Сказав это, он в быстром темпе зашагал дальше в ночь.

– Я уже второй раз вынужден выслушивать твои подозрения.

– Да нет! – я побежал рядом. – Я ничего плохого в виду не имел, вы не думайте. Просто глупое любопытство.

Учитель на это никак не отреагировал, и я поспешно сменил тему.

– А чьи имена вы бы назвали? В качестве друзей.

– Майк. Ксандер, – подумав, отозвался тот.

Я фыркнул.

– Что-то знакомое.

– Ты их знаешь. Любая девица не упустила бы таких за километр.

И Учитель, развернувшись, направился к своей хижине, не замечая возмущенного взгляда, отправленного ему вслед.

Девица, тож мне. Я будущий грозный воин.

Разбудила меня снова садистка-сирена.

– Заткнись!! – заорал я, зажимая уши. – Вырубись!! Я встал! Встал уже!

И все смолкло.

Наконец-то. Аллилуйя!

Я убито упал на подушку, и комната снова нещадно завыла.

– А-ааа! Ненавижу тебя.

Я выбежал наружу и что есть сил хлопнул дверью, выместив злость на неповинной деревяшке.

– Помогло? – поинтересовался проходящий мимо ученик.

– Еще бы, – я заковылял за парнем в столовую.

Там на вчерашнем месте за моим столом сидела вчерашняя спина.

На этот раз Ник заблаговременно заметил мое приближение.

– Доброе утро, засоня, – поздоровался он, как всегда улыбаясь. – Ты в курсе, что опаздываешь?

– Невозможно, – буркнул я, присаживаясь напротив. – Меня только разбудили.

– Значит, плохо будили, – он уже доедал завтрак. – Активнее жуй.

Я воззрился на принесенную манную кашу со смешанными чувствами неприязни, голода и сомнения. Впрочем, последнее относилось скорее к собеседнику.

– Думаю, я пропущу завтрак, – я решительно поднялся.

Угроза Мастера о неприемлемости опозданий заставляла предпринимать спонтанные действия даже против собственного желудка. Кроме того, так я надеялся незаметно отвязаться от Ника.

Но тот тоже встал.

– Отлично. Так ты определенно быстрее наберешь мышечную массу, хорошее решение.

Он определенно издевался, но по голосу я бы никогда не заметил.

Актерище.

Шли к тренировочной площадке мы молча. Ник о чем-то задумался, а я успешно начал реализацию внезапного плана по построению вокруг себя стены отчуждения и невмешательства. Заключался план, помимо игнора окружающих, в действенной их нейтрализации еще на подступах к крепости.

Учеников на поляне пока было мало, а значит несколько минут в запасе у меня имелось. Не дав себе возможности передумать, я решительно развернулся к Нику.

– Зачем ты это делаешь? Зачем тратишь на меня свое время? – дерзко, как надеялся, вопросил я.

Парень выгнул бровь, ничуть не выглядя сбитым с толку.

Мне бы его невозмутимость!

– А что ты видишь плохого в моем присутствии?

– Мне друзья не нужны, – я гордо выпятил подбородок. – Они только отвлекают от выполнения поставленной цели.

– Они нужны всем, – Ник покачал головой, пытаясь что-то прочесть в моих глазах. – И что же является твоей главной целью здесь?

Я скрестил руки у груди.

– Добиться всеобщего уважения. Для начала.

– А затем что?

– Всеобщего страха, – ответ казался очевидным. – Чтобы самому выбрать себе любую дорогу в жизни.

– А план-то требует гениальных задатков, – протянул Ник. – Ну и чем моя персона в качестве союзника тебя не устраивает?

– Своим существованием, – ляпнул я.

Готовый сказать что угодно, лишь бы этот парень не смотрел на меня таким проницательным взглядом.

– И я по-прежнему хочу услышать от тебя причину повышенного дружелюбия.

Ник меланхолично пожал плечами. Точно таким же образом вчера я избежал ответа на нежелаемый вопрос Учителя.

– Мне просто интересно узнать твой характер. Тем более теперь, когда я поставлен в известность грандиозных планов.

