученики на вкус, цвет и запах, сколько едят, пьют, как именно выказывают женщинам симпатию и что за предпочтения имеют в любви.
Оказывается, в особо редкие торжественные дни и праздники ученикам позволялось покидать Академию – и таверна на пару дней превращалась в бордель.
Собственно, только на эти пару дней в сезон парней и хватало: всю энергию горения их молодости забирало на себя обучение военному делу.
По крайней мере, я очень на это рассчитывала.
Увы, про саму жизнь в Академии ни одна из девушек ничего внятного рассказать не могла. Они наведывались туда периодически с разными поручениями, заодно приятно коротая вечера и ночи, но не более. Во внутренние тайны замка их точно не посвящали.
Зато знатность каждого дома Нэви была им хорошо известна. Кто кому принадлежит, каких взглядов на политику придерживается и какие интриги против кого плетет, – они знали все.
К сожалению, как ни пыталась, я не смогла запомнить ни одного имени или дома. А уж ранги-то и подавно.
Иссякнув в обсуждении скудной светской жизни пограничных селений, девушки снова переключились на свою любимую тему. Как оказалось, их обеих привлекал вполне определенный мужской тип. Высокие, самоуверенные, светловолосые.
Да, вкус недурен.
– Ксааандер, – мечтательно протянула Фрея. – Как я скучаю!
Марианна сладко вздохнула. Девушки тоскливо переглянулись.
Я зевнула.
– А замок их далеко?
– Да нет, – Марианна пожала плечами, продолжая смотреть вдаль отсутствующим взглядом. – С холма спуститься да еще на один подняться. И через дубраву пройти. И чесать вверх по плоскогорью до упора. Около трех с половиной часов в гору быстрым шагом. Если ты не враг, замок не будет водить тебя за нос. Решила-таки вскрыться на пепелище?
Я махнула рукой.
– Просто спросила. Вот думаю, зачем надо было ставить таверну в столь невыгодное место. И до деревни не близко, и к Академии ее тоже сложно приписать.
– Ну, это как сказать, – усмехнулась Марианна. – Фреиным-то пассиям бегать сюда очень удобно.
Фрея зарделась и потупила взор.
Я вдруг совершенно не к месту вспомнила Мастера и тот факт, что он знал о Фреиных похождениях. Неужели и он сам…
– Кхмм.. а что вы думаете об их начальнике?
Девушка содрогнулась.
– Боюсь его! Взгляд такой пронзительный. Словно знает о тебе слишком много.
Я не могла не улыбнуться.
Что ж, если Учитель не обращает внимание на вылазки учеников, значит не считает нужным это делать. Мне стало стыдно, что смогла усомниться на секунду в человеке, которого следовало бесконечно уважать.
– А вы никогда… – я было прикусила себе язык, но все-таки решилась продолжить, – никогда не хотели сами учиться в Академии?
Девушки переглянулись.
– Ээээ… – Фрея нахмурилась.
– Нет, – перевела Марианна.
– Зачем? – удивилась Фрея. – Это же… помимо прочего, больно.
– И долго.
– И тебя, скорее всего, убьют.
– Довольно скоро убьют, – поддакнула Марианна. – Ты знаешь, как много учеников после выпуска ушли по призыву короля защищать границы и не вернулись? Фрейкиных ухажеров там было с десяток.