В любом случае, ее сердце, все ещё не желающее униматься, говорило ей об ужасном предчувствии. О том, что из этого вряд ли могло получиться что-то хорошее.

576 – таким был его номер. Но она, как ни пыталась, не могла вспомнить, совпадали ли данные с теми, что она узнала ранее, ведь имя «Ник» могло быть у какого-то другого парня. А неизвестность только добавляла волны беспокойства в ее тело, хотя она и так едва могла держать себя в руках. Мысли шуршали в сознании, словно переворачиваемые листы давних книг. Она даже знала, как они когда-то выглядели, хотя на деле никогда не держала их в руках.

Знала, что они имели свой особенный и невероятный запах, ведь изготавливались из настоящей древесины. Это все она узнала случайно, когда ей на глаза попалась одна из запрещённых, не выдающихся на чтение книг. Она прочла название «История книг», а после ей стало так интересно, что она сумела тайно взять ее.

Рисковала она тогда слишком сильно, но на такую смелость ее подталкивало ее же сердце, оно всегда говорило с ней.  Она будто ощущала то, что оно хотело, и всегда поступала таким образом. Каждый раз. И тот был не исключением. А сейчас ее пожирала неизвестность, ложащаяся на неё едким комом. Ей осталось лишь отправится в капсулу сна, чтобы наконец-то успокоить себя и стереть то неприятное ощущение.

Только вот сон, как это часто бывало, не шел. Она просто лежала в капсуле, закрывающейся прозрачным куполом сверху неё, и не знала, что ее ожидало. Скоро, как было прописано, ей нужно было переехать с Ником в специальный комплекс домов для подобных пар. А дальше вновь была неизвестность.

Она действительно не знала, что можно было ожидать. Внутри неё осталось место лишь щемящему волнению, которое распространялось током по всему телу. Она даже не заметила, когда уснула.

А в какой-то момент обычный сон, облачённый сплошной темнотой, осветился образами. Она без труда узнала кошмар, который ее преследовал на протяжении последнего месяца. Раньше ей тоже снились сны, но все они были какими-то отрывками, будто мелькающими картинками. И лишь сейчас она по-настоящему чувствовала весь ужас сновидений.

В ее личном кошмаре ей доводилось каждый раз оказываться на площади без сознания. А просыпалась, вздрагивая всем телом, от истошного, болезненного выкрика, в котором чувствовалось такое количество отчаяния, что, казалось, он вобрал в себя невообразимое количество боли.

Именно это каждый раз заставляло ее реагировать таким образом. Боясь, она открывала глаза, встречаясь взглядом с глазами Ника. Широко распахнутые, возможно, даже напуганные.

Он находился в непроницаемой прозрачной камере, проводящей электрический ток. Его пускали по всем стенкам и полу, так что спрятаться возможности не оставалось. Лишь принять свою участь. Его начали быть током, и он сполна ощутил первую волну страданий. Но сила заряда со следующим разом увеличивалась, а потому при новом ударе он опять надрывно вскрикнул, повалившись на колени. Эми могла лишь наблюдать. Она была словно призрак без оболочки, а потому никак не могла действовать. Определённо, будь у неё хоть капля сил, она бы мгновенно бросилась к нему, пытаясь помочь, даже если после такого ее участь была бы не лучше.

Еще несколько долгих секунд он смотрел в ее глаза, будто знал, что она находилась рядом с ним, возле выхода на площадь. А дальше, как всегда, следовал очередной разряд. Он безжизненно замер, следом повалившись на поверхность камеры. По лицу Эми непроизвольно начали течь слёзы. Она пыталась их стирать, успокоить истерику, но не удавалось. Каждый раз. Каждый раз она будто умирала там же, вместе с ним.

Пробуждение, как всегда в последнее время, было резким. Она словно ожила, сделав глубокий вдох, и резко распахнула глаза. Спокойствие на лице дрогнуло, она сжалась, прокручивая в памяти фрагменты сна. А по щекам непроизвольно потекли слезы. Такие жгучие, щипающие кожу лица. Она пыталась стереть их, только вот ничего не помогало.

Подкатывающую истерику невозможно было остановить.