Слишком дружелюбно, слишком мило. Все слишком! Прав был Учитель.

– Ты врешь, – буркнул я.

Он покачал головой:

– Возможно, недоговариваю. Как и ты. Но ты же считаешь, что в праве так поступать, да?

Я постарался подавить дрожь в запястьях. Безуспешно. Какова вероятность, что он говорит про выдуманный секрет знатности моего рода?

Хватит! Ты ходишь по острию ножа! Завязывай общение с этим субъектом.

Я выдохнул, шагнул вперед и процедил:

– Мне твое присутствие рядом совершенно не в радость. Прими к сведению и отвяжись.

Внешне он не выказал ни малейшего раздражения или обиды. Только улыбнулся и также сделал шаг навстречу, оказавшись в паре сантиметров от моего лица.

– Что ж, посмотрим, – кивнул он. – Или точнее: доверимся судьбе.

Ник произнес это голосом, которым обычно сообщают, что завтра температура ожидается благоприятная. Слишком обыденным. Слишком очевидным.

Все слишком!!!

Я перестала дышать, испуганно пятясь.

Он помнил мои слова в таверне.

Он знал, кто я.

Мне конец.

Может, ему просто понравились пафосные слова девчонки из постоялого двора?

Да ни в жизнь.

– Я в судьбу не верю, – прошипела я, прожигая Ника испуганным взглядом.

И убежала прежде, чем успела бы услышать ответ.

В сторожку Мастера. Быстрее. Нужно ему рассказать, нужно спланировать дальнейшие действия. Угрожать, запугивать, – что угодно! Ник должен молчать.

Но чем ближе придвигался дом, тем медленнее я шел. А у дубовой двери вообще остановился, передумав врываться внутрь и делиться своими переживаниями.

Одобрил бы он подобное? Я же в Академию пришел, чтобы стать воином, стать личностью. Но вряд ли люди, стремящиеся к самосовершенствованию, жалуются старшим на любые неурядицы в жизни.

Что я собирался сделать? Свалить ответственность за сохранение тайны на Учителя? Красиво, храбро, ничего не скажешь.

Я вздохнул. И решил молчать. Сам разберусь. Только бы не стало это моей роковой ошибкой.

Дверь распахнулась, чудом меня не задев. Мастер, заметив знакомое лицо на пороге, удивленно поднял брови. Я приветственно и как можно более расслабленно улыбнулся.

– А я вот за вами решил зайти. Хорошо позавтракали?

Преподавателям еду приносили лично в покои. Простым смертным о таком мечтать не приходилось.

– Вполне сносно, – Учитель подозрительно на меня покосился. – Ты сегодня на удивление пунктуален, к чему бы это?

– Я стараюсь вовремя исправлять свои недостатки, учиться на ошибках и всегда улучшать свои результаты, – вздохнул я, подавляя рев голодного желудка.

– Это похвально, – хмыкнул Мастер. – Раз так – семьдесят кругов бегом марш. Молча, – добавил он прежде, чем я открыл рот.

Такими теперь выглядели мои будни. Бесконечные тренировки, немыслимые задания – и молчание.

Я стремился быть максимально незаметным. А сам следил за учениками с повышенным вниманием. Когда-нибудь кубок с магией сам приплывет в мои пламенные объятия.

Решив, что в обучении продвигаюсь довольно быстро, Мастер позволял мне некоторое время молча наблюдать за учебными поединками.

На первый взгляд все казались профессиональными бойцами. Они двигались со скоростью молнии и наносили стремительные, не различимые для глаза удары. Но Учитель никогда не был доволен результатом. Каждое их действие на арене он во всеуслышание критиковал и к каждому взмаху меча придирался.

Сначала я за парней обижался. Но со временем осознал, что критика, собственно, всегда уместна, и с каждым поединком различал все большее количество ошибок, о которых тот говорил.

Это, конечно, не означало, что ученики неумело вели бой. Выйди я против любого из них – не продержался бы и минуты. Против некоторых – и пары секунд.