Ей категорически было непонятно, отчего сны были именно с ним и именно таковыми, но сделать с этим ничего не могла. Просто давилась слезами и боялась за судьбу парня, которого едва знала. Причем так сильно, что будто действительно могла погибнуть вместе с ним. Словно, остановись его сердце, она бы просто растворилась вместе с ним.

***

Парень даже не пытался закрыть глаза – это было совершенно бессмысленно, если он и так знал, что не сумеет уснуть. Тогда какой от этого был толк? Он все прокручивал и прокручивал в памяти изображение голографического экрана, а также двух имён на нем. А он даже не знал, как можно было реагировать на то, что он увидел имя Эми. Ее номер был 675. Он даже не был уверен, была ли это та Эми, которую ему довелось видеть ранее, но отчего-то ощущал, будто это была она.

Словно какое-то непонятное, но очень уверенное чувство, твердило внутри его, что это была та самая хрупкая блондинка с лёгкими кудряшками. Именно поэтому он в очередной раз вспоминал ее улыбку, оттенок глаз, тонкие запястья. Но вместе с этими, несомненно, приятными воспоминаниями, чередовались и те, где такое светлое лицо становилось безжизненным. Будто марионетка или кукла. Пожалуй, в такие моменты он не был рад, что именно их решили определить в пару.

Волнение, оно поселилось буквально в каждой клеточке тела. Каждый из дней до заветных, но таких пугающих выходных. Именно тогда им давали возможность переселится на новое место, встретившись с будущей парой. Вероятно, поэтому этот день воспринимался так волнительно. По сути, ничего, помимо переезда, запланировано не было. Хотя и тот занимал максимум несколько часов, ведь новый дом был обустроен всем необходимым, осталось только собрать какое-то небольшое количество личных вещей. Ник уже закончил с этим, хотя добраться к новому месту еще не решился. Он узнал нужный адрес еще раньше, ведь ему, как и Эми, прислали письмо по личной почте.

Но сейчас он стоял на мягкой траве газона, наблюдая за тем, как поднималось солнце. Медленно, но все выше с каждым часом. Облака так же беззвучно и одиноко бороздили просторы голубого неба. Но вокруг была только тишина, прерываемая лишь порывами ветра. Он будто старался говорить что-то, шептать на ухо настолько тихо, что его никто не мог разобрать. Ник знал этот город, сколько себя помнил, но все равно не мог разобрать хотя бы малую часть его загадок.

Из всех пятнадцати городов парень бывал только тут. Хотя он сомневался, что другие сильно отличались от того, где он вырос. Все города были совершенно независимы, хоть и законы действовали одинаково во всех них. И там так же им выбирали пару по достижению двадцати пяти лет. Там, вероятно, находились такие же обычные газоны, дома, сооружения. По крайней мере он так считал. Все такое же блестящее, но безжизненное. И последняя мысль заставила как-то неопрятно сжаться, словно от удара в сердце. И почему ему теперь все стало казаться именно таким образом, если раньше во всем этом он видел лишь красоту? Неужели хватило какой-то малости, чтобы заставить его думать иначе?

Лишь спустя час безделья он решился ехать. Ему пришлось даже вызвать специальный транспорт, который бы сумел так же доставить его багаж. Машина на аэродинамической подушке вскоре приземлилась рядом с ним. Двери автоматически открылись, позволяя ему сложить вещи и сесть самому. А после машина умчалась прочь, подгоняемая лишь слабыми порывами ветра и светящего солнца. Уносилась все дальше и дальше, пока не скрылась за ближайшим поворотом, вливаясь в поток транспорта.

Только вот сам путь, возможно, из-за внутреннего волнения, проходил слишком медленно. Может, причина была в том, что заданная и автоматически регулируемая программа поездки передвигалась слишком медленно, а, может, в его невероятном волнении, которое он едва мог сдерживать. Пейзажи мелькали за окном, пока Ник пытался отвлечь себя этим зрелищем. Программа, настроенная так же на речь, несколько раз пыталась с ним заговорить, только вот сам парень не реагировал на попытки, намеренно пропуская их, ведь он не был настроен на разговор.